— Поверю конечно, — сказал я, — давай-ка пьянчужка марш на кухню готовить завтрак.
— Ах! Моя прелесть. Я чувствую себя виноватой пред тобой. Позволь принести тебе кофе в постель вместе с завтраком?
— Не позволю, — сказала её прелесть, — брысь в ванную. Иначе я тебя сам сейчас накормлю.
— Ой только не это! — возмутилась подружка и брыснула в ванную.
Следует отметить, что Даша, порою, подвизалась на театральной сцене.
Поэтому её велеречивость мне была понятна. Готовил я вполне сносно, но Даша считала, что это чисто женская прерогатива. И поэтому стоять у плиты и держать половую тряпку в руках мужчине не дозволялось. Подозреваю, что мы были бы идеальной парой, если бы я не был девственником, а она бы всегда кончала. Её это сильно напрягало. Как своя ущербность, так и моя, хотя своей ущербностью я это не считал.
Пока я прибирал постель в отведённое ей место, совершая каждодневный ритуал, девица оккупировала кухню, готовя там что-то вкусненькое. Признаться я не привык плотно завтракать, но Даша ломала мои устои. Впрочем я не был против. Готовила она изумительно. Каждый раз это было новенькое, неизведанное. Даже кофе как-то иначе, раз за разом по новому.
На сей раз в узкой вазе стояла тёмно-бардовая роза в соседстве с початой вчерашней бутылкой виски с симпатичными головами белых лошадок на этикетке. Похмелья у подруги не бывало и по утрам она не отдавала дань Бахусу. А откуда взялся цветок, мне было тем более непонятно. Вчера его не наблюдалось. В тарелках лежали маленькие котлетки и искусно выполненные розочки из, кажется, толчёной картошки, в центре имеющей бордовый, как роза, соус. Всё выглядело достаточно красиво, изящно, что вкушать сиё произведение искусства, казалось кощунством.
— В честь чего праздник? — показывая взглядом на цветок, поинтересовался я.
— Не скажу, — усмехнулась подруга, — если ты, конечно не выпьешь со мной.
Затем она разлила спиртное по бокалам. По традиции, я поднимал бокал, даже произносил тосты, но понюхав отвратную жидкость, содрогаясь всем телом ставил бокал на стол, даже не пригубив его. В компании, зная мою такую особенность, меня не звали. Честно признаться, мне и самому там не нравилось. Наблюдать, как люди пьянели, а попросту становились полными идиотами и несли всякую ахинею, меня не прельщало. Чего не скажешь про Дашу. Мне нравилось смотреть, как она пьянеет. sexytales Становясь этакой маленькой девочкой времён нашего знакомства в школе. С каждой рюмкой она скидывала себе пару лет. И когда превращалась в пятиклассницу, просилась на ручки к папочке, чтобы он отнёс её спатеньки в постельку. Возможно таким образом во мне пробуждался не реализованный инстинкт отцовства? Не знаю, не знаю.
Она прекрасно знала, что пить я не буду, но по традиции наполнила мой бокал. В юности, я несколько раз пробовал алкоголь. Но он на меня отвратно влиял. После пары рюмок, сильно разбаливалась голова. Оканчивалось это дикой тошнотой и рвотой. Одно время у меня была кличка: Лимонадный Джо. Но она не прижилась по причине того, что я чурался общества. Не знаю почему, но в этот раз я решил выпить. Предупредив подругу, что это может кончится не так, как ей хотелось, произнеся тост: «За тебя И пусть исполнятся все твои мечты!», — герой моего романа залил в своё горло адскую жидкость. Мне показалось, что я влил в себя расплавленный свинец. Жидкий металл опалив гортань пролился по пищеводу в желудок. Непривычный, не тренированный к таким действиям организм неадекватно отнёсся к таким издевательствам над собой. Острая боль пронзила мои внутренности. Подкатила дикая тошнота. Слёзы градом посыпались из глаз. Подскочившая Даша, испуганно подала мне вилку с солёным огурцом, причитая: «Закусывай, закусывай!», — испугано взирала на отравленного ею же чуть ли не змеиным ядом.
Ухватив огурец с вилки, мой герой, стал его жевать со страшной силой будто это был антидот, спасающий от всех известных ядов. Признаться действие антидота сказалось незамедлительно. Адское пламя было тут же погашено. За место него в желудке разлилось приятное тепло. Тошнота отступила. В голове появилась некая ясность. Изменилось восприятие окружающей действительности. Кажется я опьянел. Свет предстал предо мной в ином свете. «Масло намазалось на масло и стало ещё масляннее». Идиотская улыбка опустилось на моё чело. Я увидел то, что до этого не видел. Ощутил то, что до этого никогда не ощущал. Мои чувства обострились. Мироощущения изменились.
Прямо передо мной стояла женщина. И какая женщина! Её симпатичное личико обрамляли пышные локоны прекрасных волос. Прелестная шейка переходила в милые плечики. Мой взгляд опускаясь ниже, обратил внимание на пышность её грудей, почти не скрываемых прозрачностью ткани ситцевого халатика.
Не обращая внимание на испуганное выражение её лица, ухватил за плечи и притянув к себе усадил на колени. Завтрак вожделея, когда же его будут поедать, затаил на нас обиду. Мы к нему не притрагивались. Я притрагивался к другому. Мои руку пролезли сквозь ткань халатика и стали гладить и пощипывать грудь женщины. Губы и зубы с языком не касались котлеточек. Они страстно целовали шейку, щёчки, облизывали и покусывали ушки женщины. Сильно ущипнув грудь своей подруги, мне представилась возможность услышать стон из её уст.
— Боже, Вовчик! Что на тебя нашло?!! Больно же? Синяк будет!
— А мне приятно! — щипая её за вторую, рассмеялся я.
— Ай!! Ты сума сошёл! — раскраснелась девица, внезапно поворачиваясь ко мне и страстно целуя в губы, — Ещё! Ещё! Больнее! Пусть синяки будут!
Алкогольный дурман покинул мой воспалённый мозг, но восприятие этого Мира не изменилось. Взяв Дашу на ручки, унёс в её комнату. Там лишив её халатика, и трусиков: она обычно обходилась без лифчика, стал знакомиться с её телом. Мне хотелось этого. Меня трясло. Я вожделел женщину. Свою подругу. К которой не испытывал раньше никаких чувств. Но не сейчас. Сейчас я хотел её, страстно целуя во все места, облизывая её затвердевшие сосочки, пальчики рук и ног, животик и попочку. Я покусывал её плечики, коленки, щиколотки. Она стонала, выла и плакала. Добравшись, наконец до главного, стал со всею страстью вылизывать её писю. Скажите я был неумехой? А вот и нет! Я был лучшим любовником. Не знаю, кто в меня вбил эти знания, но в мастерстве делать куни, мне не было равных. Я вылизывал её так, как никто другой. Целуя и посасывая когда надо, где надо и столько, сколько требовалось. Её губки трепетали в экстазе. Любовная жидкость лилась рекой. Даша то стонала, то дико вопила, хватая меня за волосы, прижимая со всей силы моё лицо к своему лону. Наконец её проняло: она затряслась, как паралитик, как эпилептик в припадке. Это был оргазм. Настоящий оргазм, впервые полученный моей женщиной от кого? От девственника, который совершенно не понимал в этом ничего.
Это вы так думаете. Я иного мнения. Нет я не был пьян. Алкоголь давно покинул мою головушку. Но вероятно он что-то толкнул в ней, включил что-то, что было выключено до поры, до времени. Раскрыл мою чувственность. Разбил мою раковину. Содрал с меня кожу. Я вновь родился совсем иным человеком. И я дал то, нет теперь уже не подруге — своей женщине, о чём она мечтала все эти годы. Всю свою сознательную жизнь. Мечты её сбылись, но от избытка чувств она потеряла сознание.
Очнувшись, Даша вознамерилась мне вернуть долг. Её глаза блестели, как у львицы перед охотой. Она опрокинула свою жертву на спину и тут же оделась своей трепещущей вагиной на мой одеревеневший член. Конечно же он стоял, как железный кол. Долгие годы копившаяся в нём энергия не давала ему упасть всё это время, пока я награждал её своею любовью.
Далее, вероятно должны следовать описания, как я лишался девственности? Как я стенал и кричал от наслаждения? Кабы так. Мне было больно. Очень больно. Страшно больно. Никакого наслаждения я не испытывал. Даша, закрыв глаза, скакала на моём члене как сумасшедшая. Казалось, что дым пойдёт. Почувствовав, что мой кол превращается в мягкую колбаску, она взмолилась:
— Пожалуйста, пожалуйста! Дай мне кончить!
Собрав всю силу воли в кулак, я напряг то, что нужно было напрячь, запрятав боль куда подальше, дал ей кончить. Когда она открыла глаза после бешеного оргазма, который заставил её вопить, как оглашенную, то вместо улыбки на её лице появился страх и ужас. Её глаза закатились. Она вновь грохнулась в обморок при виде крови. Моей крови. Как в последствии оказалось я порвал себе уздечку. Оттого было так сильно больно и кровь просто залила всю простынь
***
Вошедшие в мою квартиру двое людей в белых халатах были женщины. Одна опытная волчица, видавшая виды и похлеще, чем залитый пах и ноги мужчины кровью. Другая, совсем недавно выскочившая из-за парты, кажется пожелала составить компанию Даше, закатив свои прекрасные глазки, вознамерилась грохнуться в обморок. Но профессиональная пригодность, тут же взяла верх. Она взяла себя в руки и прижав посильнее к себе мед саквояж, воззрилась на старшую, ожидая приказаний.
Видео
Рассказы