Alexisverse. Лучший парень на курсе

Университет Марсополиса уже много десятилетий считался лучшим в Солнечной системе. Конечно, университеты Земли оспаривали у него это звание просто потому, что они были древнее на много столетий, а учебные заведения других планет были лучше в отдельных областях знания. Так, например, венерианцы считались лучшими химиками, врачами и специалистами по внеземным цивилизациям, меркурианцы — лучшими специалистами в ряде отраслей физики, земляне, разумеется, лучше всего знали историю и культуру своей расы и живой мир своей планеты, а Плутон считал себя родиной самых лучших астрономов — но марсиане считали себя лучшими в целом.

Для Хельги, прилетевшей поступать на педагогический факультет «МарПолУна» (так часто сокращали название Университета Марсополиса), Марс был первой планетой, на которой она была, и он оказался совсем непохожим на её родную Землю. Из окон монорельсового поезда, который вёз Хельгу от космопорта до города, Марс выглядел безжизненной красной пустыней (Хельга знала, что после многолетних усилий терраформеров дышать на поверхности планеты без кислородной маски было уже возможно, но недолго — искусственная атмосфера была сильно разреженной). Изнутри же Марсополис представал лабиринтом из стали и стекла, причём многоярусным лабиринтом: низкая гравитация Марса позволяла строить здания такой высоты, которые на Земле обрушились бы под собственным весом, и над городом возвышались гигантские шпили небоскрёбов, соединённые сетью галерей — настолько больших, что по многим из них были проложены ветки метро. Здания были настолько высокими, что внутри них действовали линии «вертикального метро» — пассажирских лифтов, кабины которых были размером с автобус. Улиц для автомашин, как на Земле, здесь не было, и жители города пользовались автоматическими электротакси и электробусами и пассажирскими поездами, но Хельга видела много людей, передвигающихся на роликовых коньках и тому подобных «транспортных средствах» (для таких людей были выделены специальные полосы на улицах).
Девушке было очень интересно посмотреть, как выглядит Марс с верхних этажей циклопических небоскрёбов, но кроме как на специально оборудованных обзорных галереях окна попадались ей редко, зато в соединявших шпили галереях Хельгу окружали зеркальные стены и потолки, и такие же зеркальные стены она видела и во многих других местах. Она читала, что эти зеркала на самом деле односторонне прозрачные, чтобы пропускать идущее от солнца тепло внутрь и не выпускать его наружу. Серебристый металл стен тут и там оживляли растения: от вьющегося по стенам декоративного плюща до зелёных насаждений — а также цветные узоры, пиктограммы и граффити — всё для того, чтобы однотонные металлические стены не сводили колонистов с ума. Пару раз Хельга ловила себя на мысли, что страдающим клаустрофобией в таком городе должно быть неуютно — впрочем, внутренние отсеки города-колонии были достаточно просторными.

Несколько раз Хельга замечала «утопленные» в стены створки герметичных ворот, которые, похоже, должны были закрываться при разгерметизации одного из отсеков колонии — в случае падения метеорита или чего-нибудь в этом роде. Техника безопасности накладывала отпечаток и на моду колонистов — они носили не такую же одежду, как земляне, а закрывающие всё тело комбинезоны самых разных цветов с кислородными масками, которые полагалось надевать в случае разгерметизации, а у некоторых вместо масок были прозрачные шлемы. У многих девушек-марсианок комбинезоны обтягивали тело, как вторая кожа, подчёркивая их формы. «Надо обязательно купить себе такой же», — с некоторой завистью думала Хельга, жалея о своём мешковатом скафандре, который она купила перед тем, как сесть на космический корабль, идущий к Марсу. Высокие, изящные, чем-то похожие на эльфов марсианки заставляли Хельгу, которая вообще-то сама привыкла считать себя высокой и красивой девушкой, комплексовать из-за своей внешности. Когда же девушка добралась до «Академгородка», девушек в разноцветных обтягивающих скафандрах там оказалось ещё больше — у многих из них в ткани скафандров были прозрачные вставки, приоткрывавшие самые соблазнительные участки их тел, а у некоторых Хельга разглядела татуировки на коже прямо под прозрачными вставками.

Впрочем, у Хельги не было особенно много времени, чтобы с завистью смотреть на местных красоток — в день прибытия у неё были другие дела. Получить комнату в общежитии — она в целом походила на каюту на космическом корабле, только размерами побольше и с небольшой кухней в дополнение к санузлу. Купить себе интеркомм — колонисты не пользовались привычными для землян радиотелефонами, потому что окружавшие их металлические стены блокировали радиоволны, и вместо радиотелефонов обитатели внеземных колоний носили с собой так называемые интеркоммы, использовавшие сеть радиопередатчиков внутри отсеков колоний. (Хельге, как только что прилетевшей с Земли, полагалась большая скидка на предметы первой необходимости). Наполнить холодильник в своей комнате едой — и, покупая продукты, девушка убедилась в том, что животноводческих ферм на Марсе немного: мяса было мало, оно было дорогим и считалось, по-видимому, деликатесом, хотя молока и яиц было всё-таки немного больше. А вот овощей и фруктов марсиане ели много: гидропонные сады, вырабатывавшие кислород для колонии, служили и источником пищи. И, разумеется, купить себе новый комбинезон! Девушка выбрала себе чёрный, обтягивающий, с прозрачными «окнами» на боках, над грудью, приоткрывавшим ложбинку между грудей, и сзади на пояснице, демонстрировавшим фрагмент трусиков девушки. Комбинезон стоил довольно недёшево, но Хельга решила, что красота требует жертв.

На следующий день должны были начаться занятия, и тут МарПолУн показался уже вполне обычным и привычным. Ректор университета произнёс речь перед студентами-первокурсниками, на первых лекциях преподаватели в основном рассказывали о своих предметах — Хельга слушала эти лекции вполуха. Зато она не могла не заметить, что на её курсе учится совсем мало парней, и поражать своим новым нарядом ей особенно некого. А вот девушки здесь собрались с самых разных планет Солнечной системы: широкогрудые марсианки, белокожие и большеглазые уроженки спутников газовых гигантов, смуглокожие, известные своей лёгкостью нравов на всю Солнечную систему венерианки, почти дочерна загорелые меркурианки в очках-светоумножителях, тонкокостные и гибкие астероидянки, казавшиеся низкорослыми на фоне потомков космических колонистов землянки и приземистые и коренастые, «сплющенные» высокой гравитацией уроженки орбитальных станций планет-гигантов. Кое-с кем из них Хельга успела познакомиться, но пока ещё не очень близко.

Но это было потом, а буквально на второй паре Хельга, едва успев занять себе место, увидела другую девушку, подошедшую рядом.

— Привет, тут свободно? — спросила девушка.

Хельга посмотрела на свою будущую сокурсницу, и та ей с первого взгляда не понравилась. Девушка была высокой — выше самой Хельги — плечистой, её тёмные волосы были коротко острижены, черты лица — слегка грубоваты, и в целом она была похожа на парня, а по мнению Хельги — на лесбиянку. Фиолетовый комбинезон сидел на девушке свободно, не подчёркивая фигуру, да и грудь у неё от природы была небольшого размера, что не добавляло её образу женственности. Судя по тёмному загару, она была с Венеры, и это ещё сильнее укрепило Хельгу в мысли, что её новая знакомая — лесбиянка: на Венере это было обычным явлением. Хельга с негодованием подумала, что свой новый эротичный комбинезон она покупала для того, чтобы очаровывать парней (хотя где тех парней ещё найти?), а вовсе не для того, чтобы ею интересовались всякие лесбиянки!

— Да, конечно, — ответила Хельга слегка дрогнувшим голосом: на самом деле ей вовсе не хотелось, чтобы эта девушка сидела с ней рядом, но она никак не могла придумать убедительно звучащего повода, чтобы отказать ей. Венерианка же, воспользовавшись приглашением, села рядом с Хельгой и положила перед собой электронную тетрадь.


— Я Мара, а тебя как зовут? — попыталась девушка начать дружескую беседу, но Хельга была вовсе не настроена поддерживать разговор.

— Хельга, — коротко представилась она. — Слушай, мне нужно к лекции подготовиться, ладно? — сказала она первое, что пришло ей в голову, чтобы отделаться от продолжения знакомства, и в самом деле сделала вид, будто изучает учебное расписание.

— Ладно-ладно, — миролюбиво ответила Мара, — не буду мешать, — и отвернулась от Хельги.

Этот эпизод пронёсся мимолётно и вскоре стёрся из памяти Хельги: для девушки началась студенческая жизнь. Хельга исправно ходила на лекции, постепенно знакомилась с новыми соученицами, на некоторых общих для разных специальностей занятиях она познакомилась с несколькими парнями с других факультетов (всё равно эти общие лекции показались ей особенно скучными, и кроме того, чтобы знакомиться с парнями, на них и незачем было ходить — считала она). На выходных Хельга ходила развлекаться вместе с подругами, но интимных отношений с парнями у неё не было с тех пор, когда она улетела с Земли: девушка считала, что это ниже её достоинства — прыгать в постель к парням так быстро. С Марой Хельга почти не общалась, хотя на некоторых занятиях они сидели рядом — лишь изредка девушки перебрасывались короткими фразами: сама Мара не настаивала на более тесном знакомстве, а Хельга была этому только рада.

Но на третьей учебной неделе, когда Хельга сидела в аудитории, а Мара, как обычно, подошла и села рядом, Хельге сперва как будто показалось, что голос Мары, которым она бросила короткое «Привет», прозвучал немного ниже, чем обычно. А когда Хельга обернулась, ей стало казаться, что и во внешности её соседки что-то изменилось. Хельга не сразу поняла, что именно, но потом она разглядела: у Мары исчезла её и без того небольшая грудь. Теперь девушка ещё сильнее походила на парня, хотя ни её причёска, ни черты лица не изменились однако, приглядевшись, Хельга увидела, что у Мары появился кадык. Девушка моргнула, но кадык не исчез, а грудь не появилась — и это не было похоже на обман зрения. Каким-то образом Мара превратилась в настоящего парня.

— Чего ты на меня так смотришь? — усмехнулась Мара, заметив взгляд Хельги, и теперь девушка отчётливо услышала, что тембр голоса Мары действительно стал ниже.

— Ааа Эээ — выдавила из себя Хельга. — Ты парень? — наконец, спросила она, не найдя лучших слов.

— Почётный, — весело улыбнулся парень, бывший Марой. — По чётным — парень, по нечётным — девушка. Нет, я альчибианец. Сам я с Центавра, а мои предки были колонистами с Альфы Ворона.

— Ааа — протянула Хельга. Об альчибианцах — внеземной расе с Альфы Ворона (от арабского названия этой звезды — «Альчиба») — ей доводилось лишь слышать: даже на Альфе Центавра, которую альчибианцы колонизировали давным-давно, их было немного, а в Солнечной системе ещё меньше. Хельга слышала лишь, что альчибианцы, будучи неотличимыми от землян внешне, могут каким-то образом менять свой пол. — Извини, пожалуйста! — выпалила Хельга быстрее, чем сообразила, что она говорит.

— За что? — искренне не поняла (не понял?) Мара.

— За — Хельга замешкалась: ну не говорить же Маре, в самом деле, «извини, что я приняла тебя за лесбиянку и думала о тебе всякие гадости»? — За то, что я на тебя пялилась! — она постаралась соврать поправдоподобнее.

— Да не парься ты, — альчибианец улыбнулся Хельге неожиданно доброй улыбкой. — Я понимаю, для вас, землян, это непривычно. Хотя, конечно, мне не хотелось бы, чтобы меня рассматривали, как какую-то диковинку

— Прости, пожалуйста! — Хельга слегка покраснела и поспешила отвернуться, показывая Маре, что она больше на неё не смотрит.

Вовремя начавшаяся лекция спасла Хельгу от продолжения разговора, но пока преподаватель читал лекцию, Хельга нет-нет да и бросала взгляды на Мару. Лицо альчибианца было совершенно одинаковым и в женском, и в мужском облике, но если для девушки черты лица Мары казались грубоватыми, то для парня они, наоборот, были слегка женственными. То же самое было и с её волосами — для девушки они казались коротко остриженными, а для парня — наоборот, немного длинными. Но Хельга не могла не согласиться с тем, что Мара-парень очень даже симпатичный: высокий, сильный, красивый Хельга внезапно поняла, что несмотря на все те гадости, которые она думала про свою соседку-"лесбиянку», за всё время их знакомства Мара не сделала ничего такого, за что про неё можно было бы так думать. Мара, чей загар от двойного солнца Центавра Хельга сперва приняла за венерианский, вовсе не вела себя развязно, как это свойственно венерианцам, не оказывала знаки внимания девушкам и вообще была в целом нормальной девушкой. Хельга всерьёз задумалась над тем, не стоит ли ей использовать своё очарование на Мару-парня — и только необходимость следить за словами лектора отвлекала её от этих мыслей.

Лекция закончилась — и, выйдя в коридор, Хельга заметила Мару-парня, окружённую однокурсницами: похоже, неожиданная метаморфоза Мары сразу сделала её центром всеобщего внимания. И ещё похоже было, что не только Хельге Мара в мужском облике показалась весьма симпатичной но, судя по лицу альчибианца, тот чувствовал себя застигнутым врасплох таким вниманием множества девушек. Хельга раздумывала лишь секунду, прежде чем окликнуть альчибианца: