Я первый начал раздевать Лину... раньше это было естественно для нас - мы привыкли открывать свою наготу для нежностей и ласк, - но в тот момент я сразу почувствовал, что нас несет в какую-то другую сторону. Мы срывали друг с друга одежду, оголяя тела для поцелуев... может быть, именно это нас и "завело", а может быть - то, что я впервые целовал Лину в губы страстно, требовательно, с нажимом, и она отвечала мне, проникнув мне в рот... Я до сих пор вспоминаю этот наш первый поцелуй с содроганием: такую невообразимо сладкую дрожь он влил в меня. Очень скоро мы целовались по-настоящему - ели друг друга губами, всасывались, сплетались языками... Потом я стал целовать Лине грудь - тоже по-настоящему, подсасывая сосочки, подминая их языком, - а она хрипела и выгибалась, царапая мне спину ногтями.
Нас несла ослепительная волна - и мы не могли остановиться! Когда мы остались совсем голыми - я обцеловал все тело Лины сверху донизу, потом - повалил на спину, залез на нее, обнял, прижал к себе... Я навис над Линой, целовал милое личико, плечи, груди, сосочки... и упирался в нее каменным членом, требовавшим разрядки. Очень скоро я почувствовал, как вхожу в нее.
Это произошло почти незаметно - просто в какой-то момент я понял, что погружаюсь в Лину, как в нежное, горячее масло, все глубже и глубже... и, войдя до упора - стал неистово трахать ее, исходя в какой-то чудовищной эротической истерике.
Лина удивленно смотрела на меня - глаза ее расширились, остекленели, - стала хватать ртом воздух, хрипеть... и вдруг закричала так, будто ее резали на части. Тут я почувствовал, как меня неумолимо несет к Страшному и Сладкому... мы кричали, раздирая связки, царапали друг друга ногтями - и метались в страшной, безудержной истерике "двойного" оргазма. Это был не столько секс, сколько долгий, невыносимый и ослепительный оргазм. Лина стала кончать, как только я вошел в нее, - а мне хватило нескольких фрикций, чтобы член свело судорогой, вырывавшей из меня бесконечные спазмы сладких молний...
Ничего подобного я раньше никогда не испытывал. Честно говоря, весь мой предыдущий секс был болеемеханическими упражнениями, чем выражением чувства, - а здесь меня разорвал на клочки шквал эмоций, слитый с острейшим наслаждением, которое потрясло меня до печенок. После того, как все кончилось, мы долго лежали, прижимаясь друг к другу, и молчали. Было страшновато говорить, и мы предпочитали прятаться друг в друга, как страусы - головой в песок. Мы сами не заметили, как заснули...
Проснулись только под утро. На кухне гремели посудой - мама была дома. Когда мы встали, оказалось, что мы стесняемся говорить о происшедшем. Впервые между нами встала какая-то прегреда в общении, и мы старались ограничиться в разговоре всякими бытовыми мелочами, а после завтрака - поскорей убежать на учебу. Мы стеснялись и друг друга, и мамы - нам казалось, что она все знает, хоть она не высказала никаких подозрений.
В течение дня я, однако, много думал о том, что произошло. Странно: я будто увидел все в совершенно новом свете. Я многое понял и осознал. Вечером я приготовился серьезно поговорить с Линой.
Она была закнутой и вялой, хоть и не плакала - все отчаянье сгорело в огне вчерашнего взрыва. Но когда я вечером пригласил ее, как обычно, раздеться и "трогать холку" - она, обнажившись, вдруг начала плакать. Я стал спрашивать у нее - "ну что такое, моя маленькая, ну что?" - и она шептала мне: "Так нельзя... Ты же все-таки мой брат... Как же это так?.."
Я боялся этого - и страстно стал убеждать ее, что все хорошо и ничего страшного не было. Я напомнил ей, что мы не родные, а двоюродные, и с точки зрения морали ничего плохого в нашем совокуплении не было. Масса людей женаты на двоюродных сестрах - это разрешено законом.
Но Лина продолжала плакать - с ней снова начиналась истерика, и я стал снова стал ласкать ее, пытаясь утешить сестру и передать ей свою любовь. Все это вновь закончилось... страстным сексом. Я ласкал ее все более бурно, чувствуя, как меня "несет" та самая ослепительная волна; Лина вновь стала отвечать, размазывая мне по лицу свои слезы и слюну от поцелуев; мы пыхтели и возились, гладили, мяли и облизывали друг друга, "расходясь" с каждой минутой все сильнее... Нас уносил радужный поток ослепительной, истерической нежности, полностью отшибавший сознание; член мой окаменел и заныл, мне хотелось вонзить его в Лину, мягкую, как масло, утопить его в ней, достать членом до самого ее сердца... и через миг я шлепал яйцами по ее пушистым складочкам, с силой вгоняя член до конца, до боли в лобке, - а руками и ртом мял, целовал, вылизывал, гладил и тискал везде, где успевал. Лина снова кричала, будто ее разрезали на части, снова стала хватать ртом воздух, снова впилась острыми ногтями мне в попу, вдавливая меня в себя до последнего, - и я чувствовал, как глубоко внутри Лины, в жидком огне ее лона напрягается, наливается, нестерпимо набухает мой член - и взрывается, вгоняя сладкие разряды в глубь ее тела... Из меня вырался крик - такой же звериный, как и у Лины, - и мы вдвоем терзали, долбили, молотили друг друга, подпрыгивая до потолка... Глаза Лины остекленели и расширились; она смотрела на меня, будто пытаясь понять, что я с ней делаю, - и надсадно орала, срываясь на хрип...
...Еще долго после того она смотрела на меня с удивлением, будто не понимая, что я с ней сделал, как все это у меня получилось... А потом вдруг - бросилась на меня с поцелуями: "Пашенька, мальчик мой родненький, золотко моё, мой маленький..." Я почувствовал, как ее нежность снова вливает нестерпимый зуд и твердость в мой член... но заставил себя терпеть - ибо должен был поговорить с Линой.
Обняв ее, прижавшись к ней всем телом, я рассказал ей все, что понял в течение дня. А понял я вот что: мы с Линой жили уже давно, как образцовые муж и жена! У нас не было никаких тайн друг от друга, мы ласкались, интимничали, открывали друг другу самые сокровенные уголки наших тел... Не было только одного - секса; а так - мы были друг для друга самыми близкими в мире людьми. А сейчас, когда нам пришлось познать и секс - мы стали самыми настоящими мужем и женой.
Более того: я понял, что во всех своих "любовях" я искал только Лину - ее подобие, ее образ, ее замену... Всех своих девушек я сравнивал с Линой, всех старался подогнать под нее. Лина была для меня эталоном.
Сестренка, выслушав все это, с огромным удивлением сообщила мне - все то же самое она заметила и за собой. И последняя ее любовь была ей так дорога потому, что ее возлюбленный более всех походил на меня...
Как только мы признались в этом друг другу - будто вдруг растаяла тяжелая, мучительная перегородка, и все открылось в настоящем свете. Мы поняли, что втайне, в глубине души любили только друг друга, и никогда больше никого не полюбим. А еще Лина сказала, что она впервые в жизни кончила под мужчиной, и что ее это потрясло до глубины души. "Я не могу тебе описать", говорила она мне, "я будто побывала где-то в параллельном мире..." Подо мной не кончала еще ни одна девушка (до Лины у меня их было три), а тут - не успевал я войти в Лину, и она уже корчилась в оргазме... Лина призналась мне, что ее приводила в неистовство страшная мысль о том, что ее трахает ее брат, и что это - нельзя, не положено, запрещено... От одной этой мысли в ней происходила "сладкая катастрофа", и Лину стремительно несло к оргазму...
В общем, очень скоро мы были уже женаты "по-настоящему", официально. Конечно, пришлось преодолеть массу неприятных условностей, уговорить маму, которая чуть не слегла от этой новости... но все окончилось хорошо, просто прекрасно. Я до сих пор "трогаю" Лине - теперь уже своей жене - "холку", только после этого уже не ухожу к себе в кровать, а остаюсь с Линой, обнимаю ее обнаженное тело, зарываюсь ей в мягкую грудь - и засыпаю рядышком...
E-mail автора: 4elovecus@rambler.ru
Видео
Рассказы