Белая ночь

Но и это еще был не конец - не сбавляя скорости, автобус эффектно вынес нас на Театральную площадь, развернувшись так, что как раз перед нами предстали стоящие друг напротив друга Консерватория и Мариинский театр.

Еще две остановки, поворот на Английский проспект, и я буркнул:

- Приехали.

Десять минут от остановки до моего дома я не умолкал ни на минуту, описывая свои детские впечатления от родного района. Наконец, мы свернули в парадную, и поднялись на третий этаж...

Три мохнатых безобразия, оставленных на мое попечение, конечно же, сразу рванули на звук открываемой двери. Пока я возился с вещами, Юлечка сказала "ой", присела - и для моих кошек наступила сладкая пора чесания ушек, за ушками и под горлом...

Улыбнувшись этой кошачьей идиллии, я прошел на кухню и поставил чайник.

- Юль, ты есть хочешь?

- А ты умеешь готовить? - раздался голос их прихожей.

- Э-э... - почесал в затылке я. - Ну конечно, умею, а то как бы я кормился...

- Может, ты на диете, - предположила Юля, заходя на кухню. Уже влюбленные в нее кошки толкались, оспаривая право потереться о ее ноги... Скользнув взглядом по ножкам Юлечки и ее красивым коленочкам, выглядывавшим из-под не очень длинной юбки, я искренне пожалел, что я не кот - за такое право я бы и сам поборолся с удовольствием...

Юля, очевидно, оценила мои героические усилия не пялиться на нее так уж откровенно, чему свидетельством была приятная улыбка.

- Ну, что тут у нас есть? - спросила она, подходя ближе. - Обедать я не хочу.

- Есть чай, кофе могу сварить, мята, - демонстрируя истинность своих слов, я приоткрыл дверцы шкафчика. Юлечкаподошла вплотную и, поднявшись на цыпочки, заглянула внутрь. Не выдержав, я положил руки на ее талию, помогая сохранить равновесие.

- Чай, - вынесла она вердикт, снова опускаясь на пяточки и... чуть толкнув меня попкой в бедра... Я мигом вспотел и покраснел - не только от своих приятных ощущений от ее прикосновения, но и потому, что был уверен, что и она почувствовала мою реакцию - в том числе и чисто физическую... А меня, как всякого, на мой взгляд, порядочного молодого человека, находящегося первый раз в компании с хорошенькой девушкой, подобные вещи жутко смущали...

Однако Юлечка то ли ничего не почувствовала, то ли сделала вид, что ничего не заметила.

- Солнышко - сядь на стульчик и отдыхай, я все приготовлю. - Как всегда, я взял на себя интонации заботливого дядюшки...

Юлечка, поколебавшись, все-таки села на стул и вытянула ножки... Я снова провел по ней взглядом, поймал себя на этом, и, запретив себе в ближайшие десять минут думать о чем бы то ни было, кроме чайника, пошел в ванную набирать воду.

А после чая мы пошли гулять.

Программа у нас была сокращенная - во-первых, я помнил, что она с дороги и должна быть уставшей - а во-вторых - Петербург - большой город, и в нем легко можно уходиться так, что пропустишь много интересного, поэтому лучше растянуть это удовольствие на несколько дней, которые у нас, тем более, были.

В первый день мы ограничились тем, что посидели в садике напротив Исакия, погуляли по Неве, перешли на Васильевский остров, немножко погуляли там, а потом снова вернулись на набережную. Время летело быстро, я рассказывал Юле то, что знал об окружавших меня вещах, а она слушала и иногда говорила мне о своих впечатлениях...

- Знаешь, что... - наконец сказал я.

- Что? - Юлечка обернулась, посмотрев на меня снизу вверх - и у меня перехватило дыхание... Я вдруг поймал себя на мысли, что смотрю на ее приоткрытые губки - и не могу оторвать от них взгляда, и меня тянет к ним, тянет все ближе, ближе...

- Знаешь, - встряхнулся я. - Давай прогуляемся к Финляндскому вокзалу.

- А где это? - Юлечка завела руки за голову, поправляя волосы, и я снова залюбовался ею - ее красивыми руками и мягкими движениями.

- Дальше по набережной... Мы ведь еще не видели Зимний Дворец, Стрелку, Петропавловку... Конечно, подробное посещение сих мест отложим на потом - но сейчас можно просто прогуляться и посмотреть на них... Классический питерский пейзаж...