Белый ангел — чёрный демон

Девушка юркнула в спасительную теплоту и прижалась к широкой груди господина, обхватив его руками и склонив голову на плечо. Её тонкая порванная в нескольких местах туника, едва прикрывавшая стройное молодое тело, совсем не спасала от стужи, и рабыня с нескрываемым удовольствием наслаждалась теплом, источаемым сильным телом её нового хозяина.

Поджав босые ноги, она спрятала их под шкуру. Вскоре дрожь прошла, сменившись приятной негой от сытного ужина и тепла, о котором Ливия не смела даже мечтать. Она вдруг почувствовала, как Горн нежно обнял её и еще крепче прижал к себе.

— Тебе тепло, девочка? — тихо спросил он.

— Меня зовут Ливия, господин, — прошептала рабыня.

— Я знаю, — Горн потрогал металлический обруч на шее рабыни, — Там написано твоё имя. А как звали твоего прежнего хозяина?

— Граф Себастьян Лазар, господин, — с большой долей злобы процедила сквозь зубы девушка.

— Знакомое имя, — произнес молодой человек, — Значит, эта гнида еще топчет нашу землю.

— Да, господин, — Ливия почувствовала, что засыпает.

— Спи, рабыня, — Горн погладил девушку по волосам, — Силы нам еще понадобятся. Путь дальний и вовсе не безопасный.

Поляну постепенно затягивал вязкий густой туман, окутывая всё вокруг сырой липкой пеленой. Костер почти погас, но молодой человек, не желая тревожить уснувшую беглянку, не стал подбрасывать хворост.

— Не замерзнем, — решил он, наслаждаясь теплом, исходившим от тела рабыни.

Прикрыв глаза, он попробовал немного вздремнуть, но, как только закрывал глаза, безжалостная память с беспощадной точностью начинала рисовать в его сознании картины прошлого, где не было места добру и любви. Их сменили кровь, слезы, предательство и обман. Уши резали пронзительные крики и стоны, мольбы о помощи, предсмертные вздохи. Горн вздрагивал и вновь открывал глаза. Но сумрак ночного леса и шелест листвы понемногу успокаивали его.

Лишь незадолго до рассвета ему удалось немного поспать. Когда он открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что девушка исчезла. Горн быстро вскочил на ноги и осмотрелся. Рука сама легла на рукоять длинного тяжелого меча. Чуткие уши его улавливали малейшие шорохи. Вот по тропинке пробежал ёж по своим утренним делам, вот белка проскользнула в дупло.

— Сбежала, чертовка, — раздосадовано пробормотал Горн.

Сам не понимая, зачем это делает, он направился к небольшому водопаду, который приметил еще вчера. Смутная надежда на то, что именно там он отыщет беглянку, заставила Горна пробираться сквозь заросли колючего шиповника. Вскоре он вышел на маленькую лужайку перед озерком, выдолбленным падающим водным потоком, и замер, спрятавшись в ветвях орешника.

Ливия стояла на берегу озера совсем близко от него и медленно расчесывала волосы своими длинными пальцами. Она грациозно прогибалась назад, когда откидывала на спину тяжелые локоны. При этом её стройное тело напрягалось и вытягивалось в струнку.

Девушка развернулась спиной, и Горн еле сдержал стон. Вся спина от шеи до поясницы была «расписана» жирными кровавыми полосами, оставленными хлыстом. Юноша явственно представил, какую боль должна была испытывать девушка, когда её истязали. Сердце его сжалось от боли и злобы, но молодой человек сжал зубы, чтобы не закричать, и быстро вернулся к месту ночевки.

— Никогда! — как заклинание повторял он, разводя огонь, — Никогда я не ударю её, даже, если рабыня провинится.

— Доброе утро, хозяин, — внезапно раздался за его спиной голос Ливии, — Как спалось моему господину?

— Ты где была? — прохрипел молодой человек.

— У ручья, — невозмутимо ответила девушка, — Умывалась и набрала воды в котелок. Я нашла немного барбариса и сейчас приготовлю отличный напиток. Он взбодрит Вас, господин.

Рабыня ловко подвесила котелок над огнем. Пока вода закипала, она отделила еще зеленые листочки от веток и, измельчив их, бросила в воду. Через пару минут по поляне разнесся легкий запах мяты и лесных ягод.

— Нам нужно спешить, — задумчиво сказал Горн, с интересом наблюдая за девушкой.

— Уже всё готово, — Ливия сняла котелок с огня.

Они ели молча, сидя друг против друга и глядя в глаза. Горн неторопливо рассматривал невольницу, не скрывая своего любопытства, а девушка словно наслаждалась его взглядом. Он скользил по ней глазами так мягко и ласково, что Ливии казалось, будто её новый хозяин гладит свою рабыню, лаская её волосы, плечи, шею, грудь.