— Не груби мне, щенок, — Лазар сделал обманный выпад.

— А ты другого обращения и не заслуживаешь, — молодой человек легко ушел в сторону.

— Чего ты добиваешься? — усмехнулся граф, — Моей смерти?

— Такая гнида, как ты, не должна жить.

— Я тебе покажу гниду! — Лазар бросился на противника.

Их клинки скрестились, раздался звон металла, полетели искры. Поединок начался.

СМЕРТЬ КЛАРО

Бой шел уже внутри замка. Солдаты сражались яростно, но сейчас, пожалуй, никто из них не думал о верности своему хозяину. Они бились за свои жизни. Но их силы были ограничены, а мятежники всё прибывали. На место одного убитого или раненого вставали двое, и сражение разгоралось с новой силой.

Кулл, как вихрь, сметая на своем пути неприятеля, рвался к подземелью. Вбежав в узкий коридор, он выхватил из ниши факел и помчался в дальний конец, где была расположена зловещая камера пыток. Какой-то стражник не успел освободить гиганту дорогу и был разрублен пополам.

Негр остановился и перевел дух. Он толкнул дверь, но она была заперта. Рыкнув, Кулл отошел к противоположной стене и со всей силы ударил ногой. Прочная дубовая дверь задрожала, но устояла. Гигант ударил еще. На этот раз не выдержала железная петля. Воодушевленный успехом, негр вложил в следующий удар всю свою мощь. Раздался скрежет, и створка разлетелась на куски, открыв узкий вход в помещение.

В камере было светло и жарко. Кроме факелов в углу полыхал в камине огонь. В середине камеры стояла знаменитая пыточная рама с распятой на ней девушкой, а рядом, ухмыляясь, копошился одетый в красный кафтан палача Кларо. Он ворошил угли длинным железным прутом, облизывая свои толстые губы и косясь на рабыню.

Кулл сделал шаг, но уродец поднял руку в предупреждающем жесте.

— Только попробуй, — сказал он своим скрипучим голосом, — И я проткну её этим прутиком.

— Отпусти девчонку,— негр опустил свой ятаган, — Это наш с тобой спор. Рабыня здесь ни при чем.

— Да-а, Ку-улл! Да-а, до-ро-гой! — нараспев сказал Кларо, — Но теперь она — моя со-обственность. Граф подарил мне девку за усердную слу-ужбу. Так что прова-аливай, пока я не рассердился.

Хотя тело Кларо было изковеркано самой природой, Кулл знал, что силы в этом уродца хватило бы на пятерых. И его угрозы не были пустой болтовней. Этот изверг сдержит обещание, если он сделает хотя бы шаг в сторону Ливии.

— Чего ты хочешь, мразь? — стиснув зубы от злости, спросил Кулл.

— Чего я хочу-у? — Кларо почесал свой мясистый нос, — Хороший вопрос. Но я тебе отвечу. Я хочу твоей смерти. Тогда, может быть, эта рабыня останется жива. Но я её чуть-чуть покалечу. Отрублю ноги, отрежу груди, переломаю руки, выбью зубы.

— Мерзавец, — негр с силой запустил в садиста ятаганом.

Уродец, не ожидая такого выпада, отскочил в сторону и выронил из рук раскаленный до красна прут, тем самым освободив проход. Кулл, как кошка метнулся к раме. Кларо судорожно заморгал своими маленькими поросячьими глазками и в следующую секунду кинулся на гиганта.

Длинными, как у гориллы, руками он вцепился в негра мертвой хваткой. Дернув его на себя, уродец впился зубами в раненое плечо. Кулл взвыл от боли, но Кларо еще сильнее сжал челюсти. Они оба повалились на пол и начали кататься по нему, сбивая всё, что попадалось у них на пути.

Ливия зажмурила глаза, но её слух резали дикие вопли сражающихся, звон разбивающихся склянок, треск ломаемой мебели, хруст костей. Потом всё внезапно стихло.

Девушка медленно подняла ресницы. Кулл сидел на каменном полу камеры, привалившись к стене и тяжело дыша. На белой рубашке расплывалось бурое пятно от открывшейся на плече раны. Рядом в неестественной позе со свернутой набок головой, не подавая признаков жизни лежал её мучитель. Из его полуоткрытого рта капала кровь, а в горле торчала рукоятка кинжала.

— Он мертв? — нерешительно спросила рабыня.

— Мертвее не бывает, — хрипло ответил Кулл.