День сурка

— Привет, подруга. Сто лет тебя не слышала. Как поживаю? Да, как всегда. «День Сурка» какой-то, ей-Богу. Одно и то же с утра до вечера. Просыпаешься в семь, работу начинаешь в девять, с работы приходишь в те же семь, засыпаешь в те же девять. Хоть бы что произошло. А помнишь, в молодости...

Симпатичная моложавая женщина сладко прикрыла глаза и услышала, как подруга довольно хохотнула в трубку. Н-да, было, было, что вспомнить...

— А что мой? Что с ним может случиться? Как всегда: пингвин, он и в Африке пингвин. Вот, только с работы пришел, разувается. Сейчас тапки разношенные обует и будет ужин просить. Надоел хуже горькой редьки. А твой как? Да ты что?! Целых три раза? И в разных позах? Не, мой только под одеялом один раз по большим праздникам. Ой, хлеб пингвину купить забыла. Придется в магазин бежать. Пока-пока.

Женщина бросила трубку и выскочила в прихожую. Муж, пыхтя, снимал ботинки.

— Дорогая, — привычно заулыбался, увидев супругу, — что у нас на ужин?

— Что-что, — огрызнулась «дорогая», — хлеб забыла. Руки пока мой, я быстро.

Сдернула с полки сумочку и выбежала на площадку.

— Катюша, — выкрикнул вслед муж, — только не задерживайся, пожалуйста.

«Заманал, пингвин», — раздраженно подумала Катя и метнулась к лифту.

Пока ехала с двенадцатого этажа, вспомнила разговор с подругой.

«Вот ведь врет и не краснеет. Ее Лешка от моего Пашки только тем отличается, что сзади неплохо пристраивается. А все остальное то же самое. Один раз, и на боковую. Э-э-эх, куда мужики подевались?»

Женщина выскочила на темнеющие улицы, понеслась через дорогу, забежала в ночной магазин.

— Булку хлеба, — выпалила продавщице. — И побыстрее.

От соседней полки обернулся мужчина. Бросил заинтересованный взгляд на раскрасневшуюся покупательницу, сверкающую темными глазами, и вышел на улицу.

Катя сгребла в карманы сдачу, матюкнулась про себя на «старых грымз», которые еле двигаются, и помчалась домой кормить пингвина.

В суете и глухой раздраженности от неудовлетворенной сексуальности не заметила, как за ней неслышной тенью двигается мужской силуэт. Ожидая лифта, нервно постукивала туфелькой о пол. Половинки дверей доисторической кабины раскрылись с пронзительным металлическим дребезгом; исписанное инсталляционным граффити нутро приглашающе мигнуло тусклой лампочкой. Женщина заскочила в лифт и уже положила наманикюренный ноготок на циферку «12», как услышала:

— Подождите меня, пожалуйста.

«Кого черт несет?» — раздраженно подумала Катюша, но запоздавшего бедолагу решила подождать. В двери протиснулся невысокий широкоплечий мужик.

— Спасибо, — поблагодарил он Катю, на что та хмыкнула, потеряв к нему всяческий интерес.

В лифте воняло застарелой мочой и окурками. Катя, задрав подбородок, рассматривала инновационные надписи на стенах, типа: «Здесь был Петя», «Машка, я люблю тебя», «Ларка хорошо сосет хуй».

«Ишь ты, — завистливо подумала Катя, — Ларка-то какая шустрая. Я, может, тоже не промах, да где ж тот хуй взять-то?. У пингвинов его нет».

Рассуждая о способах орального секса, Катя и не заметила, что лифт остановился, так и не открыв двери.

«Застряли», — с ужасом подумал женщина.

Едва открыла рот, чтобы донести до попутчика это ценное наблюдение, как оказалась прижатой к изрисованной стенке. Прямо в глаза ей смотрел темный взгляд разбушевавшегося самца.

«Мама...», — мелькнула запоздалая мысль, а наглые пальцы уже вовсю стаскивали с нее колготки.