Деревенская страда. На сенокосе

- Глупенький, я тоже тебя полюбила, но понимаю, что тебе я всё таки не пара. Тебе ещё школу кончать, потом в армии служить. К тому времени ты встретишь свою настоящую любовь. И не клянись, потом будет тяжелее.

Мне хорошо с тобой и без клятв и без обязательного замужества. Просто, люби меня , дальше видно будет. Время очень хорошо расставляет всё по своим местам. О! Мы уже на месте. Давай купаться, вода ночью тёплая.

- Валь, у меня плавок нет. В трусах стыдно.

- Ну тогда без трусов, голышом. Мы же одни, никто нас не видит. Я тоже разденусь полностью.-Сказала она, сбрасывая с себя кофточку и юбку.- Раздевайся, чего стоишь.

Сняв с себя всё, Валя смеясь пробежала небольшое расстояние до речки и бултыхнулась в воду, подняв много брызг. Вскочила и протянула руки к подбегавшему Игорю, который обнял её и стал неистово целовать, крепко прижимаясь к её обнажённым грудям. Потом взяв её на руки, зашел на глубину, она вырвалась, хохоча, из его обьятий и поплыла, ладошкой плеская на него водой. Он бросился догонять её, она нырнула и показалась на поверхности в другом месте. Смеясь, он тоже нырнул и ухватил её за ногу, подтянул к себе и уже не отпускал. Как она не пробовала вырываться, ничего у неё не получилось и пришлось сдаться на милость победителю, который обняв её со спины, уже ласкал ладонями груди, целуя в щёки и шею.

Вышли на место, где вода была по грудь Вале, Игорю почти по пояс. Извернувшись она оказалась лицом к нему, обняла за плечи и, подпрыгнув, обвила его талию ногами. Торчащий член вошёл в её щель, а Игорь, обняв её за бёдра, стал приподнимать и опускать их, насаживая на себя. Валя помогала ему как могла, почти сразу почувствовав нарастающее удовольствие и когда, часто задышав Игорь замер, выпуская в неё свои соки, она сильнее прижалась к нему, получая настоящее наслаждение и шепча ему в ухо слова любви и его имя. Не разделяясь Игорь вынес её из воды, пронёс до одежды и уложил на свой расстеленный пиджак, сразу начиная новый акт совокупления. Валя застонала от нахлынувших вновь ощущений, но не отпускала его из обьятий своих рук и ног, пока он, страстно прошептав ей в ушко:-Валюша, любимая моя,- вновь выплеснул в неё семя.

Потом они лежали обнявшись. Игорь внизу, а Валя у него на груди. Потом опять любили друг друга. Вернулись к вагончикам они, когда уже играла заря, в ожидании появления дневного светила. Расстались, чтобы снова встретиться, и снова любить. До десяти часов Валентина спала как убитая. Разбудила её Аня.

Три дня заканчивали работы на этом укосе, подбирали, сгребали, метали в копны или зароды, часть сразу грузили и увозили на фермы. Потом целый день почти переезжали вверх по речке на новое место, на новый укос, раскинувшийся почти на три километра вдоль реки и в ширину в некоторых местах почти километр. Перетаскивали вагончики и кухню, устанавливали и оборудовали, чтобы снова жить уже тут и снова работать дальше. На следующее утро первыми как всегда в четыре часа начали работы сенокосилки, в шестом часу, подключились и косари, докашивая вручную, где не взяли косилки. В десятом часу вышло на свои работы женское население стана. Всё снова пошло своим чередом. Бригадиру правда досталось, он эти сутки совсем не спал и смеясь отмахивался от укоризненных взглядов своей красавицы - хохлушки, но к вечеру свалился и он.

Лёг, не став даже ужинать, и сразу уснул, не слыша ни голосов приходящих с работы, ни песен ребят вечером,

Проснулся уже ночью, когда почти все спали, сходил умылся и стал ждать свою Галюшку-повариху-хохлушку.

Валя и Игорь нашли себе новое место для встреч, вечерами уходили, после вечерних молодёжных посиделок, в берёзовую рощицу, где Игорь смастерил шалаш из веток и травы и любились, разговаривали, мечтали, особенно Игорь. Валентина, как человек более практичный в мечты не ударялась, но зато уговорила своего любимого Игорька после сенокоса подобрать ещё ребят, любящих музыку и не увлекающихся сильно выпивкой и если возможно, то и девчонок с хорошими голосами и организовать при клубе свой ансамбль. Идея Игорю понравилась и они просматривая её со всех сторон, решали и обговаривали все возможности. Любовью, впрочем, тоже занимались, по прежнему азартно, страстно, Игорь готов был носить Валю на руках, если бы она не сдерживала его порывы, остужая меткими замечаниями его горячие желания и голову.

Время за работой, любовью и разными прожектами пролетело быстро. Этот укос был последним для их бригады и, к началу августа, все работы были завершены. В предпоследний день июля они возвращались уже в деревню, весёлые, довольные и работой и заработанными деньгами, загорелые, некоторые до черноты.

Аня планировала, что ей надо приобрести к сентябрю, к школе, не обращаясь к матери за деньгами. Хотела быстрее увидеть своего Никиту, который тоже работал на стройке и в последние дни редко приезжал.

Валентина гадала, как будет выглядеть её новое жильё. Свой дом. Она так мечтала иметь свой дом и вот, кажется, её мечта начинает сбываться, а на сердце всё равно тревожно. Каждый вьезжал в деревню со своими думами, со своими заботами. Но настроение у всех было отличное и вьехали в деревню, конечно же с песнями, несущимися из старого, но ещё вполне хорошо урчавшего ПАЗика. Выгрузились у правления и оттуда стали расходиться. Валю встречал парторг с высоким крепким и симпатичным мужчиной лет сорока.

- Ну здравствуй красавица! Слышали, слышали о твоих подвигах на сенокосе. Молодец! Вот так и надо. Поедем сейчас к Сергеевне, заберёшь свои вещи, собаку и поедем знакомиться с твоим новым местом жительства. Кстати, познакомься, это Николай Егорович, он лично будет сдавать тебе то что они сделали с домом. Он наш строитель- прораб, с него и спросим.- Парторг засмеялся,- Дрожжи, Егорыч.

- Ну, мне, я думаю, дрожать не надо. Когда Иваныч сказал кому дом делаем, то я и так набегался, намотался и натерпелся только от рабочих. То не так, это надо так, тут лучше вот так. Люди работали с душой, любят здесь у нас завклуба. Поэтому я и спокоен, никогда ещё не был так спокоен при сдаче обьекта, как сейчас.

- Тогда садитесь в УАЗик и поехали, нечего сказки рассказывать, сами на месте и увидим.

Вера Сергеевна встретила их улыбаясь, сияла и подошедшая с Никитой Аня.

- Ты уже видела дом? Мне Никита рассказал, как они его отделали, говорит красотища. Когда новоселье будешь отмечать? Мы с Никитой первые, напрашиваемся в гости.

- Конечно Анечка, только я ничего ещё не видела, но всё равно приходите все, и маму забирай с собой, прямо

сегодня. Я уже чувствую, что мне тут действительно сюрприз подготовили. Видишь как парторг с прорабом улыбаются. Ура! У меня есть свой дом, наконец то! - Валя смеясь, обняла и расцеловала цветущих Никиту и Аню. Погрузив сумки и чемодан, обняла и погладила лающего и радующегося хозяйке Джима, взяла его за поводок и села в УАЗик вместе с собакой и рядом с прорабом. Машина тронулась, увозя её к новому дому,

новой жизни. То что дом действительно стал новым, увидела, когда проезжали ещё мимо клуба.Ворота были распахнуты, подъехали прямо к новому крыльцу. Сердце в груди колотилось, сами собой выступили слёзы, когда она увидела каким стал дом. Еле сдерживаясь, она, на почему то дрожащих ногах, вышла из машины и окинула взглядом свой дом. Николай Егорович взял её под руку и по ступенькам крыльца они вошли сначала в большие сенцы, а потом и дом.

Она даже не представляла в своих мечтах и планах, будучи на сенокосе, то что увидела. Прораб отпустил её руку и она обошла две комнаты, кухню и, даже, ванную с туалетом. С глазами, полными слёз, подошла опять к Николаю Егоровичу и, уткнувшись лицом ему в грудь, заплакала. Тот ничего не говорил, гладил её успокаивающе по голове и покашливал, посматривая на подошедшего, улыбающегося Сергея Васильевича. Тот подошёл, тоже погладил Валю по спине и кашлянув, сказал.

- Ну вот видишь Валюша, всё и устроилось. Завтра прийдёшь в правление, подпишешь кое какие бумаги и дом переходит в твою собственность, так Иван Иванович распорядился. Твой бывший, завербовался на север и уехал, оставив согласие на развод в письменном виде, тоже Иваныч заставил его написать. А теперь живи и радуйся жизни. И концерт, чтобы не хуже чем на сенокосе, к празднику Урожая за тобой. Должок, так сказать.

Егорыч, где у тебя акт приёмки, в виде шампанского? Неужели не приготовил?