Детдомовская традиция

В каждом коллективе есть свои правила поведения и традиции. Совместные празднования, поздравления, отношения и прочее. В армии, например, традиционно «дедушки» гоняют «духов», В училищах и техникумах «старшаки» измываются над «первоками» Была одна такая «традиция» и в детском доме в котором волею судьбы мне пришлось воспитываться. Суть традиции заключалась в следующем – когда девочке-воспитаннице исполнялось четырнадцать лет, она лишалась в обязательном порядке девственности с одним из парней-воспитанников, в качестве подарка тому на день рожденья.

Об этой «традиции», которую в принципе то и традицией назвать нельзя, скорее преступлением против сексуальной неприкосновенности, знали все. Воспитатели, директор, завучи и даже рабочий персонал, ну и, конечно же, все воспитанники. Когда у очередной тинэйджерки приближалось 14-летие, над ней уже заранее начинали прикалываться, подсчитывать, кто же будет её парнем по календарю, давать советы и прочее. Но жизнь в детдоме своеобразная. Дети в основном предоставлены сами себе. Я не знаю, с каких времён соблюдается эта традиция, но только исполняется она неукоснительно. До достижения 14-летнего возраста девочкам категорически запрещается заниматься сексом, с кем бы то ни было. За этим строго следят и жестоко наказывают провинившихся. Виновных в нарушении «традиции» насилуют группой, жестко и с истязаниями, и в последующем, каждый день кто хочет, когда хочет и как хочет, пока не уйдёт из детдома. За девушкой навечно закрепляется клеймо «детдомовская шлюха». Но на моём веку жизни в детдоме, провинившихся не было, настолько страшны были передаваемы из поколение в поколение байки про наказания провинившихся, да и изначально, каждая девочка знала, что её ждёт и была к этому готова. Поэтому инициация проходила вполне нормально, без каких-либо эксцессов, ненужного насилия и беспредела.

В назначенный день, девочка с именинником закрывались в учебной комнате, где и происходило событие, на диванчике у дальней стены. Остальные детдомовцы стояли у дверей и подслушивали, комментируя каждый звук, доносившийся из комнаты. После парочка выходила, и мальчик показывал окровавленные трусики девочки, подтверждая факт соблюдения традиции. Вот эта часть традиции за время моего пребывания в детдоме не всегда получалась. Дважды юноши, для которых это тоже оказалось впервые, от волнения не справлялись с заданием, и с позором изгонялись, а на их место назначался опытный парень. Причём однажды «первачок», дабы избежать позора, предложил измазать трусики девочки кровью из проколотого пальца, но был выгнан блюстительницей традиции из комнаты на растерзание радостной толпе подслушивающих. В общем, традиция неуклонно выполнялась, без сбоев и ненужных проволочек. Но видимо именно для меня судьба приготовила это испытание, которое сильно изменило моё мировоззрение и повлияло на мою дальнейшую жизнь.

Случилось так, что к нам в детдом поступили две новенькие девочки, сестрёнки-близняшки. Звали их Катя и Таня. Их мама, которая воспитывала сестрёнок одна, умерла из-за какой-то болезни. Единственная родственница, престарелая бабушка, не получила опекунство и сестрёнок определили к нам в детдом. Девочки очень резко отличались от нас. Они были воспитаны в семье, пусть и не полной, но семье. И мир виделся им в розовых тонах, и каждого человека они воспринимали доброжелательно, с открытой душой и сердцем. Даже такая трагедия, как смерть мамы, не изменила их характера. Они, как говориться, верили в деда мороза, алые паруса и любовь, в одну и до самой смерти. Когда они пришли, им уже было по 14 лет. Вроде как «проскочили» традиционный рубеж. Но наши девчонки очень быстро узнали, что они ещё девственницы и на общем собрании «старшаков» было принято решение, что раз они теперь детдомовские, то должны пройти этот обряд. Подсчитали ближайших именинников. Им оказался я и Антон. Дату назначили соответственно на 14 мая для одной и на 25 мая для другой. До первой, моей, даты оставалось три дня. Наши девочки сообщили о решении собрания близняшкам.

Те с начала даже не поняли, о чём им говорят, но когда осознали, решительно отказались. Да бы соблюсти традицию «старшаки» загнали девочек в укромное место и всё им там как-то объяснили, что с ними будет, если они будут продолжать упорствовать. Но девочки видимо не верили, что угрозы вполне могут стать реальностью, и продолжали отказываться. Тогда было принято решение о принуждении близняшек к исполнению традиции. 14 мая мне было сказано, чтоб я готовился к сексу с Катей, и что мне помогут другие ребята. В этот день, мы все как обычно пошли в школу. Я учился в одном классе вместе с близняшками. Катя и Таня сидели впереди меня на соседнем ряду. В те времена ещё была в ходу школьная «советская» форма. Катя и Таня были в стандартных коричневых школьных платьях с белыми передниками. Я не мог спокойно учиться. Я смотрел на Катю и представлял, как же это сегодня всё будет. Я рассматривал её ноги, фигуру, когда она ходила по классу, любовался её походкой, грудью, миловидным лицом, голубыми глазами. Я ранее уже занимался сексом, один раз, и много раз присутствовал при половых актах.

У нас в комнате четыре кровати и регулярно, кто-то с кем-то на них занимался сексом. Мне пока не посчастливилось обрести постоянную подружку. Да и первый то раз был с пьяной, до беспамятства, девчонкой «давалкой», очень некрасивой и неприятной по характеру. А вот в Катю я был даже влюблён. Поэтому с вожделением ждал наступления долгожданной минуты. После школы я специально напросился сходить в городской бассейн, что бы помыться под горячим душем, одел чистые трусы и надушился одеколоном. После того как рабочий персонал, кроме дежурного воспитателя разошлись по домам, наши «старшаки» принесли дежурному бутылочку и попросили нас сегодня не беспокоить, затем наши девочки под каким то предлогом, привели Катю в учебную комнату. Туда же пришли и мы вшестером. Наши девочки со смехом выпорхнули из комнаты, оставив Катю с нами, закрыли дверь и встали на страже, вместе со старшими парнями. Катя сразу всё поняла. Она отскочила к окну и попыталась его открыть, но мы схватили её и потащили к дивану. Катя сильно сопротивлялась.

Она кричала, дергалась в наших руках, пыталась ударить нас ногами, но у неё ничего не получалось. Мы в принципе без проблем дотащили её до дивана и положили девочку лицом вниз. Катя была одета во всё туже школьную форму, поэтому нам только лишь нужно задрать подол её платья, стянуть трусики и пристроиться сзади. Антон и Сергей держали Катю за руки, Валера и Никита ноги, Макс придерживал спину и голову девочки. Макс, самый опытный в этих делах, наш «атаман» и заводила. У него не понаслышке, было много девочек и женщин. Он вообще то, был добр по своей натуре, и никогда не проявлял ненужную жестокость. Вот и сейчас, он успокаивал Катю, уговаривал её успокоиться и не дергаться: «Катюша, ну хорош дрыгаться. Всё равно мы сильнее, тебе же только больно. Все девочки у нас через это проходят и не умерли. Немножко больно будет, и всё. А будешь сопротивляться, то очень будет больно и совсем неприятно». Макс говорит, говорит и поднимает подол платьица. Всё выше и выше. Вот уже показались её белые трусики, вот уже видно часть попки. Чем выше поднимался подол платья, тем чаще становилось Катино дыхание. Она часто вдыхала раскрытым ртом воздух и на выдохе произносила, почти кричала: «Нет! Нет! Не надо! Нельзя! Отпустите!», Но мы, конечно же, не отпускали и Макс продолжал свое дело и вот уже можно видеть всю Катину попку в белых хлопчатобумажных трусиках.

Эти трусики выдавались каждой девочке, и носились ими до получения новых, поэтому трусики на Кате были уже изрядно поношенные, протёртые, с торчащими ниточками. Из-за поношенности трусики были как бы прозрачными, что делало попку девочки очень сексуальной. Я сразу устремил свой взгляд туда, где белая полоска трусиков прикрывала заветную, для любого нормального пацана, щёлочку. Трусики были выданы Катене по размеру, маленькие, поэтому сильно обтягивали все её прелести, и я увидел очертания её щёлочки под белой материей. В моей голове пульсировала только одна мысль: «Хочу, хочу, хочу!». Мой член уже стоял как штык, давя на ширинку и просясь наружу, поскорее проникнуть и насытиться этой щёлочкой. Макс, продолжая успокаивать Катю, показывает мне взглядом на попку, мол: «Давай, приступай!». Валера и Никита, продолжая удерживать ноги Кати, чуть отстранились, давая мне возможность, приблизиться к Катиной попке, что бы стянуть трусики. Я наложил свои ладони на ягодицы девочки и почувствовал, какие они упругие.

От моих прикосновений Катина попка сжалась, и девочка всхлипнула и вдруг перестала кричать, продолжая только шептать на выдохе: «Ну не надо! Ну пожалуйста! Так нельзя! Я не хочу сейчас! Я не хочу вот так!». Я же даже не обращал внимания на её мольбы. Я наслаждался её попкой и теми ощущениями, которые испытывал, прикасаясь к нежному телу девочки. Я как заправский маньяк оттягивал долгожданный момент своего счастья, стараясь насладиться каждым мгновением этого чудесного для меня действа. Я взялся за резинку её трусиков и уже собрался потянуть их вниз, как вдруг входная дверь открылась, и в комнату вошли двое «старшаков» таща упирающуюся сестрёнку Кати. Макс спросил: «Это вы ещё чего? Какого х..? Её же число 25.» «Да пусть посмотрит, что с ней будет, если по хорошему не захочет!»- ответил один из «старшаков». Катя, увидев Таню прокричала: «Таня, помоги мне, они меня хотят трахнуть! Ну , сделай что-нибудь! Ну, что-нибудь! Ну не дай им сделать это! Ну, пожалуйста!». Но Таня ни чем не могла помочь своей сестре. Она только стояла и плакала. «Не делайте это! Ей очень больно, пожалуйста! Мальчик! Я буду по-хорошему! Отпустите нас! Мы вам денег дадим! Много денег!

У нас есть!» - шептала она всякий бред. Но даже если бы она принесла нам прямо сейчас миллион долларов, мы бы всё равно сделали это. Желание поиметь девочку была настолько сильно, что все остальные желания и чувства отошли на задний план. Я опять взялся за резинку трусиков Кати, но «старшаки» сказали, что им и Тане ничего не видно. Мы после недолгого совещания решили положить Катю на стол, что бы и парни и Таня могли стоя с боку всё видеть. Антон и Сергей, заломив руки девочки за спину, перетащили её на стол, а Валера и Никита, схватив Катю за ноги, положили её на крышку стола, на спину. Катя уже перестала сильно вырываться. Может из-за того что кончились силы, а может просто осознала всю бесполезность этих попыток. Она только плакала со всхлипываниями и теме же просьбами: «Ну не надо! Ну, отпустите! Ну не трогайте меня!». «Всё будет хорошо! Не надо так расстраиваться и плакать! Все девочки делают это! И всем потом нравиться! Это приятно!» - продолжил опять свои успокаивающие нашёптывания Макс, поднимая подол платья. Подол был прижат к столу попкой девочки и не хотел подниматься и обнажать секретное место, словно в последний раз защищая девочку от неизбежности. Но Макс поднял попку девочки, и подол поднялся к груди Кати и полностью открыл её ноги, бедра, талию и плоский животик, который часто-часто вздымался в ритме дыхания.

Я сразу же устремил свой взгляд на заветное место, которое всё ещё прикрывала белая хлопчатобумажная преграда. Я взялся за резинку трусиков с твёрдым намерением в этот раз уж точно открыть спрятанный от чужих взглядов секрет девочки. Я стал снимать с неё трусики, меня положение пальцев, двигая по кругу её попки. Вот уже показался пушок на лобке, и Катя стала дышать очень часто и в её просьбах, уже стала чувствоваться какая то обречённость. «Ну, нена…Ну пожа…Ну нена..» - теряя во вздохах окончания шептала Катя. Макс тем временем, желая, всё же, уменьшит предстоящие страдания девочки, пытался её возбудить, для чего расстегнул пуговички на платье, расстегнул лифчик и высвободил на всеобщее обозрение груди девочки. Груди были маленькими, с острыми, чуть торчащими сосочками и очень белыми. Макс принялся теребить сосочки девочки, продолжая нашёптывать: «Сейчас девочке будет очень хорошо. Сейчас мальчик-пальчик войдёт в пещерку девочки и будет там двигаться. Девочке надо расслабиться и впустить мальчика. Надо девочке приветливо встретить мальчика, ласково и нежно. Надо ножки по шире раздвинуть и показать мальчику пальчику, где вход в пещерку…».

Пока он так шептал и ласкал Катю, я уже приспустил её трусики до середины бедер, полностью открыв лобок девочки, и всем уже был виден краешек её заветной щёлочки. Но из-за крепко сжатых ног Кати, полоска трусиков всё ещё закрывала от наших взглядов секретный вход в пещерку. Я потянул трусики вниз, но они словно зацепились, и полосочка ни как не хотела открывать нам секрет девочки. Я посмотрел в лицо Кати и увидел, что она смотрит на свою сестру с немой мольбой о помощи. Взгляд Тани метался с лица Кати на её лобок, с лобка, на меня, с меня на Макса. Но в её взгляде почему то уже не было того ужаса какой присутствовал когда её втолкнули в комнату. Сейчас в её взгляде читался, какой то интерес и возбуждение. Таня, пока я возился с трусиками её сестры, взяла Катя за руку и прошептала со всхлипыванием и слезами: «Катюня! Пусть это будет! Пусть они сделают это! Разреши им! Не сопротивляйся! Я с тобой! Смотри на меня! Не бойся! Это быстро кончиться!». Катя после этих слов перестала всхлипывать, сделала глубокий вздох и на выдохе расслабила сжатые ноги. Полоска трусиков соскочила с укромного местечка и открыла нам на обозрение вход в заветную пещерку. Взгляды всех присутствующих, даже Тани, устремились туда.

Продолжая стаскивать трусики с ножек девочки, я любовался открытым для нас чудом. Лобок девочки был чуть покрыт светлым пушком в виде полосочки, тянущейся от края заветной пещерки до того места, где остался на коже отпечаток от резинки её трусиков. Вход пещерку был обрамлён розовыми лепестками её нежной плоти, закрывая от наших взглядов сам вход. Там, где начинались эти лепесточки, блестела влага. Всё же старания Максима не прошли даром. Несмотря на ужас и ожидание предстоящего кошмара, подсознание девочки сделало своё дело - подготовило пещерку девочки к встрече с мужской плотью, несмотря на нежелание самой Кати. Таня прошептала своей сестре: «Не бойся! Главное не бойся! Я рядом!». Катя неотрывно смотрела на лицо своей сестры, которая внимательно, даже с некоторым интересом следила за происходящим и крепко сжимала ладошку сестры. Валера и Никита, после того, как я снял с ног девочки её трусики и положил их на стул, развели ножки Кати на края стола, при этом розовые лепесточки по краям пещерки приоткрылись и я увидел вход в сокровенное местечко девочки. Из пещерки вытекло немножко влаги, и маленькие капельки упали на крышку стола.

Макс сказал: «Ну, доставай свой агрегат и приступай к делу, мужик!». Я расстегнул ремень, пуговицу и ширинку брюк, продолжая любоваться открывшимся мне видом и упиваясь нахлынувшими на меня чувствами. Я снял брюки и практически сорвал с себя рубашку. Бросил всё на пол. В одних трусах, с торчащим в них членом, подошёл к распростёртой на столе Кате и встал у крышки стола между её широко раскинутых ног. «Ты её в трусах трахать будешь?» -ехидно спросил у меня Макс. Я решительно снял с себя трусы и высвободил своего братишку. Он у меня не очень большой, но вполне нормальный. Мы в детдоме все перемерялись, я оказался в середине строя. «Ну, вот смотри Катюша, как раз под твою дырочку размерчик! Посмотри и оцени!»- обратился Макс к Кате. Но Катя всё так же неотрывно смотрела на Танино лицо и совсем не хотела любоваться мужским членом, который сейчас будет входить в неё. А вот Таня, как заворожённая смотрела на моё достоинство широко раскрытыми глазами. Было сразу понятно, что она никогда в жизни не видела мужских членов. Катя, услышав слова Макса и увидев выражение лица Тани поняла, что прямо на её пещерку нацелился мужской член, с явным желанием поскорее в неё проникнуть. От осознания этого, Катя опять решила воспротивиться неизбежному, и вырватьсяиз нашего плена.

Её тело опять начало вращаться и дёргаться, а так как ноги Кати были широко разведены, то от её движений попка девочки очень призывно двигалась, а лепесточки её пещерки ещё больше приоткрылись, от чего мой член стал как железный стержень от напряжения, из-за вызванного движениями девочки, возбуждения. «Подтащите её к краю стола» - скомандовал Макс, и парни поднесли раскрытую пещерку девочки прямо к моему изнывающему от желания члену. «Катя, не надо! Не сопротивляйся! Сейчас уже скоро всё кончиться!» - сказала Таня своей сестре. «Катюша! Не упрямься! Впусти мальчика! Открой ему дверцу! Пригласи в гости!» - начал опять нашёптывать Максим. «Посмотри, какой красивый член! Он же совсем не страшный»- с этими словами Максим насильно повернул голову Кати, что бы она увидела моего богатыря. Катя ни как не хотела его видеть. Она мотала головой и сопротивлялась, но вот взгляд всё же упал на него и уже не мог оторваться. Катя, так же как и её сестра, впервые видела мужское естество и была так же удивлена и шокирована. Наверно в её представлении он выглядел по-другому. Она рассматривала мой член, торчащий вверх между её широко раскинутых ног, почти касаясь её пещерки, наверное, целую минуту, хотя Макс уже не держал её голову.

В её глазах читалось: «Вот это сейчас войдёт в мою чистенькую пещерку, которую я берегла для единственного и любимого. Вот это сейчас будет двигаться во мне. Он же такой большой! Как же он поместиться в моей маленькой дырочке? Неужели это не сон? Неужели вот прямо сейчас меня трахнут вот этим?» Я же изнывал от желания, но терпеливо выжидал, чем же кончаться эти смотрины. Казалось, во время просмотра Катя не дышала, потом сделала глубокий вздох и опрокинула с некой обречённостью голову на крышку стола. Макс сказал: «Ну что же, можно теперь и потрахать девочку раз она готова! Ты же готова Катюша? Покажи же нам, что ты готова! Разведи ка по шире ножки, приоткрой по сильнее дырочку!». Катя как заколдованная выполняла его указания. Она ещё шире развела ножки, и её дырочка полностью раскрылась перед моим членом. «Ну, давай! Трахай!»- сказал Макс мне. Я посмотрел на Катино лицо. Она смотрела на свою сестру. А Таня неотрывно наблюдала, как мой член приблизился и коснулся входа в Катину пещерку. Катя тут же почувствовала прикосновение моего горячего члена, так как по её телу пробежала дрожь, и она крепко зажмурила глаза.

Я почувствовал головкой своего члена нежную теплоту входа в дырочку девочки. Она была влажная и горячая, и, казалось, что тут же обняла моего богатыря и начала призывно заманивать вглубь себя. Я, конечно же, поддался этому зову и стал продвигаться внутрь тела девочки, чувствуя, как нарастает напряжение внутри неё. Катя при этом прогибалась в спине и часто дышала, ощущая внутри своей секретной пещерки незваного гостя, который все ближе и ближе подбирался к девичьему сокровищу, которое так не хотелось Кате отдавать какому то чужаку. Но вот мой член достиг заветной цели. Я почувствовал, как мой член уперся в мягкую преграду и Катя начала отодвигаться от меня, стараясь отдалить свою девственную плеву от разрушающего всё на своём пути моего члена. Но Макс тут же навалился на Катю своим телом и крепко прижал её бедра, не давая возможности отодвинуть неизбежный финал. Я опять надавил и Катя начала кричать: «Больно! Не надо! Пожалуйста! Хватит!». Но мой член явно хотел погрузиться в неё весь, на всю свою длину, что бы достать до самого сердца девочки. И Катя чувствовала это. Она ощущала внутри себя требовательные движения горячего твердого и живого организма, который во что бы то ни стало, хотел проникнуть вглубь её тела и излить там свой животворящий сок. Макс, видя, что я мешкаю, сказал:

«Давай не мучай девку! Вынь и всунь два разика для прицела и на третий рви!». Я вынул упирающийся и не желающий покидать райскую пещерку член, смазал его текущими из Катиной дырочки соками и приставил к входу во всё ещё девственное влагалище девочки с намерением уж в этот раз обязательно пробить преграду. Катя видимо уловила мой настрой и приготовилась отдать своё сокровище с минимальными потерями для себя. Она ещё шире развела ножки и расположила вход в свою пещерку в специально удобное для моего члена положение. Я вошел в девочку, и мой член сразу уперся в девичью гордость. Катя вся напряглась и мы, словно сговорившись, мысленно одновременно просчитали: «Раз!». Я отвел свой член в сторону от девственной защиты девочки и снова, уже чуть сильнее вошёл и надавил на препятствие. Катины ноги раскрылись ещё больше. Казалось, она раскрывает для моего члена всю себя. Катя чувствовала, как её сокровище от моего второго толчка почти поддалось, но не пропустила этого обжигающего, настырного, упорного и наглого захватчика внутрь. «Два!»- пронеслось в наших головах.

Мой член снова отступил для подготовки и решительного наступления на Катину девственность. Мой член, от моего желания и под давлением переполняющей его крови, истекающий моими внутренними соками, блестящий от Катиной смазки приобрёл форму стального копья, нацеленного в самое сердце девочки. «Сейчас будет три!» - просчитала про себя Катя и приготовилась отдаться на волю победителя. Её тело раскрылось, что бы принять меня в себя, лепесточки её половых губ набухли и блестели от соков, её маленький клитрок жаждал новых прикосновений, сосочки её открытых грудей торчали как кнопочки, её лицо расслабилось и больше не выражало мучительных переживаний. Катя уже ни чего не слышала и не видела, все её чувства и мысли были там, внутри её тела, где уже начал своё движение в решительном рывке мой член, нацеленный на девственность Кати. Она ждала этого мига, когда прорвётся оборона и мужской член заполнит её пещерку. «Как это будет? Какие ощущения? Какие чувства я испытаю? Как будет сильно больно? Много ли будет крови? Поместиться ли он во мне?» - короткие мысли вспышками пролетали в её голове. Моё копьё в этот раз очень легко проскользнуло вглубь пещерки, я резко двинул тазом вперёд и в этот же момент, Катя, изнывая от желания поскорее прекратить эту пытку, тоже подалась навстречу ко мне своим телом, отдавая захватчику своё сокровище.

Я почувствовал, как мой член легко рассёк девственную преграду и тут же погрузился в томящийся в ожидании мир ласки и неземной нежности. Было безумное ощущение проникновения в саму сущность бытия, миг безграничного счастья и удовольствия. Катино лицо не выразило мучений. Она широко раскрыла рот и выдохнула криком: «Ай!», она чувствовала как моё копье разрезав её девственную преграду пронзило её тело до самого сердца, причинив резкую но, неожиданно приятную, боль. Странное ощущение заполненности вдруг охватило девушку. Словно её телу только что вернули то, что когда то забрали. Я погрузил своего богатыря на всю его длину, стараясь как можно глубже войти в тело девушки, обхватив её за талию, насаживал её, уже не упирающееся и такое податливое тело на своё копьё. Катя чувствовала, как мой обжигающий и трепещущий от радости проникновения член пульсирует внутри неё, вызывая жуткое желание немедленного продолжения. Я чуть вынул своё оружие из её растерзанной щёлки, и струйка крови потекла по её промежности и капельки крови, перемешенные с нашими соками, упали на стол. «Вот и всё, я сделал целочку…» - пронеслось в моей голове. А Катя, словно не желая расставаться с моим членом, уцепилась уже свободными руками за мою спину, требовательно прижимая к себе.

Я, поддаваясь её призыву снова вошёл в неё, на это раз, уже не встретив ожесточённого сопротивления тела девушки и легко проник в её самую глубину. Из приоткрытого рта Кати вырвался сладкий вздох. Я снова вышел из неё и тут же снова погрузился, затем ещё и ещё. Мои движения становились всё быстрее и быстрее, всё жестче и энергичнее. Катя при каждом моём проникновении издавала стоны, чувствуя как внутри её тела двигается, разметая остатки её девственности мужской организм, наполняя её душу приятными, до этого непознанными ощущениями. «Ну, вот я и женщина… Меня трахают… Меня имеют на самом деле….»- проносились мысли в её голове. Мой член распирало от приближающегося выброса. Я сдерживал себя, как только мог, но вот последний резкий толчок и я выплеснул в самую глубину тела девушки своё мужское семя, прижав до боли в руках талию Кати к себе. По телу девушки прошла дрожь, потом она начала изгибаться и сильно кричать. Девушку охватила сильная волна экстаза. Она чувствовала, как в неё изливается мужская жидкость, заполняя жаждущее этой влаги, влагалище.

Я не двигал свои членом, пока последняя сладкая судорога не излила в тело девушки последнюю каплю моего живительного сока, давая возможность Кате насладиться моим членом. Щёки девушки горели алым румянцем, губы побелели. Девушка не чувствовала своих ног и рук. Она ощущала только тепло и пульсирующую нежность внутри себя. Я вышел из измождённой щелочки девушки, вытянув вместе с членом немного своей спермы, смазки и крови девушки. Отошел от стола, поднял с пола её трусики и протёр ими своё, уже успокаивающееся оружие, оставляя на белой материи тёмные пятна девственной крови. Катя смотрела на мои действия через свои ещё раскинутые ноги, между которых красовалась поверженная, и уже не детская щёлка, и во взгляде девушки уже не чувствовалось прежней ненависти и злобы ко мне. Наоборот, мне показалось, что её глаза были полны странной благодарности. Катя приподнялась на столе и протянула руку ко мне, что бы забрать своё нижнее бельё. Я хотел оставить себе сей трофей, но Макс сказал: «Отдай ей, мы сами всё видели, так что тебе зачёт!». Катя встала со стола, опустив на пол свои ноги с побелевшими кончиками пальцев. По её бедру пробежала маленькая струйка крови. Девушка опустила подол платья и прикрыла своё истерзанное местечко, и, пошатываясь, направилась к выходу из комнаты. «Э, нет!» - сказал Макс: « Ты же не сама далась, теперь тебя мы будем наказывать! Сейчас мы тебя все поимеем!», и схватил Катю за руку. Не знаю почему, но я схватил Макса за плечо и сказал:

«Макс, она моя!». «Да, пожалуйста, но только после нас всех!» - с улыбкой ответил Макс, и ребята направились к Кате с явным намерением снова положить её на стол, а я приготовился встать на защиту своей, как я для себя уже решил, девушки. «Мальчики! Стойте! Не надо её больше трогать! Давайте я за неё отвечу!»- раздался крик Тани: « Это она из-за меня отказывалась! Это я во всём виновата! Не надо из-за меня ссориться!». С этими словами Таня подошла к столу, на котором только что была растерзана её сестра, и на котором ещё не высохли капли девственной крови её сестры. Она просунула руки себе под платье и сняла свои трусики. Я успел заметить, что её трусики, такие же, как и у Кати, но полосочка посередине была мокрая насквозь. Видимо, наблюдая за мучениями сестры, Танино тело всё же возбудилось, невзирая на её убеждения и протест её мозга. Сняв трусики, Таня наклонилась и легла на стол грудью, расставила чуть по шире ноги и одной рукой закинула подол своего платья себе на спину, открывая нам на обозрение свою попочку. Её попочка была маленькая, с крепкими ягодичками, украшенная стройными ножками. Что бы мы точно переключили своё внимание на неё и отстали от её сестры, Таня прогнула свою спину и призывно выставила нам на встречу свою пещерку, которая уже была влажная и блестела от выделенных соков. Пещерка Тани была ещё совсем детской.

В отличие от Катиной, на ней не было розовых лепесточков и почти совсем не было даже пушка и размером, казалось, она тоже меньше. Мы застыли в немом изумлении от таких действий, как нам казалось упёртой и принципиальной Тани. «Ну, в принципе, раз так, то чистосердечное признание и сотрудничество со следствием смягчает наказание!»- ехидно сказал Макс: «Ну что, братва, накажем тогда главаря бунтарей?». Парни, пожав плечами, дали своё молчаливое согласие. Катю отвели на то место, где раньше стояла и наблюдала за экзекуцией Таня, прямо напротив, так, что девушки могли смотреть друг другу в глаза. Макс подошёл к Тане и обхватил руками её ягодицы. При этом прикосновении попочка девочки сжалась, и ножки сами собой сдвинулись вместе, закрывая девственную пещерку. «Ээээ! Так не пойдёт!»- сказал Макс: «Мы так не договаривались! Давай ка разжимай ножки и показывай нам свою п…». Таня, осознавая, что пути назад нет, раздвинула ножки. «Шире! Не видно нам ничего!»- сказал Макс и присел на корточки у Таниной попочки. Таня расставила ноги шире, открыв для Макса свою дырочку. Макс, снова взялся за ягодицы девочки и, несмотря на несмелое сопротивление, раздвинул их шире, в том месте, где находился секретный вход. Пещерка девочки раскрылась, и

мы все увидели алый, блестящий от соков ход внутрь тела девочки и розоватую перегородочку, закрывающую проход в её недра. «Блин, парни, тут облом полный… Девочка то совсем ещё «ромашка». Я такую только у шестиклассницы видел. Такую еб…., ни какого удовольствия. Будет орать как резанная, кровью всё зальет, да ещё и порвём чего-нибудь ей, она возьмёт и сдохнет...» - с огорчением сказал Макс. Мы замерли в ожидании дальнейших решений Макса. Мне очень не хотелось, чтоб ребята снова переключились на Катю, но парням, было видно, очень хотелось потрахаться. Было ясно, что неудовлетворёнными они не уйдут. Таня, видимо тоже поняв это предложила: «Давай те всё же трахайте меня, не трогайте больше сестру. Пусть первым будет у кого размер меньше». «Во, бля!