Девушка из Ирама

I

После того как город Ирам Зат Ал-Имад был проклят Аллахом за гордыню великого царя Шаддада, он обратился в самый чудесный мираж в южной Аравии. Только могущественные волхвы и чародеи могли увидеть его великолепные дворцы, благоухающие сады и прекрасные фонтаны, переливающиеся всеми цветами радуги семи небес Рая. Отныне огненные джинны бдительно охраняли город Ирам от взоров простого смертного.
* * *

Принцесса Шаме, оплакивая свою вечную юность, медленно гуляла среди огромных дерев проклятого города.

Однажды она приблизилась к священному бассейну, где мерцала волшебная аметистовая вода, и, сложив на груди легкие руки, взмолилась Аллаху:

- О всемогущий, смилуйся надо мной, ибо не могу я более жить! Сделай меня смертной и дай отведать запретный плод любви! Пускай Азраил возьмет потом мою грешную душу и унесет ее в Ахирман к страшному Иблису!

Как только юная Шаме произнесла эти роковые слова, вспыхнули ярче тысячи солнц золотые дворцы Ирама Зат Ал-Имада и по древам благоухающих садов пронесся ледяной ветер. И раздался низкий голос, от которого задрожала земля:

- Ты получишь это, юная дочь гордого царя Шаддада, но жизнь твоя будет острей, чем мост Ал-Сират, и кончина твоя будет скорой. Тебя ожидает путешествие в далекие снежные земли, где власть охраняющих тебя джиннов будет бессильной. Прощай, и возьми в поводыри моего верного Ангела Хадира в облике преданного пса.
* * *

Когда юная принцесса Шаме пришла в себя, то увидела возле своих ног худую серую собаку с магическим рубиновым ожерельем на шее, один поворот которого мог исполнить многие её желания. В аметистовой воде бассейна, перед которым стояла Шаме, появился её отец Шаддад в облике гранатового древа.

- Не уходи, не оставляй меня, дочь моя! - произнесло заколдованное древо печальным голосом.

Прозрачная слеза принцессы упала в аметистовую воду священного бассейна.

- Прости меня, отец, но я уже приняла решение, - прошептала Шаме.

По водной глади бассейна пошли сверкающие круги. Гранатовое древо вздохнуло и медленно растворилось в аметистовых водах.
II

Начало февраля выдалось холодным. По дороге домой он постоянно падал, поскольку был сильно пьян. Это был юноша двадцати пяти лет. Несмотря на свой возраст, он был законченным алкоголиком. Родственники, друзья и знакомые давно махнули на него рукой. Ему очищали кровь в нарколечебницах, кодировали, вшивали эспераль и т.п. Благодаря неплохому здоровью и молодости он ещё не отдал Богу душу, хотя много раз был близок к этому.

И вот теперь, в эту студёную ночь, он шёл домой. Идти ему оставалось совсем немного, однако доберётся ли он до своего жилища?

Он выругался и, потеряв равновесие, в очередной раз грохнулся на землю. Всё поплыло у него перед глазами. "Вот и всё..." - подумал он и лишился чувств.

Девушка сказочной красоты подошла к нему. Она мягко коснулась кончиками своих пальцев его век. Лежащий юноша содрогнулся, словно от сильного электрического разряда.

Он открыл глаза, потёр ушибленный затылок и посмотрел по сторонам. Он забыл абсолютно всё, что с ним произошло до этого. Хмель выветрился из его головы, словно по мановению волшебной палочки. Возле него стояла юная красавица с изумрудными, чуть раскосыми глазами. Рядом находился большой серый пёс с рубиновым ожерельем на шее. Как он смог разглядеть в темноте такие детали? Возможно, это был свет близстоящего фонаря. Возможно, но всё же маловероятно.

Как только юная принцесса Шаме увидела глаза ошарашенного парня, который всё ещё сидел на снегу, она подала ему руку и помогла встать на ноги. Она уже прочла в глазах этого человека свою судьбу, - это был он, её избранник, её возлюбленный!

- Господи, ты кто?! - изумлённо спросил он.

- Та, кто разделит с тобой свою участь, - улыбнулась принцесса.

- Послушай, если ты галлюцинация, то убирайся к ... матери! - пробубнил парень.

- Я, - произнесла девушка, - дочь царя Шаддада. А это мой Ангел- хранитель Хадир. - Она указала в сторону собаки.

- Вскоре я должна отпустить его к великому Аллаху.

- Подожди, подожди, девочка... Дочь царя? Ангел хранитель... как там его... да хрен бы с ним! Ты сама-то часом не из дурдома сбежала?