Домик в деревне

Я открыл калитку и пошел по дорожке к дому. Создание до времени, прятавшееся за спиной у мамы, постепенно высовывалось всё больше и больше и с любопытством принялось меня раз-глядывать. Я на ходу достал из сумки набор шоколадок и мехового Плуто, которые протянул дев-чушке. Митяй меня на этот случай тоже проинструктировал, сказав, что ребенок больше всего лю-бит дорогие шоколадки и меховые игрушки. Создание бросило взгляд на маму, взяла подарки, и пролепетало "спасибо".

-Вы Татьяна? - спросил я.

-А вы - Алексей? - вопросом ответила она, - Это Катя, - и она кивнула на разглядывающую гостинцы барышню.- Проходите в дом.

Мы поднялись по небольшой лестнице, которая упиралась в обитую дерматином дверь. На-лево уходил темный коридор, направо была ещё одна дверь, только поменьше. Татьяна подошла к ней, подняла руку, пошарила над дверью и достала ржавый ключ. Она открыла дверь, и мы вошли в светлую террасу. По одной стене в ряд стояли две кровати, причем одна была выше другой. Справа стоял здоровый кованый сундук, слева было окно в дом. Напротив одной их кроватей сто-ял небольшой столик. Обстановка была спартанская, но меня это вполне устраивало. Я поставил сумку на кровать и достал Димины сувениры. Как и положено Татьяна некоторое время поупира-лась, но я был настойчив и вскоре пузырь "Метаксы", конфетки с изображением великого компо-зитора и какая-то бижутерия оказались у неё в руках.

-Пойдемте, я вам дом покажу, - сказала Татьяна и жестом пригласила следовать за ней. Тем-ный коридор, оказывается, вёл на так называемый двор: огромное помещение, не уступающее по размерам дому, крытое крышей. Направо была лестница на чердак, за ней размещался гальюн, а чуть дальше - душ. Все это располагалось на площадке, от которой шла лестница вниз. Внизу стояли несколько шкафов, на стене висели сети, в углу стояли несколько весёл. Свет с трудом проникал сквозь небольшое грязное окошко, поэтому Татьяна почти сразу включила свет.

-Вот тут у нас все удобства. Тут чердак, - она показала на лестницу. Выключив свет, она по-вернулась и пошла обратно по тёмному коридору. Я с интересом посмотрел вокруг и пошел сле-дом. Татьяна открыла обитую дерматином дверь, и я следом за ней вошел в гостиную, которая од-новременно была и кухней. Слева была большая белая печь, напротив двери окно, а под ним стол. - Это наша кухня, Если есть какие-нибудь продукты - выкладывайте в холодильник. Ваши - две верхние полки, - сказала Татьяна (я про себя отметил, что такие нехилые кухни строят у нас в до-мах улучшенной планировки). Татьяна повернула направо. Тут напротив друг друга располагались две комнаты.- Тут я сплю, - она показала направо, - А тут Катя, - и она показала налево. - Ну, а это наша гостиная. Гостиная не уступала размерами кухне. В углу стоял телевизор, слева по стенке - большой диван, справа находился книжный шкаф. Комнатища была светлая и просторная. Я с меркантильным интересом посмотрел на книжные полки. Так и есть, вот он. На меня с фотогра-фии смотрел усатый молодой человек. Татьяна проследила за моим взглядом: - Это - отец Кати. Я уловил, что произнесено это было достаточно холодно. А потом "отец Кати", это всё-таки не "мой муж".

-Красиво тут у вас, - сказал я, осматриваясь, - Светло и просторно. Места много.

-Уж это муж постарался, - Татьяна подняла к лицу фартук и промокнула глаза, - Да вот толь-ко надорвался он. Один такую махину поднять. Я его уже пятый год, как схоронила.

Я несколько опешил, не зная, как на это реагировать: с одной стороны и мужа было жалко, с другой стороны наклёвывался вариант "весёлая вдова", а с третьей было сомнительно, чтобы у такой цветущей женщины не было друга или хахаля. Поглядим, как дальше будут события разви-ваться. Татьяна прервала мои рассуждения. - Ну, ладно. Пойдемте, я вам электрическую плитку дам. Она зашла к себе в спальню, а надо заметить, что дверей в её и Катину спальню не было. Вход преграждала только занавеска. Мельком я увидел, что окно из спальни Татьяны выходит на террасу. Широкая кровать, напротив ещё одна, в углу иконы - спальня, как спальня. Вскоре, я по-лучил одноконфорочную плитку, прослушал лекцию, что не надо включать плитку и кипятильник одновременно и получил приглашение заходить вечером, попить чайку. Это меня особенно обра-довало, за чаем, я собирался выяснить нужные мне подробности. Визит в город с целью разведать местные злачные места я решил отложить на следующий день, может и под боком что-нибудь вы-горит, а пока вернулся к себе, разобрал вещи, застелил постель и лёг вздремнуть.

Проснулся я около семи. А приблизительно через полчаса, сжимая под мышкой бутылочку коньячка и коркуновские конфеты, я пошёл на кухню. Тут я и понял, что такое ждать с нетерпе-нием: стол был уставлен едой, присутствовал и необходимый набор: "беленькая" и "красенькая" подпирали с боков шампусик. Да, Митяй нехилое лежбище нашёл, - отметил я про себя не без не-которой зависти. В углу, за столом сидела Татьяна. Она встала мне навстречу, поупиравшись для приличия взяла у меня джентльменский набор. Начали мы с чимпанского, потом принялись за коньячок, и где-то после второй рюмашки я почувствовал, что Татьяна "поплыла". Есть, конечно, у нас и впитые барышни, но моя визави к ним явно не относилась. Начался этот смех без причины, приглаживание волос и облизывание губ - в общем, как говорил Великий Комбинатор: "На лицо были все пошлые признаки влюбленности". Теперь важно было правильно и вовремяна'чать (как любил говаривать наш другой комбинатор). Но и начинать ничего не пришлось: с удивлением я обнаружил, что её нога под столом трётся о мою. Ну и прекрасно. Первый министр был прав: "Вы - привлекательны, я - чертовски привлекателен. Чего зря время терять?" И действительно, зачем терять время-то? Я аккуратно положил свою ладонь ей на ногу и стал, поглаживая, подниматься всё выше и выше. В первое мгновение лицо Антонины напряглось, но алкоголь сделал своё дело, тормоза были отпущены, и в следующее мгновение она опять заливисто рассмеялась. А моя рука продолжала своё путешествие и уже добралась до бедра, но тут Татьяна накрыла её своими ла-дошками, мешая дальнейшему исследованию. - А вот, кстати, несвежий анекдот, - сказал я и рас-сеянное внимание Тани с трудом, но сфокусировалось на мне. - Заходит в купе молодая девушка. А там уже сидит парень и интенсивно жует жвачку. Девушка на него смотрела-смотрела и гово-рит: - Можете мне сказки не рассказывать, я всё равно глухая. Татьяна засмеялась и закрыла лицо руками, а, я, улучив момент, забрался рукой ей под юбку и принялся вбуравливаться между ног. Придвинувшись вплотную к Тане, я тихонько дунул ей в ушко, чем вызвал ещё один приступ сме-ха и продолжил: - Девочка нашла в песочнице пистолет. Тут мимо идёт мент. Девочка ему кричит: - Дяденька милиционер, это не ваш пистолет? - Нет, девочка, не мой. Я свой потерял. Татьяна опять расхохоталась, а я тем временем положил руку ей на талию (благо, что она у неё ещё про-сматривалась). - Милиционер допрашивает пьяного мужика и записывает данные: - Фамилия? - Чья? - Имя? - Чьё? - Чья Чьё: Китаец что ли? Теперь Тоня запрокинула голову и откинулась мне на руку, выгнув спину. Я, пользуясь моментом, прекратил попытки раздвинуть ладонью её ноги и принялся за более доступные объекты, положив ладонь ей на грудь. Татьяна попыталась высвобо-диться, но я крепко держал её.

Пора было переходить к более решительным действиям. Лаская через ткань грудь, я привлек Таню к себе, чуть повернул её лицо и закрыл смеющийся рот поцелуем. С трудом, но мне удалось раскрыть её губы и проникнуть своим языком ей в рот. После этого, сопротивление Татьяны и до этого показное, прекратилось. Её рука обняла меня за шею, а вторая легла на спину. Мы слились в страстном поцелуе, работая языками и губами как ошалевшие. Но тут на беду, раздался звук бря-цающих ключей. В этот момент у меня было чувство, как будто меня в одно мгновение сдёрнули за ноги с неба на землю. Раскрасневшаяся Таня отстранилась от меня, спешно поправляя помятую одежду, а я отъехал на своё прежнее место. Успели мы как раз вовремя: только я закончил свой маневр, как дверь открылась и в комнату вошла Катя. Скорее всего, по нашему виду несложно бы-ло догадаться, что между нами произошло, но Катя, схватив со стола кусок колбасы и не слова не говоря, пошла к себе в комнату. Спальня её располагалась за стеной кухни, поэтому ни о каком продолжении так хорошо складывающегося вечера и речи быть не могло. Но, видимо мне удалось растормошить Таню, поэтому она была настроена, закончить начатое. Я взял её за руку, но она мне прошептала: - Не здесь. Катька уснет, и я к тебе приду. Конечно, ни о каком дальнейшем про-должении банкета и речи быть не могло: мы еще тяпнули пару раз, но мыслями и я, и Татьяна бы-ли уже в будущем. На часах было уже около одиннадцати, поучительные песни, типа "Ай-яй-яй, девчонка, где взяла такие ножки?" в спальне Кати смолкли, но свет ещё горел. Татьяна принялась мыть посуду, я убрал со стола оставшиеся продукты и подошел к ней сзади: - Я буду ждать, - шеп-нул я ей в ушко и сжал ладонями её роскошные ягодицы. Она чуть выгнулась навстречу: - Иди, я же сказала, что приду. Мои ладони, лаская её булки, переместились сначала на бедра, а потом по-путешествовали по бокам и встретились внизу живота. Таня прогнулась ещё сильнее и видимо почувствовала мой напрягшийся член. Я прижался к ней ещё сильнее: - Он тоже будет ждать, - и чмокнул её в шею. После этого, я отпустил её из своих объятий и, уходя, погрозил её пальцем. Она слабо улыбнулась.

* * * * *

Вернувшись на террасу, я первым делом умылся, переоделся в чистое бельё, чуть спрыснул-ся любимым "Demon"-ом, и положил под подушку ленту резинок. Находясь в полной готовности, я выключил большой свет, включил бра и лег на кровать. Из сумки был извлечен томик любимого С.Кинга, за чтением которого я и собирался скоротать время. Время от времени за стеной щелкал выключатель и в спальне Тани то зажигался, то гас свет. Я посмотрел на часы: Было уже около двенадцати, на улице было достаточно светло. Ожидание явно затягивалось. Минуты тянулись и растягивались. Казалось, что ленивая секундная стрелка движется медленнее, минутная перебира-ется с деления на деление с трудом, а часовая вообще умерла. Я был уверен, что прошла уйма времени. Но при взгляде на циферблат обнаруживал, что истекли какие-то десять минут. Сосредо-точиться на книге не удавалось: вместо живописных сцен пера мастера в мозгу прокручивались не менее живописные, которые произошли со мной пару часов назад. Свет в спальне Тани давно по-гас, дом затих, было только слышно, как за окном стрекочут сверчки.

Когда я уже совсем было, отчаялся, за стеной послышался какой-то шорох. Некоторое время спустя донесся звук открываемой двери, легкие шаги и входная дверь на террасу, чуть скрипнув, приоткрылась. Я слез с постели и пошел навстречу. Татьяна, в ночной рубашке и с наброшенным на плечи платком, проскользнула в комнату и, притворив дверь, закрыла её на замок. К этому мо-менту я подошел к ней вплотную, обнял её и крепко прижал к себе. - Никак эта коза не засыпала, - сквозь прерывистое дыхание прошептала она мне, обнимая за шею. Мне совсем в данный момент, не хотелось слушать ни о каких козах. Я покрыл поцелуями её лицо, потом поцеловал в шею. Татьяна сбросила платок, оставшись в одной ночнушке, и притянула мою голову к своему лицу. Секунду её затуманенные глаза смотрели на меня, а потом она приникла губами к моим губам. Насытившись, поцелуем, она чуть отодвинулась, я, переводя дыхание, мельком взглянул на ноч-нушку Тани, и принялся снимать её через голову. Татьяна послушно, как пленный немец, подняла руки, и с ночнушкой мы быстро справились. Как женщина практичная, понимая в какой блудняк она ввязалась, Таня не одела нижнего белья, что позволило мне, хоть и в потемках, но рассмотреть её. Она была хороша, причем той телесной красотой, которая со временем (конечно, до опреде-ленного предела) только прибавляет очарования. Я попеременно поцеловал и пососал её груди, почувствовав, как твердеют её соски и как под ласками её тело покрывается испариной. Как толь-ко я с трудом оторвался от её груди, Таня лобком прижалась к моему, рвущемуся сквозь ткань на волю члену. - Давай отпустим его на свободу, - лихорадочно прошептала она и опустилась на ко-лени. Сжимая его ладонью через ткань, она другой рукой погладила мой живот, и рывком дернула трусы вниз. Член взвился, почувствовав свободу и, чуть покачавшись, замер напротив её лица. Я поднял её, понимая, что минет мне пока ни к чему, взял Таню на руки и положил на кровать.

Она отодвинулась к стене, я прилег рядом и опять приник к её груди, потом поцелуями доб-рался до лица. - Мы по живому будем или так? - прошептал я ей в ухо и для наглядности показал ей патронташ презервативов. - Или так, - прошептала она. Вопросов больше не было. Таня раз-двинула ноги, а я занял "места, согласно купленным билетам", или иными словами расположился напротив заветных ворот. Чуть приподняв ноги Тани, я надавил телом и её лоно сначала неохот-но, сопротивляясь, приняло в себя мой член. Татьяна то ли вздохнула, то ли застонала и двинулась навстречу проникающему в неё копью. Но сопротивление было быстро сломлено, кольцо вагины плотно охватило мой член. Я начал совершатьтакие вроде бы одинаковые, но каждый раз такие разные движения. Член то проникал в вагину на всю длину, так, что яйца касались Таниной про-межности, медленно покидал влагалище, а потом резко возвращался на место. Я хотел узнать каж-дую складку этого лона, растянуть его, проникнуть во все его потайные места, чтобы вагина по-чувствовала мой член. Татьяна, покрывшаяся испариной и прерывисто дышавшая, привлекла меня к себе. - Вот так, - шептала она, когда член до упора погружался в её лоно, потом я выходил, а она тянулась за мной, видимо, боясь расстаться с чем-то дорогим и недавно обретенным. Она выгиба-лась мне навстречу, и тут следовал очередной удар. - Ещё, о господи, ещё, - молила она и я, от-кликаясь на призыв, опять погружался в тёплую и скользкую пучину. - О, сладкий мой, только не торопись, о-о-о:- её шепот переходил в стон, когда я проникал в неё, и она стремилась принять меня без остатка. Я высвободился из её объятий, встал на колени, притянув её за ноги, не выни-мая члена из вагины. Она с некоторым удивлением посмотрела на меня, как бы говоря: "Было же так хорошо, зачем всё это?" Но мне пришла в голову интересная мысль несколько разнообразить наши упражнения. Под её попу я положил подушку, одну ногу положил себе на плечо и одним резким ударом вогнал свой член. Татьяна вскрикнула и попыталась освободиться, но было позд-но: член уже приник к матке. Таня уперлась руками мне в грудь: - Мне:Мне так больно-о-о: Я наклонился к её уху и прошептал: - Боль - это любовь. Расслабься, - и, подтянув к плечу её другую ногу, я опять вогнал член, только на этот раз остановился, не доходя до матки. Пусть она запомнит эти ощущения, пройдет время и она захочет испытать эту сладкую боль снова. Таран матки сделал своё дело, и без того распаленная Татьяна была близка к оргазму. Я тоже подходил к вершине и перешел на быстрый ритм.

Если шеф в своё время долго домогался у Ури, где у советского Электроника кнопка, то где кнопка у близкой к оргазму женщины, искать не надо. Смазав большой палец слюной, я прижал его к выступающему над губами клитору, Таня дернулась, как от электрического заряда, задрожа-ла и ещё сильнее прижала мой палец своей рукой. Сделав два коротких удара, я опять проник на максимальную глубину, стремясь не задеть матку, остановился и изверг семя.

-Подожди, не выходи, я хочу его почувствовать - прошептала Таня и обняла меня за шею. Я повалился на неё, чувствуя, как с каждой секундой член покидает сила. - Меня уже давно так ни-кто не оттетеривал, - шептала она, поглаживая мои волосы. Зная цену всем этим утверждениям, я предпочёл промолчать. Перевернувшись на спину, я вытащил обмякший член из разгоряченного влагалища и принялся копить силы, которые, судя по развитию ситуации, мне вскоре понадобятся.

Партнерша была такого же мнения. Полежав несколько минут, она повернулась ко мне, по-терлась носом о мою щеку и промурлыкала: - А как насчет повторить? Собственно ответ мой ин-тересовал её постольку поскольку. Ладошка её очутилась на члене, ножку свою она перебросила через меня, давая понять, что я так просто не отделаюсь. Член откликнулся на ласку, на глазах приходя в боевую готовность. - Теперь ты давай, поработай, - сказал я Татьяне, наблюдавшей за эрекцией и, взяв за бока, потянул на себя. Таня с готовностью уселась на меня, сжимая член обеи-ми ладошками и потягивая его вверх. Положив руки ей на талию, я с удовольствием наблюдал, как эта кошечка выгибается под моим взглядом и исходит негой от сознания того, что несколькими минутами позже она насадится на крепнущий у неё в руках член.

Я согнул колени, Татьяна облокотилась на них спиной, потянула член и видимо, убедившись в достаточной твердости, чуть приподнялась и медленно, стремясь получить удовольствие от каж-дого миллиметра, погружавшегося в неё орудия, опустилась на него. На этот раз стенки вагины без сопротивления приняли в себя мой поршень. Таня откинула голову и сосредоточилась на ощущениях. Я тоже балдел, чувствуя, как вагина плотно обнимает мой член.

Но тут уже мне пришлось останавливать раздухарившуюся не на шутку Татьяну. Она, осво-ившись, взяла такой темп, что член шуровал в вагине как сумасшедший. На все призывы не спе-шить и не торопиться ответ был один: Татьяна с силой опускалась на член, замирала на несколько секунд, а потом, откинувшись назад, возвращалась к своей бешеной гонке. Видя, что эта фурия отпустила все возможные тормоза, я привлек её к себе и присосался к её груди. Татьяна всё равно продолжала извиваться, и тогда я пошёл на крайние меры: сосок, до того ласково облизываемый и обсасываемый губами, был чуть прикушен. Татьяна пришла в сознание, вскрикнула, и, судя по тому, как резко обмякло её, до этого напряженное тело, кончила. На несколько секунд она опять покинула наш многогрешный мир, а я не двигался, стараясь не разрушить её ощущения. Наконец, её дыхание восстановилось, в глазах появилась осмысленность.

-Слушай, ты вот как-нибудь отъедешь и не вернешься. Ты чего так кончаешь-то? - прошеп-тал я на ухо.

-Не знаю, если мне так хорошо, то у меня начисто всё отключается на какое-то время.

-Ну, ты вернулась или подождать пока?

-Ага, почти, - ответила она и вильнула бедрами.

-Почти - не считается, - шепнул я и сел. Так как Татьяна обнимала меня, она тоже села, лов-ко обняв меня ногами. - Если бы ты знал, - зашептала она, - Что это за кайф, чувствовать его в се-бе, - и она закрыла глаза и запрокинула голову. - А если бы ты знала, что это за кайф, чувствовать его в тебе, - ответил я. -Давай-ка, на секундочку расстыкуемся.