Крайне взволнованный зрелищем маминого минета, я подошел ближе. С уголков ее большого яркого рта текли целые потоки слюны, полные губы блестели. Она жадно чавкала, стараясь заглотить как можно больше крепкой отцовской плоти. Большая лиловая головка члена то показывалась между ее жемчужно-белых зубов, то вновь ныряла в тайные глубины. Мама стала смотреть на меня, блядски сверкая черными глазами. Я таращился на нее. Наши взгляда схлестнулись, как взбесившиеся собаки. Словно издалека до меня донесся голос отца.
- Пацан, хочешь с утреца попробовать горячего маминого рта?
Я судорожно кивнул и уже привычным движением стянул с себя шорты с трусами. Мама оторвалась от отцовского члена и немедленно насадилась на мой, засосав его почти до самого горла. Я закатил глаза от немедленно накатившего наслаждения. Батя одобрительно заухал:
- Повезло тебе, пацан! Мать твоя – потрясающая вафлистка, за щеку берет профессионально…
Я посмотрел вниз на маму. Ох, что же она вытворяла: как облизывала, обсасывала, ласкала язычком, порхающим по головке, что твой колибри! Отец оказался прав – мама была гениальной защеканкой!
Батя также не смог быть сторонним зрителем. Он пристроился на коленках к маме сзади и, спустив с нее шорты, мгновенно вбил ей кол по самые яйца. Мать бешено завращала жопой, и ему только и оставалось, что крепче держаться за ее пышные бедра. Я смотрел, как ходит батин член между маминых белоснежных булок, он смотрел, как я даю ей в рот, и всем нам было просто заебательски! Чавканье, хлюпы и стоны доносились от нас, наверно, за версту. Кончили мы одновременно. Батя бился, плотно прижавшись пахом к материной жопе, я щедро спускал ей в рот все скопившееся за ночь семя. И нам пришлось еще держать вдвоем маму – от судорог оргазма ее трясло как ненормальную. Она не снимала рот с моего члена, и ее кончинный вой напоминал тревожное мычание коровы. Когда затихли последние остатки страсти, мы обессилено повалились на траву – сил дойти до палатки не было.
После плотного завтрака мы разбрелись кто куда. Отец направился к своим удочкам, я купаться, а мама на грибную разведку.
Я плескался вдоль берега (боялся глубины) и все же уплыл на противоположный от лагеря конец озера. Возвращаться решил посуху, благо по всему периметру шла хорошо утоптанная тропинка. Иду, свищу, птичек слушаю, от комаров отмахиваюсь. И вдруг за кустами услышал мелодичное посвистывание и всплеск. Кто это? Решил вспомнить детскую игру в индейцев. Пригнулся, присел и, шорх-шорх вдоль кустов, вышел к самой воде. Там был крохотный пятачок песчаного пляжа. У кромки воды на коленках стояла моя мама и отмывала в озере казанок от макарон по-флотски, съеденных на завтрак. Она задумчиво смотрела в глубину металлической полусферы и что-то тихо напевала, иногда встряхивая своей чудесной черной гривой. Попка ее медленно виляла в такт неизвестной мне мелодии.Огромные белые ягодицы, напоминающие об исполинах и разделенные только узкой полоской голубой ткани, заворожили меня. Я осторожно прокрался к маме и встав на коленки смачно поцеловал ее прямо в теплое нежное полушарие. Мама вскрикнула и едва не плюхнулась лицом в воду – в последний момент мне удалось подхватить ее, сомкнув руки на мягком животе и прижав к себе. Мама обернулась, смеясь и причитая одновременно.
- Ну, дурак, ну, дурашка!.. Меня же чуть кондратий не хватил!
- Мама, мам! – я стал страстно целовать ее шею и плечи, стараясь теснее прижаться к толстой нежной попе. – Ты такая сладкая, такая сексуальная, я так хочу тебя! Мам, можно, мам?!
- Ну ладно, ладно, приставучий! – прерывающимся от страсти голосом прошептала мама. – Как ты хочешь?
- Стой так, - попросил я.
А потом впервые СНЯЛ ТРУСЫ С СОБСТВЕННОЙ МАТЕРИ! Ох и офигительно же это, ребята! Особенно по первому разу. Чувствуешь себя как минимум Александром Македонским. Ее попа была целым миром, а я был повелителем этого мира.
Я быстро стянул свои портки и немедленно пристроил головку к маминой щелке. Мама обернулась ко мне, встряхнув волосами.
- Смочи ее слюной, малыш! Моя пипка еще не совсем готова.
Тогда я нагнулся и смачно плюнул два раза прямо в мамину щель, обрамленную крохотными розовыми губками. Так сделал один порноактер в кино, и я давно хотел повторить его подвиг. Потом я осторожно ввел член в горячее мамино нутро. Она подмахивала мне, упираясь руками, опустив их почти по локоть в озеро. Плеск воды при этом гармонично сочетался с хлюпаньем, производимым нашими гениталиями. Чтобы движения мои были как можно резче, я схватил маму за густую черную гриву, и стал дергать ее голову на себя, заставляя стонать и вскрикивать от легкой боли. Я все время приговаривал:
- Хорошая лошадка! Норовистая кобылка! Но я тебя объезжу, объезжу, объезжу-у-у!!!
Почувствовав, что я начал ускоряться, мама обернулась ко мне и спросила:
- Сынок, куда хочешь кончить – в писю или в рот?
- А в попу можно? – неожиданно для самого себя спросил я. И даже замер.
Мама, подумав мгновенье, кивнула головой.
- Можно! Папка твой ее хорошо разработал.
Она осторожно съехала с члена и, нащупав рядом с казанком кусок туалетного мыла, обмочила его в воде. Потом осторожно смазала им сморщенную розочку своего ануса и мою головку.
- Входи! Только осторожно…
Я ткнулся и, преодолевая сопротивление плоти, просунул головку внутрь. А потом и ствол почти до середины.
Видео
Рассказы