Евгений Борисович. Часть 2

— Добавь в свой клекот информативности. Что ты хочешь?

— Лизать..

— Может, выберешь уже другой вариант развития событий?

— Нет, хочу твою пизду..

— Блять, на — она откинулась и развела ноги, — лижи через трусы, не заслужил голую..

Ей хотелось взять сигарету, томик Пушкина, почитать после хорошего трудового дня, укрывшись теплым пледом, но приходилось отрабатывать карму.

— Вы глубоко порядочный человек, Евген, вам можно не отдаваться, а вот вибратору своему я, пожалуй, отдамся.

Взяв игрушку, она встала и направилась в спальню. Евгений лег на кровать, схватился одной рукой за хуй, и начал дрочить в медленном темпе, который остался от вальса, второй наглаживал и приподнимал свои волосатые яйца, а Натали сняв платье, с увлечением занялась собой.

Высокие замшевые ботфорты перетекали в черный шелк чулка, заканчиваясь красной кружевной резинкой, и сжимали ее ноги, как натянутый на дикого кабана питон. Вылизанные и постиранные языком Евгения красные кружевные трусики и лифчик, короче все как ему нравилось: простенько и со вкусом в стиле БДСМ, хотя стиль БДСМ еще тот, но лаковых труханов в продаже не нашлось.

Облизнув вибратор по кругу языком, и сделав пару всасывательных движений, освободив губки от трусиков, провела по ним гладкостью латекса. Рука Казановы начала нервные порывистые движения; кончик языка высунулся из полуоткрытых губ и замер в нерешительности, гадая в какой бок откинуться, а может увлажнить собою губы. рассказы эротика Она же ловким движением фокусника, просунула головку вибратора в щелочку, и начала свой бег в наслаждение. И вот на ее красивой и грустной от созерцания Евгения пизде, выступил густой сок. Движения становились быстрыми, оргазм захватывал и накладывался кольцами-змеями, отдаваясь в ногах молоточками. Напряжение нарастало и гудело высоковольтными проводами, а через пять минут этого быстрого танго, она брызнула красивой струей, и упала рядом с перевозбужденным Евгением. Он вскочил, выкрикивая цитатами из Чехова, встал над ней и начал доводить себя до опустошения. Кончил.

— Говорят, что скорость спермы 40 км/ч. У тебя она какая-то утилизационная.

Лег рядом, как верный служивый пес, прижал к себе и начал гладить грудь и живот, переходя в страстные обнимания. Ну и после секса поговорить. Вот с того момента и начинается кашерный рассказ.

— Наташечка, я не такой человек как ты думаешь. Моя жизнь вне секса совершенно иная, я мальчик Вова Бородин — прилежный, умный пионер. Бытиё определяет сознание. Был такой дядя Карл Маркс, он говорил: как живешь, так и думаешь. Я высокообразованный, интеллигентный еврей, не обрезанный, у меня такая кровь, что я поражаюсь, как еще жив.

— Прятать жидов — это старинная русская забава, — добавила Наташечка.

— Моя бабка взяла телегу золота, накрыла соломой и переехала в годы восстания декабристов в Минск.

— А мой прадед, шлепал в лаптях по бездорожью, вел за уздцы лошадь, ведущую телегу твоей бабки к новой жизни, укрывал дерюгой в дождь, собирал воду в ладони и поил, обрывал малину и прикладывал ко лбу подорожник. Не дай бог истратить хоть один золотой на станционный трактир.

— Я родился солнечным мальчиком, и этот светлый лик пронес через всю жизнь. Сексуальные извращения — это не я, это другой человек.

— Канэш, Дориан Грэй, бля, молодой, холостой и ветреный, шаркает ножкой перед дамами и делает книксен. Дома же ты диким воплем раба сотрясаешь подъезд, пугая консьержку и немолодую крысу в подвале, у которой, между прочим, могут начаться преждевременные роды. Вот хочешь за искусство разговор иметь, так впезжишься вечно со своим демонико-нуар.

— Да, ты, конечно, права.

— Женечка, тут приезжает Венский Штраус оркестр, давай сходим, возьмешь билеты. Ты же эстет, человек-паук, лауреат Нобелевской премии, любишь оперу и оперетту.

— Я подумаю.

— В смысле, ты подумаешь? Не хочешь идти, купи мне билеты.

Тут от неожиданности он сделал такое лицо, будто сечки обожрался, а она не переварилась наверное, или на старости лет решил застрелиться.

— Ты же знаешь, я везде хожу на халяву.

— И не можешь позволить мне приятное?