Валя стояла совершенно голой перед зеркалом и рассматривала свои прелести, пытаясь представить, как их воспримут "позитиффщики" (и мучаясь оттого удвоенным стыдом). У нее было странное чувство дежа вю, сна наяву - ей казалось, что сбывается одно из ее мучительных эротических сновидений, в которых она боялась признаться даже себе...
Кроме всего прочего, она ужасно стеснялась обильной растительности у себя в паху: кучерявая шерстка особенно выделялась - кричала прямо-таки - на фоне розовой лысины, и была такой густой, что казалась - на Валю надеты черные трусы. Ей мерещилось, что она угловата, непропорциональна, у нее слишком толстый живот, слишком маленькие груди... Никто, кроме мужа и случайных наблюдателей, никогда не видел ее голой... Ох уж этот Сережка, Сережка-павлин! Ну, погоди у меня!
И Валя, решительным шагом направилась к двери - быстро, суетливо, пока не передумала, - и крикнула в темноту:
- Я готова!..
Захлопнула дверь, и - подальше от нее, в другой конец комнаты, как
от волка. Сейчас, сейчас придут, увидят ее. Ноги вдруг сделались ватными...
Послышались голоса, шаги, - ближе, ближе, - дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Мишина физиономия, скользнула взглядом по ее телу...
"Позитиффщики" вошли в комнату. Валя стояла перед ними голая, босая, нелепо улыбалась и не знала, что делать. Понимала, что прикрываться глупо - и руки свисали, как неживые, покачиваясь взад-вперед. Вале было зверски стыдно, до слез, но при этом - внутри ерзал интерес: какое впечатление она, голая, произвела на них?
В этот момент Валя ощутила внутри теплую волну - взгляды "позитиффщиков" исторгали из ее тела стыдную, сладкую дрожь. Ей захотелось выгнуться, потянуться, и она непроизвольно сделала несколько полузаметных чувственных движений.
"Позитиффщики" одобрительно переглядывались. Миша сказал:
- Валечка! Кралечка ты наша! Да ведь ты - именно то, что нам нужно! Почти. А ну-ка, повернись... вообще - походи, походи по комнате. Та-а-ак...
Валя ходила, поворачиваясь к ним обнаженными бедрами, ягодицами, грудью в профиль и анфас, и с каждым шагом и разворотом теплая волна подсасывала все сильней - хотелось выгибаться, принимать позы, выпячивать зад... Валя видела свое отражение в зеркалах - там была вся она, голая, лысая, чудовищно волосатая внизу, и там же были "позитиффщики", – и она снова не верила, что это - она, Валя, ходит перед ними в таком виде. Было очень стыдно - но сам стыд становился с каждым мигом все желанней и слаще. «Неужели я такая?..»
- Так. Валенька, ты чудо. Ничего, скоро пообвыкнешь, раскрепостишься - и будешь королевой моделей. Один только деликатный момент: головку твою побрили, а внизу у тебя - такие джунгли...
Валя, и так пунцовая, почувствовала, как голова ее наливается тяжелым огнем, а сердце проваливается куда-то в вязкое болото. Хотелось сесть на пол и заплакать. А Миша продолжал:
- Поэтому, - если ты не против, конечно (Мишин голос был снова глумливо-серьезным), - мы тебя побреем и там. Согласна?
Валя была готова растечься в лужу от стыда. Миша сказал поспешно: - По глазам вижу, что согласна! - подошел к сжавшейся Вале, взял ее за руку и отвел к тому же креслу, в котором Валя стала лысой. - Садись. - Валя села на ватные ягодицы, - Раздвинь ножки... - Миша присел на корточки, потом вскочил, поискал что-то, - приволок низкую скамейку, сел перед Валей, - Раздвинь, я же сказал. Как я смогу тебя побрить?
Он взял Валины колени и раздвинул их. Валя не сопротивлялась. - А теперь - вытяни ножки вперед, раздвинь шире... еще шире... Вот так. Чуть-чуть выгнись... – бедная Валя застыла в немыслимой позе, подставив Мише распахнутую наготу паха и ягодиц - Тебе никогда не делали интимную стрижку?
Валя ничего не смогла ответить, и Миша прекратил допрос. Он взял со стола крем, помазок - и стал мазать кремом Валин лобок, спускаясь все ниже и ниже, деловито замазывая вагину и пограничные с ней зоны. Валя вздрагивала, вцепившись в спасительные подлокотники. "Позитиффщики" стояли рядом, с интересом глядя, как Мишин помазок снует по Валиным интимным местам.
От прикосновений помазка, холодного, щекочущего, Валя почувствовала, что уплывает, тает, как снежок в горячей руке. Теплая волна внутри нее бурлила, распирала пах, подступая к самому краю - все ближе, ближе... Валя понимала, что Это такое - и боялась Этого, и хотела... С ней уже было однажды...
Мишакончил мазать ее, и стал орудовать станком. Это было стыдно, щекотно и адски приятно: Вале хотелось стечь с кресла на пол, стать жидкостью - лужицей расплавленного масла... Миша снова подбирался к вагине, сантиметр за сантиметром, и чем ближе - тем мучительней кипела горячая волна внутри, тем ближе просилась к запретному краю. Валя уже знала, что Это неизбежно, и только готовилась скрыть свое наслаждение, как только сможет, - чтоб не умереть со стыда. Ее запретный сон сбывался, приближался, врастал в нее! Она зажмурилась...
И в этот момент Миша коснулся вагины, сбривая с нее волоски - раз, другой... Мазнул помазком, обновляя крем, - еще, и еще... Валя почувствовала, как щекотка от помазка заползает ей внутрь, проникает во все нервы и капилляры, закипает в ней - все Валино тело, сверху донизу, набухает изнутри невыносимо сладкой щекоткой... Горячая волна вдруг вздыбилась, расперла бедра, закипела - и просочилась, излилась наружу, обжигая Валю наслаждением, какого она не знала никогда, никогда...
- А-а-а-а-а-а-а-а!!!.. ...какое там - сдержаться! смертная щекотка лишала разума, и Валя забыла обо всем на свете, корчась в оргазме –
- А-а-а-а-а-а-о-о-у-у-ы-ы!...
..."Позитиффщики", застыв, наблюдали, как Валя кричит, закатив глаза, терзая рукой вагину и обхватив Мишу ногами, как коала...
***
Видео
Рассказы