- Торчать так неприлично.
- Он на тебя стоит. Потрогай.
- Нет. Не могу.
- Но вчера же ты трогала.
- То было вчера.
- Тебе не больно, когда я так делаю пальцами?
- Саша, не надо, что ты Саша, Саша...
- Тебе приятно?
- А то ты не знаешь! Ой!
- Не знаю, ты ведь меня отталкиваешь. Какая ты тут...
- Какая?
- Нежная и влажная. Так тебе не больно?
- Нет, милый, нет. Саша, о, Саша! Ой!
- Что? Анюта, что с тобой? Анюта, пусть он побудет здесь, где моя рука.
- Саша, ты же обещал мне.
- Я клянусь, я не буду. Я только вот так,самым кончиком по бороздочке.
- Саша, я не могу, что ты делаешь! Саша, Саша!
- Все хорошо, любимая, все хорошо, я сделаю, как вчера, на твой животик, а?
- Саша, Сашенька, я... Саша, что это со мной, я не могу, я не выдержу!
- Ты кончаешь, милая, ты кончаешь. Это чудесно. Люблю тебя. Аня, ты моя!
- Саша, о боже, я умираю, я умираю.
- Анюта, я с тобой. А вот и я, вот, вот, видишь, я обещал, видишь, как я.
Он падает куда-то вбок, на диван, мы дышим, как загнанные лошади. Украдкой я пытаюсь вытереть живот. Попало и выше, аж на грудь. Саша поднимает голову, видит, чем я занимаюсь и смеется.
- Что смеешься? Залил меня всю.
- Возьми вот это, - он дает мне большой тонкий платок.