Границы дозволенного

Николай поднялся с постели и, не спеша, пошел в ординаторскую.

- Входите, входите! - услышал он певучий голос Майи Михайловны, заглянув в приоткрытую дверь, - да закройте дверь на защелку, чтобы нам не помешали: я хочу поговорить с вами, что называется, тет-а-тет... Проходите, садитесь вот сюда, надеюсь, вам будет удобно. - Она указала на дальний от двери конец старого низкого дивана, усевшись на который, Николай провалился, чуть ли не до пола.

"Без посторонней помощи с этого дивана и не поднимешься, - подумалось ему, - зачем я ей понадобился?.. Сама на нормальном стуле сидит".

Майя Михайловна сидела на "нормальном", хотя и довольно старом стуле, боком к столу, облокотившись на него правой рукой, как раз напротив дивана, на котором сейчас ерзал в мучениях Николай.

- Вас, кажется, зовут Николай Иванович? - оборвала она его размышления.

- С вашего разрешения, Игоревич.

- Да, да, простите мою ошибку, Николай Игоревич!

- Я что-то сегодня несколько рассеяна. Прошу вас, закуривайте, - она протянула ему распечатанную пачку "Салем".

- Спасибо, я только что покурил, - попытался слукавить Николай, в надежде хоть как-то сократить время визита.

- Фу, как невежливо отказывать даме, вы мне до сих пор казались таким галантным мужчиной!

- Извините! - польщенный, он уже с готовностью взял протянутую пачку.

- Мне тоже предложите, галантный мужчина!

- Да, конечно же, прошу Вас! - он протянул ей сигареты. "Ну, прямо какое-то состязание в светскости", - досадливо подумал он.

По натуре застенчивый, Николай испытывал почти физическое недомогание, общаясь с незнакомыми и малознакомыми женщинами, и тем оно было нестерпимей, чем привлекательней была женщина.

- Скажите, Николай Игоревич, я давно хотела спросить, что за бумажка висит там, над вашей кроватью?

- Это график моего выздоровления.

-... О-о, как интересно! - приподняла она и без того высокие брови. - Вы ведь уже две недели лечитесь?

- У вас - две недели...

- Вы и до этого уже лечились?

- В поликлинике.

- Ну да, конечно... И что же, соответствует выздоровление вашему графику?

- Почти.

- Очень, очень любопытно! - заинтересованно произнесла она.

Николай сильно сомневался, что ей, такой блистательной женщине может быть любопытен как сам он, так и его дурацкий график, висящий над кроватью, но она была столь обворожительна, что хотелось внимать всему и веровать во все, что плавно вытекает из ее уст...

- Вы, очевидно, торопитесь выписаться?