- Там, на вокзале.
- Почему ты так решил, - заинтересовалась Женя, положила руки на живот и откинулась на спинку сиденья.
- Так он тебя сестренкой называл.
- Это так просто говорят, когда обращаются к незнакомым девушкам.
- Незнакомым! А почему он тебя целовал?
Женя покраснела и быстро оглянулась по сторонам, проверяя, кто еще слышит наш разговор.
- Смотри в окно и не говори глупостей, - рассердилась она.
Я улыбнулся и, довольный собой, отвернулся к окну. В этот моментмимо нас пролетела встречная электричка. Машинисты гудками поприветствовали друг друга. Нестерпимый грохот ворвался в раскрытые окна вагона. От неожиданности я дернулся, попытался ухватиться за раму, но промахнулся и со всего размаху плюхнулся Жене на колени. Она охнула и сильно, со злобой столкнула меня прямо на ноги спящему дяденьке с газетой. Это было так не похоже на Женю, что я удивился и хотел объяснить, что совсем не ударился и даже не испугался. Но тетя не слушала меня, она согнулась пополам, спрятав руки под животом.
- Противный мальчишка! - зашипела она в самое ухо и еще добавила что-то не понятное.
Дяденька с газетой проснулся и, ничего не понимая, начал успокаивать меня, гладить по голове, попытался поднять меня с пола. Привлеченные шумом, к нам повернулись другие пассажиры.
- Дамочка, у вас что-то потекло! - раздался голос.
Женя на секунду подняла голову, посмотрела на говорившего испуганными глазами, и тут же опустила красное пылающее лицо. Я заглянул под лавку, действительно там было мокро. Со скамьи в лужицу падали тяжелые капли, а не большой ручеек проложил дорожку в центральный проход.
- Да что же вы сидите? Смотрите быстрее сумки! - взволновалась соседка. Женя распрямилась и принялась лихорадочно копаться в вещах.
- Ты, почему бутылку с чаем не закрыл, Григорий? - набросилась на меня тетя.
От такой несправедливости я оторопел и ни чего не стал отвечать. Зачем спорить и говорить, что бутылки я всегда хорошо закрываю. Один раз я поставил папе в портфель незакрытую бутылку, и она залила важные документы. С тех пор я очень внимательно отношусь к пробкам. Тем более чая у нас вообще нет, а бабушкин морс лежит в рюкзаке на верхней полке. Постепенно в вагоне все успокоились, но я обиженный на Женю, не разговаривал с ней до самой остановки, и даже не стал спрашивать, почему мы выходим самые последние. Следя за тетей, я раздумывал, почему взрослые так сильно потеют. Вот Женя у нее волосы на шее слиплись и вся спина мокрая, особенно сильно промокла юбка сарафана.
Сквозь скрипучие двери маленького вокзала мы на площадь. Здесь было гораздо тише и чище, чем у нас в городе.
- Ну и куда теперь? - спросила Женя.
- На автобусную остановку, - ответил я, - пойдем покажу.
Взяв за тетю руку, я повел ее через привокзальную площадь. По дороге мы несколько раз останавливались, Женя бросала сумки на землю, приседала около них и что-то поправляла.
- Очень тяжело? - спросил я.
- Ничего, пока терплю, - отвечала она.
Мы подошли к небольшому павильону в центре площади.
- Долго нам здесь стоять? - спросила тетя, оглядываясь по сторонам.
- Сначала надо купить билеты, вот здесь, - я пнул деревянную стенку кассы, - потом подъедут автобусы.
- Когда? - опять спросила Женя, разглядывая строения, по границе площади.