Хеннесси на троих

— Если у тебя есть фантазии на его счет, то только свисни, — предложил он запуская руки под простыню к Анне.

— Щупальца помой! — шлепнув по рукам выкрикнула Аннека, надеясь выиграть время.

— Какими мы чистюлями стали, — разыгрывая удивление произнес Игорь,

— Как на улице это делать, то все нормально, а сейчас, так щупальца мой! — возмущенно говорил он переодеваясь и уходя в ванную комнату.

Эх! Если бы она догадалась спрятать Вику не в ванной комнате, сейчас бы можно было бы незаметно ее вывести. Теперь же Аннека только надеялась, что у Вика не выдаст себя пока Игорь принимает душ. Обнаружить у себя в шкафу обнаженную девушку для обнаженного мужчины — это было бы что-то трудно предсказуемое. Поначалу Аннека надеялась отвертеться от супружеских обязанностей, многочасовой секс-марафон с Викой выжал ее окончательно. Но видимо от нее настолько пахло сексом,что Игорь теперь тоже желает получить свой кусок пирога. Надо было сразу изображать эпилептический припадок, что б никакого секса! Ну, только если не... Аннека решила не развивать эту мысль. Сейчас все ее мысли были об этом, она перестала видеть грань дозволенного и фантазии Аннеки принимали самые извращенные формы. Она хотела только еще, еще и еще! Аня наскоро поменяла влажную постель на свежий комплект, попутно вытирая тело простыней, дабы хотя бы приблизительно сойти за сонную, а не несчастную затраханую вусмерть девочку. А ведь Вика могла бы здорово помочь ей сейчас, а не отсиживаться в шкафу. Стоило лишь только отбросить глупости! Это же только секс! А Аннека любила секс. А много секса она любила еще больше.

В это время, в щель между дверцами гардеробного шкафа, Вика наблюдала за мужчиной моющемся под душем, которого Аннека называла мужем. Он был симпатичным. Хорошо сложенный, с широкими плечами и фигуристым задом, высокий брюнет, может быть с чрезмерно большим количеством волос на груди, как впрочем и под мышками и в паху. Не урод, но и не плейбой. Характерный орлиный нос и глубоко посаженные глаза придавали Игорю хищный, агрессивный вид. Этакий ходячий тестостерон. Прекрасный образчик своего вида, заключила Вика поправляя на груди простыню служащую ей одеждой. Она опять была вынуждена признать, что вкус у ее подруги есть, и не только на одежду и женщин, но и на мужчин. Образчик своего вида сейчас бубнил какой то мотивчик за стеклянной дверцей душевой кабинки похоже, что даже не подозревая, что сейчас его разглядывает любопытная, полуобнаженная Вика.

Вика видела как Аня очень деликатно интересуется у нее по поводу секса с мужчинами, но Вика пока переводила эти разговоры на другую тему. В принципе она не была против, но. Было одно но. В свое время оказалось, что существует маленький пунктик воздвигший китайскую стену между нею и всем мужчинами мира. Секс с ними практически всегда подразумевал какое-то отношения, со своими правилами и иерархией. Эта дебильная патриархальная роль подчинения женщины настолько въелась в сознание в людей, приобретя пресловутое понятие «женская доля», что даже попытайся они установить свой порядок вещей в отдельно взятой квартире, то общественное мнение, как проезженная колея будет все равно висеть над ними дамокловым мечом, указывая, что есть правильно, а что нет, норовя увлечь протоптанной предыдущими поколениями тропинкой. Как бы ни для кого не секрет, что традиционные иерархические отношения сформированы были во временя рабстве и при крепостном праве. И являются одним из положений рабского общества. Муж подчиняется хозяину, жена мужу, вассал моего вассала не мой вассал. То бишь не возжелай жену другого, а если возжелаешь и та по глупости согласиться, то как говориться, бабу с воза — кобыле легче. В двадцать первым веке все это разве не глупо звучит? Когда Вика спрашивала об этом людей, то все просто смотрели на нее как дурочку не говоря ни слова, как будто она утверждала, что дважды два, это пять. Хуже всего было то, что такое положение было узаконено государством. Не приведи господи, если кто-то узнает, что Вика спит с двумя мужчинами. Или, что еще хуже, с двумя женщинами. Аморалка будет висеть на ней до конца жизни. А аморальные и развратные действия у нас преследуются по всей строгости уголовного кодекса.

Другое дело отношения с девочками. Они изначально были неправильными, здесь не было устоявшихся правил и устоев, на них не распространял свое действие семейный кодекс. Их можно было строить так, как хочется им двоим. Или троим. Это был абсолютно свободный от предрассудков мир, мир девичьих грез, любви и секса. Вика осознавала, что возможно на нее слишком сильно повлияли ее отношение с первой девушкой, которая научила ее всему в этом мире. За «загоном». Она дала ей кров, еду, обогрела ее своим теплом, когда Вика как раненый щенок скиталась на улицах. Дала ей любовь. Последнее свидание с Ольгой, Вика будет помнить до конца своих дней.

Поток воды в душе иссяк и Вика моментально отстранилась вглубь шкафа, что бы блеском глаз, случайно, не выдать свое присутствие. Свет в ванной комнате погас щелкнув на прощание выключателем. Из спальни послышались голоса, игривые смешки и скрипы кровати. Вика оставшись одна в темноте, тихонько раскрыла дверцы шкафа выходя в опустевшую ванную комнату. На какой то момент она почувствовала себя одинокой, покинутой, обманутой. Чужой. Ее глаза привыкли к темноте угадывая очертания предметов. Сквозь щель двери просачивался тусклый ночной свет давая достаточно света, что бы не двигаться на ощупь рискуя смахнуть какой-то бутылёк или налететь на ведро. Осторожно ступая, Вика подошла к двери прислушиваясь к доносившимся из спальни звукам. Оттуда слышались шлепки, смешки, шепот помешанные на скрип кровати под телами и просачивающиеся через форточку звуки улицы. Вика сбросила простыню с тела на пол, и усевшись нее прислонилась к косяку, вслушиваясь, как ее любимая девушка блюдет супружеский долг.

А процесс набирал обороты. Аня издала протяжный стон, видимо впуская в свое лоно тугой мужской член. В следующий же момент кровать заскрипела ритмично прогибаясь под телами любовников. Ритм усиливался и Аня принялась стенать уже безостановочно, очевидно забыв про свою подругу запертую по соседству. Шлепки соприкасающихся тел и Анены стоны заполонили все кругом, от них невозможно было спрятаться или убежать. Вика пыталась думать о чем то отвлеченном, но перед глазами возникала только Аннека, ее лицо в моменты оргазма, эти божественные черты, ради которых Вика готова была на что угодно. Она не помнила как ее пальцы очутились на клиторе, похоть была совершенно невыносимой. «Шлеп, шлеп, шлеп, хлюп, хлюп, хлюп, хлюп», — доносилось из спальни.

Вика запустила пальчики в свое лоно, проглотив стон летевший с ее губ. Она вынула пальчики из влагины и по переменно клала их в ротик, облизывая их, медленно, чувственно проводя подушечками по своим губам, целуя их. Слабо кисловатый запах ее влагины, который так любила Аннека, густым, тяжелым туманом распространился кругом, проникая в нее, овладевая ею. В ее ротике оказалась собственная грудь, в которую Вика тут же вонзила зубки. А-гггггарррр! Туман сменился черной пропастью куда в беспамятстве падала Вика, глотая собственные крики. А-ааааа! Бешено билось ее сердце где-то прямо там, между ног, гигантские кнуты хлестали ее в пах, разрезая кожу, багровой нитью рисуя на ее теле адские картины, вонзая гарпуны в ее соски, хватя за лодыжки и разводя ей ноги в стороны, разрывая пах, куда бросается стая бешеных собак глумящихся над ее плотью. А-гггррррррррр!

Дверь ванной приоткрылась и Аннека включив свет увидала занятую мастурбацией подругу. Она включила воду для отвлечения внимания своим шумом и провела ладонью по бедрам подруги, прося ее вернуться в реальный мир. В свете ламп склонившаяся над ней белокурая Аня походила на ангела из детской сказки. Вика протянула руку манящим движением зовя подругу к себе. Девушка грудью поддалась ей навстречу левою рукою прикрывая пах. Сквозь пальцы руки просачивалась слизкая белая сперма. Поставив Аннеку на раздвинутые колени, Вика просунула свою голову между ними и приподнявшись на локтях, припала к ее клитору. Аннека ладонями охватила ее привлекая к себе и с улыбкой смотря на свою любимую. Озорной язычок слизывала чужие выделения с ее натертого за сегодня лобка. После марафона с двумя партнерами, Аннекин пах напоминал перепаханное поле боевых действий. Губки покраснели и распухли, на потной коже уже начали проступать следы дерматита от натертостей. Еще немного, и секс начнет причинять ей уже только боль. Вика покрывала поцелуями Аннеку между ног, очищая ее от следов склизкой теплой спермы. Вика развела губки в стороны и ротиком прильнула к ее влагине, как к роднику с чистейшей хрустальной водой. Руки Аннеки напряглись сильнее прижимая к себе голову подруги. Язычок Вики проходя дорожной от клитора к сфинктер и входя в лоно, возвращал Аннеке возбудимость. Тело ее напряглось когда Вика ввела язык внутрь, проворачивая его внутри как будто-бы облизывая губы. Тихий стон вырвался из Ани, а берда сжали голову Вики. Не останавливайся! Вика и не думала останавливаться пока дрожащее тело подруги не покосилось и они вдвоем не повалилась на плитку пола не разжимая своих объятий. Подумав, подруги решили перебраться в кабинку.

Вспоминалось обстоятельства их знакомства, когда Вика намыленной мочалкой проводила по обнаженному телу подруги. Она обняла ее сзади и лукаво укусила за ухо. Аня замерла, становясь послушной как котенок которому погладили за шейкой. Вика проводила мочалкой по ее неестественно впалому животику, бесподобной груди, проводила по спине, не стесняясь теперь лишних глаз она могла сколько угодно запускать пальчики ей куда угодно ниже спины, ловя взглядом как млеет в ее руках подруга, становиться послушной воск в руках. Аннека закрыв глаза согнула руки в локтях и оперлась ими о кафель стены, повернувшись к Вике спинной, она выгнула спину и положила голову на руки. Вика тугой струей из лейки смывала мыльную пену с нагой подруги. Влажная кожа маняще переливалась сверкающими бликами в освещении светильников. Проверив температуру струи, Вика присев на колено принялась споласкивать промежность подруги. Она ладонью проводила по ее ягодицам сжимая их в ладонях, она пальчиками развела ее губки в стороны ополаскивая ее розу свежей водой, заставляя ее снова благоухать и звать к себе. Вика поднесла лейку к ее лону позволив тугим струям приникнуть внутрь ополаскивая стенки влагины. Ей было позволено все. Продолжая держать лейку у ее лона, Вика ротиком прильнула к выпяченной попе подруге. Аннека подалась ей навстречу почувствовав теплый язычок на своем анусе. Разогретый теплой водой сфинктер был на пробу как теплая жвачка. Язычок вошел в попу как в сгущенку тут же начав облизывать стенки сфинктера, проникая дальше вглубь.

Аннека пришла в движение ритмично пропихивая попу ей навстречу и застонав под ритм движений. Вика вонзилась в нее словно в дольки сладкого персика входя и выходя огибая стенки, проникая внутрь и покидая теплую плоть сладкого тела. Левая рука ее уже давно бросила лейку к ногам мастурбируя в ее влагине. Раз, раз, еще раз! Раздавалось хлюпанье из промежности. Вика отбросила забавы с язычком и два ее пальца пошли в анус ее подруги до самого упора. Вика обезумела. Она схватила Аню за жопу и силой начала водить ее задом туда, сюда, обратно. Туда, сюда, обратно! Ее рука как консервный нож вскрыл ее зад, этот ее аппетитный зад. Господи, какое блаженство, было войти в нее ощутить ее тепло, подчинить ее, заставлять ее делать все что вздумается. А-арррр! Бессвязно изошло от Аннеки. Ее тело безвольно скатилась с стенки душевой кабинки как капля утренней росы с травинки. Ноги уже не держали ее. Встав на четвереньки она целиком отдалась Вике закрыв глаза и только шепча беззвучно: «Не останавливайся!». Ее груди плясали на плитке как кисти Рубенса вырисовывая сосками «Вакханалию». Да, да, да, да! Вика телом начала пролазить под Аннеку в позу 69, пока в какой-то момент ее влагина не оказалась перед глазами Аннеки. Коленки ее уже тоже не держали и Аннека повалившись всем телом на подругу. О! Какое счастье было ощущать ее тело в своих объятьях! Такое доверчивое, преданное, любящее! Какое счастье было позволить принять его в себе, отдаться ему, покориться ему! Губки Аннеки соединились с ее губами, Вика раздвинула бедра пропуская к своей влагине голову Аннеки и замком сжала их на ее затылке. Теплая, искрящаяся струя с дурманящим запахом ударила Вику в нос, брызнула на глаза, оросила ее волосы. Вика прильнула губами к дождику заплняя им свой рот, глотая его, втирая его в свою кожу, брызгаясь им в ответ и просто целуя Аннеку в ее писю. Чистый кайф!

«Дорогая, ты еще долго?» — послышалось из спальни. Аннека, медленно поднимая веки глаз пыталась сообразить, что происходит и где она находиться. Когда вопрос из спальни повторился, девушка честно попыталась встать, для исполнения супружеского долга, но тело отказывалось ее слушать и она вновь скатилась по плитке на дно кабинки. Глаза умоляюще посмотрели на подругу. Аня протянула руку к ее лицу пальчиками играя проводя по губам, любовно вводя пальчик ей в рот, входя — выходя. «Я сама схожу», — прошептала ей Вика отстраняя ее руку от своего лица. Она обернулась в банное большое полотенце закрепив его груди так, что оно закрывало и ее попу тоже. Что бы разницу между девушками было не так легко заметить Вика свои рыжие волосы также обернула в полотенце растерев им попутно оставшиеся капельки золотого дождя. Но губы ее горели все еще помня этот вкус. Выключив свет она, послав воздушный поцелуй подруге, открыла дверь и вышла в спальню.

Отблеск от уличных фонарей освещали рельеф мужского тело. Вика в очередной раз отметила ущербную анатомию мужчин: «Всего одна эрогенная зона! Какое убожество!». Если бы Вике пришлось родиться мужчиной, она бы давно уже застрелилась. «Я уже начал беспокоиться», — произнесло носатое убожество увидев у полутьме бледный силуэт замотанный в полотенца, который он, как Вика надеялась, принял за Аннеку. Прежде всего ей надо было сделать кое-что. Распустив свои длинные волосы и надеясь, что Игорь не заметит в темноте их рыжего оттенка, Вика прильнула губами к его мошонке, поцеловав его фаллос, затем кончиками своих волос она провела по его груди, дошла до головы и... быстрым движением перевязала ему глаза полотенцем, что она скинула с волос. «Ты, ты», — заикаясь начал он — «там насмотрелась чего-то что ли?». Вика прислонила свою грудь к его рту намекая как бы ему заткнуться. Кончик его языка коснулся ее соска и осторожно описал круг как-бы пробуя его на вкус. «Ты не Аня» — обличительно заявил он, и продолжил — «Дай угадаю, ты наверное та девушка о которой Аня рассказывала со светящимися глазами. Вика». Она с любопытством выслушала как Аня отзывалась о ней перед Игорем, и это ее начало заводить. Она была уверена, что сейчас она смотрит на нее, Вика специально оставила дверь не запертой, приоткрытой. Не поворачивая головы в сторону в ванны, что бы не встретиться взглядами, Вика взмахнула волосами делая полуоборот и запрокинула голову назад. Пусть смотрит. Вика заняла позу всадницы, с широко расставленными бедрами над Игорем, настолько, что вход в ее лоно раскрылся сам как лепестки розы под светом утреннего солнца. Член скользнул в ее влажную пещерку слово пиратский корабль в утреню бухту.

Ее руки зарылись в волосатую грудь, впившись ногтями в его кожу. Сильные руки легли ей на талию поддерживая и направляя. Так приятно было, что кто-то заботиться о тебе. Всем весом Вика опустилась на его фаллос. Внутри у нее взорвалась пороховая бочка разнося ее кусочкам. Глаза ее выскочили из орбит, а ротик открылся в беззвучном вопле. Как безумная она отпрянула прочь словно пойманная в силки птица. Держащие ее за талию руки схватили и вновь потянули вниз, нанизывая на раскаленный член. Как нахальный победитель он вонзался в ее ущелье сжигая ее дотла. Вика задыхалась, она не могла дышать, она ничего не видела. Она была слепа. Лишь огненный поршень властвовал над нею, входя в нее, выжигая ее изнутри. Она была деталью которая служила ему. Она была подстилкой которую он использовал. Она была плевательнецой в которую он выплевывал сперму. Она была пепельницой об которую он тушил свой огонь. Пальцы Вики скрючились побелев, оставляя за собою кровавые следы. Игорь, не чувствуя боли, продолжал работать членом, в этой женщине которую никогда даже не видел, но которая в его рука вела себя как дикая кошка, что наслаждалась каждым мгновением любви, отдаваясь вся без остатка. Белое пламя взорвалось внизу ее живота выплевывая из члена белую слизь внутрь ее женского тела. Под действием неведомой силы, тело Вики согнулось пополам как у поломанной куклы. Судороги волнами проходили по ее телу, сминая ее как обертку конфеты. Без чувств,Вика повалилась ниц.











Она очнулась от влажных поцелуев Игоря. Аннеке, очевидно, надоело оставаться в стороне всего веселья, и она была тоже тут и покрывая поцелуями ее животик, то язычком проводя по линии бедер, то ласково кусая ее за соски. Вика непроизвольно раздвинула бедра обхватив ногами ее торс привлекая к себе. Аннека нырнула ей вниз припав губами к ее лобку. Вика непроизвольно вытянулось, выгибая спину, выкинув вперед руки, запрокинул голову, свешиваясь с края кровати. Перед самым ее носом оказался мужской фаллос. Малыш был словно маленький мышонок потерявший маму. Вика вытянув руки обхватив Игоря за ягодицы и потянула к себе заглатывая его: «иди к мамочке». Фаллос был солененьким, перепачканным спермой, в сморщенном, жалком состоянии. Вика приняла его в свой ротик, заботливо умывая губками, заигрывая зубками, лаская головку язычком. Мышонок встрепенулся, согрелся, приободрился и потянулся к мамочкиной плоти. Причмокивая Вика вынимала и заглатывала разрастающийся в ее ротике фаллос пока тот не стал упираться ей в гланды. Это был зверь вскормленный ее теплом, ее телом, готовый в бой рад нее. По твердости он не уступал бетону. Вика взяв его рукой за корень обильно начала обсасывать его слюнявя, пока излишки ее слюны не начали капать с него. Вика перевернулась вставая на четвереньки и попой упираясь в вскормленного зверя. Он была очень грязной девочкой. Лицом она встретилась с Аннекой, пока член ее мужа норовил залезть ей поглубже в задницу. Их губы встретились, ее рука оказалась в ее руке. Легкое было в начале давление на ее анус усилилось и Вика расслабила сфинктер пропуская малыша к мамочке. Мощный толчок в ее зад повалил Вику на постель. Игорь, схватив ее разведенные в стороны бедра приподнял ее на руках, держа на весу, в то время, как Аннека схватив ее за волосы запрокинула ей голову прильнув к ее губам. Вика ничего не видела перед собой ориентируясь только по ощущениям.

Она с носом тыкалась в лицо Аннеки в то время как в ее заднице бесновался здоровенный член. Да! Ее груди прыгали как колокола в церковный праздник. Да, да! Член проходил через ее тугое анальное кольцо, врывался ей в задницу, головкой ударяясь в позвоночник, в матку, сминая, сплющивая влагину. Он разорвет сейчас ей задницу к черту! Да, да, да! Вика хотела этого! Ее зад горел как ядерный реактор, она хотела его. Она жаждала его. Она текла как сука при мысли о нем! Да, черт возьми, да! Она не знала ничего, она не видела никого, но пусть все видят как Вику трахают в зад! Она сука, сука, да! Пусть все трахнут ее в задницу. Она хотела видеть как их гигантские члены выскакивают у нее из горла и плюются в нее спермой. Да, блядь, да! Вика рукам оперлась о кровать и силой начала отталкивать навстречу фаллосу, беснуясь в бешенстве как сука под кабелем. Трахните меня в жопу, да! Трахните меня как суку! Просто трахайте меня!! Ее трясло, нет ее сотрясало от дрожи, спина ее выгибалась с каждым проникновением фаллоса в нее, пальцы скрючились, побелев в костяшках, распущенные волосы вслед за ней, под звуки соприкасающихся тел, плясал танец неистовой старости, секса. Еще, еще, еще!