Игры для взрослых

— А Эрику вы тоже будете лечить? — вдруг спросила Тина.

— Если попросят, и если она жива останется, — монашка грустно вздохнула, — Только Элька не захочет оставить ей жизнь. У них там что-то серьезное. Поживем — увидим. Ты о себе сейчас лучше подумай. Кстати, не пытайся бежать. Двери на крепком запоре. А если снова поймают — забьют до смерти. И бежать отсюда некуда. Кругом топи непроходимые.

Тина не стала больше распрашивать эту странную сестру милосердия.

Через три дня появилась госпожа Эльвира в сопровождении Федора. Войдя в комнату, она, бросив злобный взгляд на рабыню, сунула Маше в руку пачку долларов и выпроводила восвояси. Окинув взглядом Ти, стоявшую на коленях с опущенной головой и руками, заложенными за спину, она швырнула в её сторону одежду и рявкнула:

— Одевайся!

— Да, госпожа, — произнесла девушка.

Как и следовало ожидать, одеждой была униформа служанки: короткое платье из черного латекса и белый передник. Никакого нижнего белья Эльвира не дала, зато позволила обуться в мягкие тапочки, очень похожие на чешки.

— Федор! — обратилась она к мужчине, — Закуёшь её и приведешь ко мне.

— Понял, госпожа, — без особого энтузиазма ответил Федор, мотнув своей огромной головой.

Дождавшись, когда за Эльвирой закроется дверь, он, плотоядно улыбаясь, подошел к девушке и, достав из кармана ремень, связал ей руки за спиной.

— На колени, рабыня, — приказал Федор, — Поиграем.

Он начал медленно расстегивать ширинку, ехидно поглядывая на Тину, стоявшую у его ног. Справившись с застежкой, мужчина извлек на свет божий огромный орган и помахал им перед самым носом девушки.

— Советую со мной дружить, — как змея, прошипел он, хватая Тину за волосы и притягивая к паху, — Отсосешь у меня красиво, а я помогу тебе избежать многих неприятностей.

Рабыня старалась, как могла, и в скором времени Федор задергался и извергся мощной струей, от которой Тина чуть не захлебнулась. Прорычав что-то невнятное, мужчина погладил девушку по голове. Достав из кармана брюк носовой платок, он заботливо вытер ей рот и помог подняться и освободил руки.

— Пойдем, — как-то странно ласково сказал мужчина, — Госпожа будет ругаться.

Признание Алины

После знакомства с Татьяной несколько дней Алина ходила, как в воду опущенная. Перед уходом фотомодель незаметно от Игоря сунула ей за пазуху конверт с фотографиями.

— Дома посмотришь, — шепнула она на ухо.

Вечером, дождавшись, когда все улягутся спать, девушка, заперев дверь на щеколду, села на кровать и достала конверт. На фотках была изображена Таня в костюме Евы закованная в легкие кандалы, связанная по рукам и ногам толстой веревкой или привязанная к стулу или столбу, с кляпом во рту или без него. Но на всех снимках она улыбалась или гримасничала, что заметно портило впечатление.

Другое дело Света. У той девушки хоть и была улыбка на лице, но какая-то выстраданная, вынужденная, неискренняя, от которой возникала жалость к рабыне, желание помочь, найти, освободить.

Однажды вечером, когда хозяев не было дома, раздался телефонный звонок.

— Приветик, подружка! — раздался голос Тани, — Как поживаешь?

— Хорошо живу. Спасибо, — ответила Алина, — А ты как?

— Слушай, девушка, — голос Татьяны стал тверже, — Тебя там твои хозяева еще не заездили?

— Нет, — удивилась служанка, — Игорь уехал в командировку на месяц, а Серафима Сергеевна очень занята. Уходит рано, приходит поздно.