Ирочка

Наконец я вошел в нее полностью и начал жадно насиловать ее, с наслаждением слушая ее прерывистые рыдания. Первый половой акт был коротким, я так томился, что обкончался практически за минуту, как ни старался оттянуть оргазм. Ну ничего, у нас много времени. Кончив, я не стал вставать с нее, отдыхал прямо на ней. Наконец я поцеловал ее в губы, затем стал осыпать поцелуями ее лицо, шею и плечи. Сбылись мои мечты - это чудесное божество принадлежит мне. Даже не верится, я могу смело целовать ее, разглядывать, дотрагиваться.

Я немного приподнялся, чтобы оглядеть девушку. Стройные ножки до предела раздвинуты, киска потрепана, на правой груди отпечаток от медальона, на плечах синяки. Изнасилована! Она тихонечко плакала, закрыв ладонью лицо.

Я впился в ее губы и почувствовал как мой член в ее влагалище вновь набухает. Я снова стал трахать ее, не жадно как в первый раз, а с наслаждением, прислушиваясь к своим ощущениям, словно дегустировал хорошее вино. Это был высший кайф. Иногда останавливался чтобы поцеловать ее теплые губки и грудь. Она лежала с закрытыми глазами и горестно постанывала и всхлипывала. Удовольствие продолжалось достаточно долго, а оргазм был яркий и продолжительный.

Совершенно удовлетворенный, я встал с нее чтобы полюбоваться результатом. Она лежала с неественно раздвинутыми ногами, волосы разметались по полу. Половые губки были темно-красные от насильного вторжения, на лобке осталось колечко моих черных волос. На бедрах, груди синяки - следы моих рук, на шее засос, на плече след укуса. Эти следы долго будут напоминать ей как мужчина против ее воли овладел ею, оставив свои метки.

Ирина пришла в себя, перевернулась на бок, сунув руку между ног и горько заплакала.

Все. Уже ничего не поделаешь. Жила себе красивая, независимая и гордая женщина, и не предполагала что кое-кто не посмотрит на все ее достоинства, не оценит как личность, а использует ее красоту лишь для удовлетворения своей похоти.

Я тем временем сел в кресло и отдыхал, обмахивая себя обрывками ее блузки и любуясь красивым телом, лежащим на полу. Потом сказал ей чтобы она подошла ко мне, но она не послушалась. Тогда я за ногу подтянул ее к себе поднял и поставил на колени перед собой.

- отстрочи минетик, Ириша.

Она медлила, губки у нее задрожжали. Пришлось пригнуть ей голову, так что она чуть носом в пах не ткнулась. После этого она взяла член руками и накрыла ртом головку.

- вот так, молодец. Продолжай. Язычком работай и дрочи хорошо.

Очаровательная русая головка, насаженная на мой член, смотрелась просто восхитительно. Я следил не отрываясь за ее пальчиками, которыми она дрочила мне и перебирала яйца. Нежные розовые губки двигались вверх-вниз по стволу. Это было упоительно, я был как пьяный, в голове туман. Я держал ее личико в руках, теребил волосы, мял плечи. Наконец я со стоном кончил, сбрасывая сперму ей в рот. Она не пыталась увернуться и все проглотила. Видимо сломлена была окончательно. Я вынул член из ее рта и вытер последнюю капельку о ее губы. Откинулся на кресло, а она продолжала стоять передо мной с наклоненной головой.

Какая она красивая! Я не мог так сидеть, спустился с кресла к ней и прильнул к ней губами. Я начал целовать и лапать ее всюду. Это было здорово, наслаждаться ее мягким телом, одуряющим ароматом ее бархатной кожи. Она лежала на полу, а я ласкал ее тело губами и руками, пока снова не ощутил похоть.

Поставил ее на четверинки, полюбовался видом сзади - со всех сторон хороша, девка! Потеребил пальцами половые губки, затем сунул член во влагалище. До чего же здорово - натягивать женщину сзади: лицом зарылся в волосы, руками гуляешь по телу, мнешь груди и бедрышки, теребишь письку. Она снова начала плакать. В этот раз удовольствие было продолжительным, пришлось разочек прерваться, отдыхая прямо на ней. Потом снова. Как кончил, сел прямо сзади нее, она же так и осталась стоять, покачивая попой. Я гладил ее бедра, попку, теребил пальцами ее половые губки. Мохнатые губки были как овал с щелью посередине, розовые лепесточки уныло поникли над входом в поруганое влагалище - не насмотреться.

Я уже был почти выжат, но насытится никак не мог. Просто смотреть на нее не мог, хотелось целовать и трогать. Долго еще лежал с ней, давая волю рукам и губам. Кажется наобнимался, нацеловался и надышался женским ароматом на неделю вперед. Наше интимное общение продолжалось уже часа четыре. Однако я не мог оторваться от нее, не кончив еще раз.

Последнее соитие было очень долгим. Я то насиловал ее, то заставлял сосать и держать член в руках. Неоднократно останавливался, отдыхал. Даже в попку ее потрахал, хоть и не люблю я этого. Продолжалось это полтора часа, но наконец я кончил, в последний раз оросив ее влагалище.

Все. Взмокший и совершенно измученный, я сидел в кресле, а она, тоже вся в грязном поту, лежала и рыдала.

- вставай, подмойся иди.- сказал я.

Со стоном она поднялась и держась за стенку пошла в сторону туалета. Где то на полпути она со вскриком согнулась и упала на колени, держась за промежность. Потом поднялась и сгибаясь и стеная от боли поковыляла дальше.

Было уже полдесятого вечера когда наконец мы вышли из офиса. Я отвез Ирину домой на ее машине. Всю дорогу она сидела прямо и смотрела перед собой. А вел машину и отдавался притным воспоминаниям о прошедшем дне. на светофорах смотрел на нее и гладил колени. Она и сейчас, после жесткого изнасилования, была очень привлекательна. От автостоянки проводил ее до квартиры, перед дверью еще немного постояли на площадке. Расстегнув плащ, я напоследок ощупывал ее прелести. Подумывал еще об одном трахе, но эрекция была очень болезненной. Поцеловав на прощание ее губы, я с ней распрощался.

Когда шел домой, думал, что она сейчас делает. Наверно сначала пойдет в ванную, пытаясь очистится от спермы и грязи. Потом пойдет в спальню, рухнет на постель и поймет, что это не поможет. Главный след останется в памяти. Я был уверен, что она не заявит, не захочет еще раз пережить этот день. Она будет жить и воспоминания будут с ней, и знание, что где-то живет ее насильник, насладившийся ею, изгадивший ее и оставшийся безнаказанным.

В понедельник она старалась не встречаться со мной взглядом. Она подала заявление об увольнении, но ей нужно было отработать еще неделю. Ирочка наша стала другой. Заострившиеся черты, ни одной улыбочки, взгляд потухший, а была такая жизнерадостная. Все сотрудникисудачили, что с ней случилось и почему она увольняется. Родилась сплетня, что главный инженер приставал к ней с грязыми домогательствами. Она ничего не объясняла, из кабинета старалась не выходить и почти не разговаривала.

Оставшуюся неделю я естественно использовал себе на благо. Я постоянно щупал ее, целовал, она не препятствовала. В обед, когда все сотрудники уходили, мы оставались и я ее трахал. Иногда я пялил ее и в рабочее время - не мог сдержаться, хотя это было рискованно. Один раз в такой момент за нашей дверью встали две сотрудницы и о чем-то болтали. Они запросто могли войти, а я не мог остановиться - весь разум в середину тела ушел и плевать что увидят, лишь бы дотрахать. Зато я увидел как она испугалась - до этого ее лицо было бесстрастным. Я понял, что она смертельно боится, что о нас узнает кто-то третий. Можно быть спокойным, значит, в милицию не пойдет.

Она уволилась и что с ней стало потом, я не знаю - не интересовался. Баб на свете много.