— Гы. — Она пошатнулась, ухватилась за косяк. — С юмором. Тут, значит, приживёшься.
— Да? — Я шагнул, пропуская её внутрь. Из открытой наискосок двери номера неслась музыка, кто-то ржал, шумел разговор. — У вас тут пати?
— Да, есть немного. — Она села в кресло. — Удрала от них. А то жрут свой джин, виски как бензовозы. Куда вмещается?
— Наверно, им это в удовольствие. — Я захлопнул чемоданы, прикрыв разложенные красоты, богатства. — Воды холодной будешь?
— А? Давай! — Она откинула голову. — Ты из какого агентства?
— Агентства? — Я пожал плечами. — Я не из агентства.
— А откуда? — Стакан с холодной водой дрожал в её руках.
— Из России. Нефтяник. — Слово ёмкое, профессиональное.
— О? — Она сделала удивлённое лицо. — Слушай, а русская водка есть?
— Есть. — Я достал бутылку.
— Давай по маленькой? — Она облизнулась. — Давно не пила настоящей русской водки.
— А ты кто?
— Я корреспондент этого долбанного агентства Рейтор! — Она ухватила стакан цепко. — И сижу без замены уже год. И всё в этом пропахшем неграми отеле. Ты не боишься слова негр?
— В Африке живут негры, в Европе европейцы. — Я сел напротив.
— Вот и я об этом! — Она опрокинула свою порцию в грамм пятьдесят, промокнула губы ладонью. — А к чёрту! — Она стянула майку, щёлкнула застёжкой лифчика спереди, встала, сбрасывая на пол шорты. — Давай трахнемся!? Просто так, без обязательств. Ну, муторно мне!
— Презерватив? — Какой к чёрту презерватив? Максим рвался в бой, вытягиваясь в струнку.
— А так? — Она покачнулась. Я её подхватил, положил рядом с чемоданами. — Так, разве нет доверия? В мире нет доверия.
— Молчи. — Я прикрыл её рот, прихватил сосок губами. Мда, женщина либо не имела мужчину очень давно, либо она так заводится от водки. Она засопела, руками заметалась по поясу моих шорт, ища пуговицу.
Трусики у нее не слетели. Она сорвала их с себя, решительно, одним движением. Они, затрещав нитками, взлетели, ударились об стенку. А Максиму было это и надо. Он завозился у входа, постукивая по губам, которые уже ждали его прикосновений. Голые, выбритые губы пухло обхватывали его головку, вновь сжимались, когда он отклонялся от них.
— Ну? — Она приподнялась на локте.
— Ты этого хочешь? — Я дразнил её.
— Я тебя сейчас сама. — Она ухватила член под самый корень, потянула, направляя внутрь жаждущих губ. — Вперёд! — И охнула, когда член вошёл в неё, раздвинув и первые, и вторые ворота. А потом заскользил дальше, погружаясь вглубь корреспондентской души. Как говорила одна моя мимолётная корреспондентка, одеваясь после бурной ночи — вся душа корреспондентки находится именно тут — в пизде. Та, что нетленна, богобоязненная, она, конечно же, есть, там в глубине, а корреспондентская, женская корреспондентская находится именно тут. Все жаренные новости там, все печатные материалы на первой полосе там, да и, просто, всё там.
Агентство Рейтер скулило, металось подо мной, шепча что-то, тискала мои яйца, дурашливо крутила глазами, внезапно так глубоко погружаясь в волны наслаждения, что меня брали завидки, как она может так отключаться. Туннель я разработал в ней достаточно широкий, поэтому оргазм случился только тогда, когда поставленная раком, она свела под моими руками ноги, сузив проход для члена до минимального размера. Через минут десять она, заткнув в рот подушку, металась, взбивая и без того торчавшие во все стороны волосы. Но я держал её, как держат выбивающуюся из-под контроля неразумного ребёнка — аккуратно, нежно, не останавливая при этом своих движений. Максим нырял и нырял внутрь, скользил по текущим губкам, тёр клитор, постукивал по коричневому кружочку анала, вновь наполнял туннель своим телом.
Здравствуй, Африка!
Видео
Рассказы