Вытащив руку, Наиль взял ещё что-то из вазы и приставил к моей дырочке. Это что-то было огромным и просто упиралось мне в кости таза. – Равиль, помоги! – сказал Наиль брату. Равиль Маратович отстранил мою голову от своего зада и встал с дивана. Подойдя ко мне сзади, он с любопытством посмотрел на происходящее. – Не так надо! – авторитетно сказал он и вышел из тренерской… Я услышала какой-то протяжный грохот в зале…
- Пошли, на бревне попробуем! – предложил он брату, вернувшись, и взял что-то из его рук. Наиль взял в руки баночку с вазелином, и мужчины вышли из тренерской, приказав мне следовать за ними. Я вышла в зал и увидела, что гимнастичестое бревно отодвинуто и стоит перпендикулярно стене. Равиль Маратович тщательно смазывал огромное (сантиметров восемь-девять в диаметре) яблоко вазелином (так вот что мне только что пытались запихать в попку!), а Наиль, смазав пальцы, подошёл ко мне, и, велев нагнуться, нанёс вазелин на мой сфинктер. – А теперь, красавица, сядь на свой десерт сверху… да так, чтобы он полностью вошёл, - сказал физрук, положив яблоко на бревно… Я, дрожа от страха, взобралась на бревно, свесив ноги по разные его стороны и стала медленно садиться на яблоко. Оно по-прежнему упёрлось мне в тазовые кости и не хотело входить. Тогда я чуть подалась вперёд, чтобы фрукт сместился ближе к копчику, и начала насаживаться, потужив живот. Но яблоко, только начав входить, стало разрывать колечко моего ануса, и я, беспомощно покачав головой, умоляюще посмотрела на своих мучителей.Братья перемигнулись и подошли ко мне с разных сторон бревна. Каждый из них поднял мою ногу, и, чуть наклонив моё тело назад, принялся с силой давить на моё плечо. Яблоко неумолимо стало влезать дальше, разорвав мой сфинктер сразу в нескольких местах, отчего у меня просто потемнело в глазах. Издав протяжный истошный вой, я через несколько мгновений (которые показались мне вечностью), медленно опустилась до конца и упёрлась ягодицами в бревно… Тёмные круги всё ещё плыли перед глазами. Огромное яблоко находилось теперь внутри меня, со страшной силой распирая мою прямую кишку. Я тихо рыдала и стонала от адской боли…
Мужчины сняли меня с бревна, и я, повернув голову, увидела, что оно измазано моей кровью… Мой плач постепенно перешёл в истерику – я никак не могла успокоиться. Братья озадаченно смотрели на меня. Наиль набрал чистых салфеток и принялся вытирать кровь, стекающую по моим бёдрам. Когда он закончил, братья под руки отвели меня обратно в тренерскую. В душе Равиль Маратович помог мне вымыться, после чего вышел, а я ещё некоторое время стояла под прохладными струями.
Когда я вышла, мой препод сидел за столом и что-то торопливо писал. Наиль разрешил мне одеваться. Одеваясь, я больше не плакала, а только болезненно охала, хватаясь за низ живота. Равиль Маратович, закончив писать, протянул мне мою зачётку. – Возьми… ты сдала зачёт, - тихо сказал он виноватым голосом. Я молча взяла зачётную книжку в прозрачной обложке… Наиль вызвался отвезти меня домой…
Я достала из сумочки зеркальце и внимательно посмотрелась в него. “Какая же я страшная без макияжа!” – печально подумала я. И вправду, мои губы потрескались, глаза покраснели… Наиль молчал, следя за дорогой. Мы мчались в салоне роскошного “Туарега”. Убрав зеркальце, я равнодушна стала смотреть вперёд.
Мимо проносились яркие витрины бутиков, супермаркетов, аптек, огромные рекламные щиты и растяжки. Иногда, во время стоянок на светофорах, я видела лица пешеходов, переходящих улицу – старичок-пенсионер, какие-то подростки, тучная дама средних лет с большими пакетами в руках, парень с девушкой… оба очень симпатичные. Остановившись на секунду посреди “зебры”, девушка весело рассмеялась, взглянув парню в лицо. Тот в ответ улыбнулся и поцеловал её в губы. “Как же они, наверное, любят друг друга!” – подумала я и всхлипнула. Наиль озадаченно посмотрел на меня, но, ничего не сказав, снова отвернулся. Зажёгся зелёный, и внедорожник ринулся вперёд. На дорогу падали крупные хлопья снега…
Наконец мы приехали. Остановив машину, Наиль достал из кармана какую-то таблетку, а из бардачка – бутылочку воды. – Выпей! – тихо сказал он. Я отрицательно покачала головой. – Выпей, тебе поможет… - мягко повторил парень и улыбнулся. Я проглотила таблетку и запила её водой. – Что это? – спросила я, помолчав. – Слабительное, - ответил Наиль, - с ним легче выйдет, - добавил он и многозначительно показал пальцем на мой живот… Мы вышли из машины. Проводив меня до двери, мужчина нагнулся и поцеловал меня в щёку. Я опустила глаза. – Пригласишь на чашечку кофе? – бархатным голосом спросил он. – Нет! – твёрдо ответила я. – А телефончик оставишь? – неуверенно продолжал он. Я мотнула головой. – Жаль! – вздохнул Наиль и направился к лифту. Я достала ключи и стала открывать дверь…
Дома я прежде всего сняла всю одежду и закрылась в ванной. Нежась под тёплыми струями воды, я с безнадёжной грустью вспоминала события двух последних дней – да, я сдала очередную сессию без долгов и на “отлично”. Это де-юре. А де-факто? Двое взрослых мужиков всего-навсего надругались надо мной. И один из них был моим преподом… Зачёт по какой-то вонючей физре! Он достался мне в тысячу раз труднее, чем самый трудный из экзаменов… Я брезгливо содрогнулась от отвращения к самой себе. – Милый… прости, если сможешь! – подумала я вдруг об Антоне. Через три дня… точнее, уже послезавтра он прилетит из командировки. Послезавтра? Тут только до меня стало доходить, что почти уже утро. Я вдруг почувствовала смертельную усталость во всём теле – с утра клизмы, марафет, дорога на другой конец города… потом уборка, готовка для этого козла… А изнуряющая зарядка в спортзале? Мытьё полов? Про то, сколько раз я отдалась за сегодня этим сволочам, не хотелось даже вспоминать… Я, поморщившись, прикрыла глаза, отгоняя жуткие воспоминания…
Валясь с ног от усталости, я наконец намылила мочалку и стала тереть себя. - Ч-чёрт! Анус до сих пор горит огнём! – подумалось мне, когда я тщательно мыла попку. Ополоснувшись, я вышла из ванной и стала вытираться мягким розовым банным полотенцем, и вдруг… резкая боль в животе прострелила всё моё тело. Я непроизвольно схватилась руками за живот и присела на корточки, тяжело дыша. – Неужели приступ гастрита? – испугалась я, обливаясь потом. Меня стало колотить от страха – ещё на втором курсе у меня нашли гастрит… Кто знает? Где гастрит, там и язва… А если прободение? Я же сутки ничего толком не ела! Если не полегчает, придётся вызывать скорую… Приедут врачи, заберут меня в больницу… На операционный стол, и… чисто случайно у меня в кишечнике обнаруживается чёрти что – яблоки, груши… Какой позор!
Продолжая дрожать, я почувствовала, как боль спускается вниз живота. – Да это же просто слабительное действует! – догадалась я. Осторожно поднявшись, я встала обеими ногами в ванну и снова присела на корточки. Кишечник распирало со страшной силой. Я потужилась – никакого результата. Боль нарастала. Я стала тужиться снова и снова, стиснув зубы и морщась от боли. Что-то огромное надавило на мой сфинктер изнутри. Сильнее… ещё сильнее… Анус стал медленнно раскрываться, растягиваясь до предела. Я потужилась ещё, и вдруг… что-то надорвалось внутри меня. Дикая боль заставила меня взвыть. Слёзы градом потекли из глаз. Разорвав моё анальное отверстие сразу в нескольких местах, огромное яблоко стремительно вылетело из меня. Глухо ударившись о дно ванны, оно отлетело и ударило меня по мошонке. Не удержавшись на ногах от страшной боли и от неожиданности, я рухнула на колени.
Охая и потирая ладонью яички, я не сразу заметила, что боль внутри живота ослабла… что порванная попа горит от боли. Обернувшись через плечо, я увидела, что позади меня медленно разливается зловонная тёмно-коричневая лужа. На бортиках ванны были видны коричневые и кроваво-красные брызги. Проклятое яблоко валялось где-то поодаль… Внезапно я ощутила новый приступ боли. Что-то снова стало растягивать мою попу, выходя наружу. – Груша! – догадалась я.
Вслед за грушей шло ещё что-то, меньшее размером, больно царапая мою истерзанную прямую кишку… Минутой спустя все инородные предметы уже лежали на дне ванной, а зловонная жижа всё ещё вытекала из меня. Подождав, пока действие слабительного сойдёт на нет, я встала в полный рост. Малейшее движение вызывало неимоверную боль в истерзанном зияющем анусе…
От кошмарной вони на меня накатила тошнота. Еле сдерживая рвотные позывы, я, стараясь дышать ртом, включила душ на всю и стала лить воду на дно ванны. Нечистоты медленно уходили вместе с водой в сливное отверстие. Наконец, дно ванны стало почти чистым, не считая нескольких капель крови, накапавших у меня между ног… Скуля от мучительной боли, я подмыла попку ледяной струёй душа, и стала рассматривать то, что вышло вслед за грушей… Ничего особенного – свёрнутый многократно прозрачный полиэтиленовый пакетик, перевязанный для надёжности скотчем. Вымыв несколько раз с мылом и вытерев пакет и руки, я взяла ножницы и разрезала полосу скотча… Внутри, в пакете, находились пять стодолларовых бумажек, свёрнутых трубочкой, и записка: “Юлечка! Прости, что всё так вышло! Я знаю, что тебе было очень больно и стыдно… Надеюсь, эта скромная сумма возместит причинённый тебе моральный ущерб. Ты классная девушка, и я почти в тебя влюбился. Жаль, что ты не хочешь продолжать общение со мной… В этой жизни иногда бывают очень трудные ситуации, когда очень нужна помощь. Если ты когда-нибудь окажешься в такой ситуации, даймне знать – я человек не бедный, и лично знаком со многими влиятельными людьми, так что я постараюсь сделать всё, чтобы помочь тебе. Мой телефон – (***) *** ** **. Ещё раз прости. Наиль.”
- Вот гадина! – подумала я со злобой, - ещё помощь свою предлагает! Да я умирать буду, а у него ничего не попрошу!... А номер у него красивый… - слева направо читается так же, как справа налево, - заметила я, разрывая записку на мелкие кусочки… Я равнодушна посмотрела на купюры. – Да-а-а! – мысленно сказала себе я, глядя на портрет серьёзного дяденьки на купюрах, - видно, плохи дела в этом мире, если даже Вы, мистер Франклин, оказываетесь в глубокой жопе… А ведь получается, что это моя цена… Пятьсот баксов, ни больше, ни меньше… За эти деньги со мной можно сделать всё, что пожелает душа – поиметь куда угодно и чем угодно, заставить лизать немытую задницу или вымыть целый спортзал… - я тихонько расплакалась. Я прекрасно понимала, что деньги, лежащие передо мной – плата за сексуальные услуги, оказанные двум абсолютно посторонним мужчинам. Это означало, что я – самая настоящая проститутка. Что мне делать с этими деньгами – порвать или забрать себе? Если я порву их, то вроде бы никаких сексуальных услуг не было – так, обычное изнасилование. Но порвать пятьсот баксов??? Что же я, совсем дура, что ли?
Решив, что деньги мне ещё пригодятся, я спрятала их в комнате среди книг, и, наведя образцовый порядок в ванной, легла спать…
Следующие два дня я не выходила из дома – до обеда спала, днём делала кое-какие дела по хозяйству, а вечерами, уютно закутавшись в плед, читала книги при свете лампы торшера или негромко слушала музыку через колонки компьютера… Да… ну ещё, конечно, пыталась залечить свою пострадавшую дырочку…
…Сегодня прилетает Антошенька. Встав спозаранку, я сбегала в супермаркет за продуктами и принялась готовить праздничный ужин… Когда всё было готово, я тщательно убралась в квартире, и, приняв душ, стала наводить марафет – улетая, Антон просил, чтобы я встретила его на машине во Внуково…
- Достойна ли я теперь такого мужчины, как Антон? – подумала я, плавно входя в поворот на новенькой серебристой “Сонате” (на права я сдала ещё год назад, и Антоша сразу с лёгкостью написал на меня доверенность), - красивый, добрый, умный… Очень сильный и стойкий, и в то же время такой нежный, ласковый, домашний и ранимый… Успешный… в учёбе (этой весной у него уже состоится предзащита диссертации)… да и в работе (через два года после начала работы в компании уже продал подаренную отцом “Нексию” и купил “Сонату”; через полгода преподавания на кафедре в качестве доцентской практики аспиранта ему зафкаф уже предлагает остаться после защиты на постоянку, чуть ли не на полторы ставки). Из колонок автомобиля негромко раздавались ставшие мне родными мелодии Dark Tranquillity (“Слишком агрессивно для такой нежной девушки!” – любил говорить мне Антон)…
Тут я вдруг остро ощутила, как я соскучилась по своему любимому. Совсем скоро он прилетит, мы приедем домой, и я всю ночь буду его нежно ласкать, как и ДО ЭТОГО... Он никогда не узнает о том кошмаре, который случился со мной на днях! Я не смогу ему рассказать об этом, потому как знаю, что ему будеть очень больно это узнать. Да и сама я изо всех сил буду пытаться забыть всё… как кошмарный сон! – я припарковала машину и вошла в здание аэропорта.
Купив газету, я успела прочитать пару страниц, постоянно отвлекаясь на какие-то тяжелые мысли. Вдруг, заставив меня вздрогнуть, запиликал мой мобильный телефон. Я взглянула на экран… Все мои мрачные мысли мгновенно растворились в бешеном водовороте моего подсознания.
- С приездом, любимый! – нежно сказала я в трубку…
Видео
Рассказы