Кран был побеждён в короткой, но упорной борьбе. Моя майка плотно обвила мокрой тканью тело, намокшая и оттого отяжёлевшая ткань шорт стремилась вниз, следуя природному закону — закону всемирного тяготения. А по коже полками шли мурашки, заставляя дуть на пальцы, застуженные под струями ледяной воды. Лена, бросив тряпку, запричитала, словно случилось ужасное, схватила меня за руки, потащила на кухню, где у неё грелся самовар. Такой электрический самовар классический формы, если не сказать старорежимной, но электрический, с длинным шнуром.
— Снимай! Сейчас же снимай майку! — Она шагнула ко мне так близко, что грудь, рельефно выпиравшая в намокшем халате, ткнула меня куда-то под грудь. Ударив по моему охладевающему телу электрической искрой. А как ещё назвать то, что выключает сознание, высвечивая окружающий мир в нечеловеческие цвета?
— Я. — Голова дурная шла кругом, слова путались, только один Максим знал своё дело. Он набухал, бесстыдно выталкивая член бугорком на шортах. — Домой. Там отогреюсь.
— Простудишься! Снимай! — Она запустила руки свои мне за спину, надавив грудью. — Давай! — Она, вообще, не понимала, что делает, поступая со мной так словно я её дочь — маленькая послушная девочка, у которой, конечно же, нет такого дикого спермотоксикоза.
— Я лучше дома. — Внутри меня всё рвалось, трескалось, вставало дыбом. Особенно старался Максим, уже вытянувшийся вдоль тела, и теперь только деревеневший от тепла её груди.
— Куда? — Она стянула майку с меня, обнажив по пояс. — Высохни, чая попей. — Последнее она произнесла с некоторым замедлением, так как майка как кожа змеи скрутилась с меня, обнажив торс, а там и чуть сползшие вниз шорты и Максима, кокетливо выглядывающего из-за пояса шорт своим одним глазом. — Замёрзнешь. — И подняла на меня глаза.
Когда отец мне сказал про то, что женщина выдаёт себя глазами, я подумал, что он говорит так, чтобы отделаться от меня. Но сейчас в глазах соседки я видел что-то такое, что говорило мне «давай». Этот странный блеск, чуть отстранённые глаза. Где я видел это? Да! У Эллады, когда она, растопырив ноги, вцепилась в ствол яблони, и вскинула голову, убирая с лица волосы, распавшиеся из пучка. Ленка хотела секса, сильно хотела. Даже не могла скрыть этого желания выпиравшего из неё всем — от дрожавших рук, до внезапно высохших губ, по которым она ударила языком.
— Замёрзну? — Что делать с этим?"Давай!»? — Нет, не успею.
— Да. — Она протянула мне майку, словно пытаясь выстроить защитную стенку между нами. — Да.
Я бросил майку на пол, завёл руку за её голову, мягко ухватил за затылок, притянул к себе. Поцелуй! То, что давало мне всегда делать первый шаг, за которым мои руки могли чувствовать тёпло бёдер, ног, талии своих сверстниц. Она уперлась руками в мои руки, отталкивая меня, сделала шаг назад, стремясь вырваться. Но я двинулся вперёд, тесня её спиной в коридор, к единственному свободному промежутку стены. Вжав её между вешалкой, какой-то картиной, за которой журчал холодильник, я целовал её со всей своей изощрённостью на которую был способен, прижимаясь к животу полусвободным членом, выглядывавшем из шорт. Она толкала меня, сначала сильно, отчаянно, но потом ослабла. Улучив минуту, я отклонился от неё, сглотнул комок в горле.
— Я скажу матери. — Она не кричала, не звала на помощь, говорила тихо, с угрозой. Но глаза! Её глаза выдавали её на все двести процентов. Она желала продолжения и боялась этого.
— И про это? — Я схватил её халатик за борта, дёрнул на себя. Она качнулась вперёд, а затем назад, стараясь вырваться. Что мне и нужно было. Резкое движение распахнутых бортов вниз, на уровень локтей, связал движения её рук.
— Андрей. — Она всхлипнула.
— Да? — Я наклонился, носом убрал мешавшую мне цепочку с какой-то финтифлюшкой, обхватил коричневый кружок на груди. Втянув его, отпустил, сжимая губы до мягкой твёрдости соска. Посасывая его, мои руки не отпускали зажатые борта, не давая ей толкать меня. Лена вытянулась, её руки вцепились в мои, с силой двинулись в атаку. Я же, переключился на левую грудь. Сосок неожиданно для меня дёрнулся, словно кто-то изнутри пошевелил его. Руки ослабли, но всё продолжали давить на меня. Отпустив грудь, я поднял голову. Лицо её представляло маску, где смешались все чувства — желание, стыд, страх, удовольствие.
— Ты отцу лучше расскажи. — Я прижал её к стенке, стараясь удержать шорты, предательски соскальзывавшие с меня. — Маме это не будет интересно. — Они упали на пол, выпустив член на свободу. Он нагло ткнул живот соседки, прижался, кося в бок.
— Ты же... Я... Нам нельзя. — Она попробовала вздохнуть.
— Разве? — Я стянул халатик, оставив её стоять у стенки в одних трусиках. Она вскинула было руки, но я их перехватил, закинул себе за плечи. — Зачем стесняться? — Как там отец говорил — «мужчина владеет ситуацией»?
— Нет. — «и тогда мужчина берёт женщину. Даже если она сначала будет сопротивляться. Или делает вид, что сопротивляется». — Нет, мы не должны.
— Да, ладно! — Я подхватил её на руки, понёс в комнату. Она не отбивалась, только держалась за мою шею, молча, поджав губы.
— Андрей. — Она упёрлась рукой в подушки дивана, затрудняя мне её укладку в горизонтальную плоскость. — Ты же мне в сыновья годишься!?
— Лен. — Я подхватил её на руки опять. — У нас с тобой какая разница? — На ум пришли слова матери. — Между мужчиной и женщиной возраст не играет роли.
— Но. — Она попыталась встать с дивана.
— Да! — Я обхватил её, занял её рот длинным поцелуем, с языком. Как учила меня девчонка с соседнего двора, дразня своей мнимой доступностью. Она дрогнула, по телу пробежала лёгкая волна. Пока она прижимала руки к груди, словно прикрывала их от меня, мои руки, разделив направления, действовали. Одна придерживала её, не давая вырваться от тесного контакта со мной и членом, вторая нырнула вниз — к трусикам. Пальцы проскочили мимо края, скользнули вдоль резинки, а потом резко нырнули между плотно сжатыми ногами. Женщина напряглась, словно собралась для последнего рывка, и обмякла, дав руке протиснуться сквозь уже расслабленные стенки бёдер.
Она была мокрой. Даже сквозь ткань трусов ощущалась эта влага, желающей пизды. Коснувшись пару раз краёв трусиков, я запустил пальцы под края, проникая под ткань. Женщина двинула бедрами, и мои пальцы двинулись в экспедицию в пространстве, ставшем свободным. Руки её уже не сопротивлялись мне. Они выпорхнули из-под меня, надавив на мою грудь жаром её сосков, обняли меня, выбивая у меня на спине искры желаний. Они скакали по мне, слетали с рук, губ, стекались вниз, заливая тело женщины, от чего она всё больше заводилась. Я потянул трусики вниз, скатывая их. Она же просто подняла попку, одним движением ноги стянула их с себя, зацепив большим и средним пальцем ноги. На её лобке, курчавые волосики колосились в строго ограниченном пространстве, оставляя чистым так называемую полосу бикини. От увиденного мне стало плохо. Реально плохо. Так вот, рядом, под тобой, то самое, о чём ты мечтал во сне, подсматривал в школьной раздевалке, рассматривал на расстоянии, укрывшись в кустах ежевики.
— Ничего не говори. — Она кашлянула, сбивая внезапно появившийся низкий голос.
Видео
Рассказы