Как я лишился девственности

- Отстань, - сказала она несколько нервно, но вдруг улыбнулась. - Как ты можешь лезть к другим, если у тебя свидание на носу? Я ведь расскажу ей, что ты ко мне приставал, и она тебя бросит и: не даст.

- Милая моя, она-то мне отдастся, потому что она самая классная девчонка, которую я встречал. А рассказать ты ей можешь всё, что угодно. Если хочешь, я могу тебе назвать, кто она.

- И кто же?

- А ты вправду этого хочешь?

- Хочу.

- Очень сильно хочешь?

- Ты на что намекаешь? - говорит мне, делая неуверенную попытку высвободиться.

- Я никогда не намекаю и всегда говорю напрямую. Та, с которой у меня свидание, сейчас находится в моих объятиях и пытается убедить себя, что не хочет заниматься любовью. А я по глазам вижу, насколько тебе хочется преступить запретную черту и испытать, что это такое. К чему обсуждать парней с подружками, когда у тебя есть уникальная возможность всё узнать прямо здесь и сейчас?

- Слушай, я, кажется, мыла доску. Отпусти, - впоследствии я понял, что когда девушка в мужских объятиях говорит "нет", не пытаясь истерически вырываться и метаться во все стороны, то это на языке застенчивости значит "да".

- Я хочу тебя, как зверь. Я готов тебя съесть от вожделения, которое распирает меня изнутри. Ты ведь ощущаешь моё желание своим нутром, разве нет? Но это, милая, предчувствие того наслаждения, которое ты боишься испытать, - моя рука схватила её за ягодицу и стремительно поползла под юбку, в царство эрогенных зон.

- Не надо этого, прошу тебя, - голос её был полон волнения, но говорила она с трудом, удивляясь тому, что с ней происходит. Я массировал ей между ног всё, что попадалось мне в ладонь, которая уже проникла под трусы с прокладкой.

- Слова больше не нужны, теперь можно лишь сосаться и заниматься всем тем, на что только хватает смелости и фантазии. Дверь закрыта, никто не узнает о нашей маленькой тайне. Я безумно хочу тебя, - тут я схватил её губки своими губами и отправил язык в аппетитный ротик. При этом я прижал её тело к себе, почувствовав упругую девическую грудь, и слегка сжал ладонью её половые органы, чувствуя их сырость и жар.

Что лучше - женщина или статуя? Статуя без всяких лишних разговоров может отдаться и терпеливо перенести самые похотливые порывы, никому впоследствии не сказав ни слова. Но она за всё время совокупления не сделает ни одного вздоха и останется такой же холодной в конце, какою была вначале. А девушка - совсем другое дело. Она может и не хотеть заниматься любовью, однако стоит её посмелее развести - и она ломается, а потом ведёт себя так же распутно, как и опытная. Дело в том, что телесное желание начинает противоречить её мыслям о чистоте и непорочности, действуя как наркотик. Она может протестовать, но тело начинает выходить из-под контроля. Главное - идти напролом. Изысканно идти напролом.

На пол из её рук выпала мокрая тряпка, разлив вокруг себя небольшую лужицу. Девочка начала было мычать, ощутив, как мой язык ищет её, но потом, отдавшись своему проснувшемуся чувству, сплелась со мной своим языком и стала высасывать из меня воздух. Я тоже полностью отдался желанию и уже орудовал вовсю, ритмично лаская и массируя её всеми частями тела: руками, и ртом, и бёдрами. Это было похоже на танец. Возбуждающий танец любви. В этом танце она податливо позволяла себя вести к парте, с которой я скинул стулья, с грохотом упавшие на пол. Держа девочку за попку, я аккуратно усадил её на эту парту.

Если б она, сидя на ней минут сорок назад, только знала, что вот так всё произойдёт! Что я сниму с неё ненужную более кофточку и расстегну лифчик, обнажив аппетитные маленькие груди с розовыми сосками, что я стяну её чёрную юбку и трусики, оставив на ногах одни только чулки, и что я стану ласкать языком её грудь, плавно и неизбежно опускаясь всё ниже и ниже к эпицентру удовольствия. По мере того, как я путешествовал по её впалому животу, приближаясь к лобку, девочка дышала ровно. Ни разу в жизни не было передо мной такой открытой красоты, ни разу в жизни я ещё не видел расширяющихся девичьих бёдер настолько близко! Переживая мои ласки, девочка стала стонать и запрокидывать голову, а её дыхание участилось. На моих губах покорно трепетало самое ценное в мире сокровище, я раздвигал его и смотрел в эту манящую красную щель, через которую лежит путь к неземному счастью.

Раздевшись по пояс и спустив брюки, я прижал к себе мою девочку, а она обхватила меня своими ногами чуть выше бёдер так, что я почувствовал её влажное влагалище у себя на животе. Её тугие грудки упирались в мою грудь, и я всё крепче прижимал жаркое тело к себе, не отрываясь от её сладкого ротика. Я ощущал, насколько сильно хотелось засосать, впитать в себя всё её существо. Нам не хватало воздуха, и мы жадно дышали носами, наклонив головы набок, чтобы плотнее прижаться к губам друг друга. Девочка прижимала меня к себе, держась одной рукой за спину, а другой за шею. Напряжение было неимоверное, и она вдруг оторвалась от меня и, блестя глазами, шепнула: "Входи".

Я отпустил её, подтянул брюки и достал из них плоский ламинированный пакетик. Она, увидев то, что я делаю, кивнула мне и стала слезать с парты. Пока я накручивал презерватив на свой член, который из кожи вон лез отнапряжения, девочка нагнулась над партой, обхватив её руками с противоположного края, и широко расставила ноги. Одной рукой я взял девочку за бёдро, а другой нацелил член в провисавшие половые губы и стал аккуратно всовывать его в мясистую кожную складку. Трудно было поверить в то, что происходит. Вдруг я уткнулся во что-то. Девственная плёва! Ещё сам не зная, с какой силой надо надавить бёдрами, чтобы пробить её, я сказал: "Потерпи, милая, это не больно" и, взяв её за ляжки поудобнее, осторожным движением протолкнул член поглубже. Плёва с лёгкостью порвалась. Девочка выдохнула набранный в ожидании воздух и протяжно застонала. Из влагалища капнула кровь. Чувствуя приближение оргазма, я крепче сжал её ляжки и стал плавно вводить и выводить член, не в силах уже остановить нарастающую в области паха волну. В самый последний момент я до предела ворвался в глубокое горячее влагалище, которое вдруг обхватило член своими мышцами и снова разжалось. Сперма брызнула в липкие сети презерватива. В это мгновение я изо всех сил вжался в девочку, судорожно прижимая её к себе руками и слушая, как она стонет от наслаждения, выгибая спину. Я наклоняюсь над её головой и тону в пышных длинных волосах, струящихся по изогнутой тонкой спине. Моё тело сотрясает сильнейший оргазм, и, пуская электрические токи в тело своей подруги, красиво выпятившей грудки, я безумно хочу продлить этот миг, в который она стала самым близким мне человеком на свете.

Когда всё кончилось, мы ещё некоторое время находились в этой позе, приходя в себя и успокаивая сбившееся дыхание. Потом она повернулась ко мне, робко взглянув в мои глаза, и положила голову на плечо. Я тихо шепнул ей, поглаживая рукой мокрые половые губы, повисшие под попкой: "Милая, я и не знал, что у нас так великолепно всё получится". Потом ласково взял её за шею, нашёл её сладкие губки и слился с ней в долгом поцелуе. Не отрывая своих губ от моих, она говорит: "Я люблю тебя" и ещё сильнее прижимается к моим губам.

Да, это короткое и нежное "я люблю тебя", о котором забывают многие неопытные любовники. Дело в том, что, когда проходит оргазм, любовник становится хуже импотента и, получив всё, чего желал, был бы не прочь хоть сквозь землю провалиться, лишь бы не видеть своей партнёрши, которая, почему-то, стала вдруг его очень смущать. Холод, следующий за страстью, становится причиной того, что до невозможного близкие мгновенье назад люди со страшной силой отдаляются друг от друга. Но не сигарета и не чашка кофе приводит в порядок истощённый организм, а волшебная фраза: "Я люблю тебя". Частенько однажды занимавшиеся любовью люди впоследствии стараются избегать друг друга и чувствуют себя в ужасном смущении, когда встречаются, а всё из-за того, что не было вовремя сказано "люблю тебя", так органически и так красиво завершающее жаркую сцену любви.

- Да, милая, я тоже тебя люблю. Очень, очень люблю, - говорю своей девочке, зная, что это было далеко не последнее и, возможно, не самое лучшее наше совокупление. - Ого, ну и разгром мы тут устроили: Похоже, придётся прибирать кабинет с самого начала.

- Да ну его, - говорит она мне, по-кошачьи захватывая мою голову в поцелуе. Я снова обнимаю её и крепко прижимаю к себе, сжимая в своей ладони её мягкие, мокрые половые губы.