Катя и Машка

пьяный в соплю, с пистолетом и никак не мог решить, что лучше: застрелиться или добить раненых и спрятать трупы.

История получила огласку и наше исключение из института стало неизбежным. Ректор искренне хотел помочь нам,и сделал это с

мастерством опытного администратора. Кого-то отпустили в академический отпуск, а остальным предложили досрочно защитить

диплом. Пока я валялся в больнице, Катя не только написала свой диплом, но и скомпоновала мой, из хлама валявшегося в

моем компьютере. Защита проходила в маленькой аудитории, я был еще в гипсе, и мой доклад, со стороны выглядел,

наверное, весьма комично. Мы сидели втроем в маленьком кафе и пили кофе с коньяком. Мы с Машкой налегали на коньяк, а

Катя на кофе. Удивительно, но мы с Машкой никогда раньше не говорили о своем будущем. Студенческая жизнь казалось вечной.

И вот она неожиданно закончилась. Катя рассказывала о аспирантуре в Голландии для себя и для меня, о том, что Машка поедет как

моя жена. Но у меня были другие планы.

Я завязал с биохимией и уехал в другой город, изучал философию и историю, работал журналистом и продолжал бороться

против всего на свете. Девочки осели в Нидерландах, быстро получили гражданство, Катя защитилась, преподавала, потом

работала в крупной корпорации, Машка стала фотохудожником. Они переезжали пару раз с места на место, и тогда, возвращаясь

изредка в родительский дом, я находил там письмо с новым адресом и короткой припиской: «Тебя тут всегда ждут!»

Однажды я застрял в Европе после большой демонстрации антиглобалистов. Билетов на самолет не было и я оказался в автобусе

с ватагой веселых голландцев, выскочивших, невзначай, из книжки Шарля де Костера. Под потолком вился сладкий дымок, я

откинулся на сидении и достал из кармана затертое письмо. В Амстердаме – зашел в сексшоп за подарками, сел в местный

поезд и вскоре оказался в благополучном пригороде. На стоянке велосипедов я выбрал не слишком броскую модель, с не

слишком прочным замком, и, полагаюсь на интуицию, двинулся к цели. Я никуда не торопился, поэтому дом нашел сразу.

Ограды не было. Просто подошел к стеклянной двери и нажал на кнопку. Мальчик лет семи встал к двери стой стороны и что-то

сказал по-голландски. Я пожал плечами. Мой юный собеседник помотал головой и попытался что-то объяснить мне на пальцах.

Очевидно, считал глухонемых нищих, посетивших этот квартал за отчетный период. Потом посмотрел на меня недетским

пристальны взглядом и открыл дверь.

Достаточно было взглянуть на белые стены, чтобы понять, что я попал по адресу: здесь жила Машка. «Папа Катя и мама Маша

на работе», – сказал ребенок по-русски. Не то, что я этого не ожидал, но все-таки был шокирован. Улыбнулся — неужели и

меня можно шокировать? Мальчик проводил меня в длинную гостиную с камином в торцевой стене и вышел. Я обернулся —