Кинопробы

— Пустышка, — пояснила «Лорель» взглянув на камеру, — иллюзия съёмки для глупых актрисок, вроде меня. Кажется, в России это называют «американский дубль». Перед дублем режиссёр шепчет оператору: «американка» и тот не включает камеру. Экономят плёнку. Так что?

Шон невольно покраснел:

— Мисс С... Хидар... Я...

— Просто Лорель. Нас здесь только двое, и ты главный так что, пользуйся моментом...

— Не понял...

— Говорю, присоединяйся к процессу, потому что я дальше без тебя действительно не справлюсь, — женщина пожала плечами, звякнула натянувшись коротенькая цепь. Актриса повернулась и шагнула к дивану. На тонких запястьях морозным инеем сверкнули туго застёгнутые браслеты стальных наручников. Едва проглотив комок в пересохшем горле, Шон двинулся следом. Такого поворота он не ожидал.

***

«Ну вот и всё... Рубикон перейдён... — подумала Лорель, когда её шею стянула тугая петля шелковой верёвки, — Я полностью в его власти. И если я немного ошиблась то... — она судорожно сглотнула, когда петля затянулась чуть туже.

— Слишком туго мисс Хидар? Ослабить?

— Нет, Шон, — не устояв, женщина пошатнулась и прижалась к его груди — Шон, ты поможешь мне... с репетицией, что бы я вошла в роль. Я буду сопротивляться — ты не обращай внимания... — её горячее дыхание задевало его волосы, влажные губы почти касались уха. — делай, что должен. Только одна просьба — дай мне монетку и если я её выроню, ты остановишься. Обещаешь? Я могу потерять сознание... У меня ещё бывают приступы.

— Д-да! — он торопливо полез в бумажник. Судорожно вывалив бумажные купюры он наконец нашёл десятицентовую монетку и торопливо всунул ей кругляшку между плотно сжатых пальцев. Расслабить их она не решалась, руки предательски дрожали.

«Делай что должен?! Что она, чёрт возьми, имеет ввиду? — оставшимся концом верёвки Шон крепко связал актрисе локти, а остаток для верности ещё раз обернул вокруг шеи и завязал двойным узлом. Может не очень красиво, зато крепко. Была не была. Он наклонился к ней, почти касаясь губами серёжки выбохнул — «Ты, правда этого хочешь?». Ощутив ее трепет, провёл языком по шее, коснувшись старого шрама умело спрятанного гримёрами, почувсвовал, как бьется жилка на горле. Вдруг слезы потекли по ее лицу, женщина дёрнулась в его объятиях, что сделало связанную красавицу еще притягательнее, желанее. Шон расстегнул верхнюю пуговицу её пиджака. «Нежная кожа груди золотисто — бледная рядом с моими загорелыми руками, тусклый свет, добавляющий намек тайны к ее телу... — как бы это смотрелось на плёнке!» Шон, когда-то мечтал стать актёром, благо, внешность позволяла, он изучал сценическую речь, посещал мастер-классы, но... увы, теперь навечно с другой стороны объектива. Всегда невидимый, несуществующий для таких как она. Для звёзд.

Шон грубо сжал ее грудь, чувствуя упругую плоть в своей ладони. «Лорель» опять стала вырываться, ее гибкое тело извивалось, пытаясь освободиться. Видимо игра началась...

Ира началась...

Лорель Хидар выгнулась и застонала в сильных и по — своему нежных объятиях молодого оператора. «Может я зря всё это затеяла, — пронеслась мысль, — втянула парня в свои извращённые игры. Может он не собирался мне ничего делать и я зря его спровоцирую... Прости. Шон, если я ошиблась». Что было сил, Лорель впилась зубами в ласкающую её губы руку. Парень взвыл. Звонкая пощёчина отшвырнула её на диван...

От резкой боли у Шона на глазах навернулись слёзы. Он не хотел её бить, просто так получилось. Рефлекс. Да и ударил вроде не сильно. Не могла она отлететь на несколько метров. И губы разбить он ей не мог. Кровь, наверно, его... Он хотел развернуться и уйти, и только тогда понял, что кулачок у стервы, по-прежнему, сжат и монетку она не выбросила. И ещё он заметил, что трусики она не носит.

Увидев, что Шон протянул окровавленную руку в ее направлении, Лорель отшатнулась, но наткнулась на спинку дивана и замерла. Она дернулась и попыталась ударить его каблуками босоножек, когда Шон потянул её к себе. Но сохранить равновесие не удалось, и она упала перед ним на колени.

«У нее такая мягкая кожа», — подумал Шон, расстёгивая ширинку — «Голливудские дивы тратят много времени на уход за собой. А у нее это возымело прекрасный эффект». Актриса снова дёрнулась, когда его обычно скрытая плоть коснулась её губ... Верёвка врезалась в горло, заставляя открыть рот, принять эту плоть в себя.

Нет, это кусать нельзя... По-крайней мере, не сильно. Она чуть сжала зубы... Шон охнул и закатил глаза... она почувствовала, как он весь напрягся и задрожал. И тут же Шон сам дёрнулся вперёд, заходя в рот до отказа. Лорель почувствовала дурноту и, закашлявшись, принялась судорожно ловить ртом воздух, отчаянно дёргая связанными руками, тем самым только туже затягивая петлю.

Стройные ноги скребли пол, сдирая лак стальными набойками острых шпилек. Тонкие ремешки дорогих босоножек глубоко врезались в причудливо изгибающиеся пальчики, обтянутые чёрной паутинкой колготок. Женщина хрипела, захлёбываясь собственной слюной... Из глаз ручьями катились слёзы... Шон прижал её к себе сильнее, он уже не контролировал себя, казалось его член живёт собственной жизнью, подобно тентаклю всё глубже проникая в судорожно сжимающееся горло звезды... И только когда дёрганье, попытки вырваться и отстраниться перешли в дрожь, когда актриса почти задохнулась и обмякла, уже забыв о всяких монетках, извергнув из себя порцию густого приторно-мускусного семени, Шон застонал и с облегчением откинулся назад, на спинку дивана. Шон испугался. Он понял что наделал. Изнасиловал звезду. Извращённо, цинично и безжалостно. Застёгивая брюки он видел, как машинально проглотив сперму, женщина, не переставая кашлять, судорожно втянула воздух и обессилено повалилась на пол содрогаясь то ли в рыданиях, то ли в конвульсиях... Онемевшие пальцы разжались и монетка, тихонько звякнув о цепь наручников покатилась по гладкому паркету.

***

— Что... Что здесь произошло? — резкий голос прорезал тишину в студии и заставил вскочить Шона на ноги.

— Мисс Мэри... Мы... Я... — он вопросительно взглянул на актрису. Она всё ещё была связана, но следов их невероятного безумства уже практически не осталось. Лицо уже приобрело нормальный оттенок и привычную утончённую красоту, спермы на губах исчезла. «Слизала что ли?» — удивился Шон.

— Мы репетировали, — голос женщины оставался невероятно холодным и спокойным. Никакого намёка на былую страсть, — Шон любезно согласился развлечь меня, пока я ждала вас. «Вот ведь ледышка с дыркой!» — на Шона вдруг накатила волна необъяснимой злости. Он развернулся и направился к камере...

— Вы куда?