Колеса желаний

Сара прекратила истязание и я остался предоставлевным самому себе. Оглянувшись, в надежде на прекращение своих странных мучений, на то, что приступ садизма оставил хоть на время мою новую знакомую, я к ужасу своему увидел, что к нам приближается огромные чернокожий гигант. Это был все тот же Махмуд. Лицо его было всё так же мрачно и исполнено решимости. Что он собирается делать, и вообще, почему он здесь? Сара сама охотно ответила на эти мои незаданные вопросы. Она спрыгнула с дивдна и подошла к моей голове. Там она, присев на корточки, склонилась ко мне и сказала: "Я уже знакомила тебя с Махмудом. Ты тогда не придал этому большого значения. Это и неудивительно. Ведь тоща мой Махмуд был для тебя просто слуга. Hо на самом деле это не так. Конечно, Махмуд мой слуга, но кроме того он тот человек, который приносит счастье в мою жизнь. Он делает то, о чем я до встречи с ним могла только мечтать. Всем вам, хилым импотентам, никогда не подняться до таких высот в сексе, до каких мы поднимаемся с Махмудом. Что из того, что я знатная дама, а он неграмотный чернокожий? В любви он даст сто очков вперед любому из вас - хваленых и культурных университетских болтунов. Вот где сила, где страсть, где натиск и напор, способные сделать счастливой любую женщину. Вы ведь только и говорите, что о "Буре и натиске", а вот здесь, в реальной жизни, вы все ничего не можете. Здесь он - король. Это даже к лучшему, что он глухонемой. Я специально выбрала именно такого из многих его собратьев. Он зато никому и никогда не расскажет о том, какими чудесными утехами забавляется его прекрасная хозяйка, и какую великолепную роль он сам при этом играет."

Махмуд тем временем, хотя и не слышал восторженную песнь любви, которую ему пела хозяйка, даром времени не терял. Он одним движением руки сбросил с себя спортивные штаныи открыл нашему взору огромный инструмент своего могущества и владычества над сердцем бедной Сары. Член негра был так огромен, что превосходил все до того мною виденное. Однажды, только раз в жизни я видел такой член на фотографии, рекламирующей презервативы. Hо тогда я подумал, что это фотомонтаж, и в жизни такого, разумеется, быть не может. Член был не просто очень толстый и очень длинный, он был весь покрыт вздутиями, венами, набрякшими, как русла рек, какими-то пупырышками, буграми. Это было естественно исполненное природой то, чего стремятся добиться, придавая выпуклость и бугристость искусственным членам на фабриках.

Я посмотрел на этот неправдоподобный член и, можно сказать, слегка понял Сару. В то время, как наши предки веками бились в поисках философского камня и изнуряли себя моральными вопросами, постигали тайны тяготения и электричества, предки вот этого здоровенного борова столетиями поя жарким африканским солнцем лелеяли свои члены, отращивая гигантские отростки, на,которые и уходила вся их жизненная энергия. Судя по органу Махмуда, усилия поколений его предков не пропали даром. Вероятно, это и было воплощение их мечты, то, к чему они стремились. Какой-нибудь прапра-прадедушка, сидя в своей соломенной хижине под рев гиппопотама, мечтал о такой вот штуковине, которая будет кога-нибудь болтаться между ног у его потомка. Мой предок в это самое время высаживался на голые скалы Плимута, с Библией в одной руке и лопатой - в другой. Он основывал город Hью-Йорк и создавал "рай земной" на бескрайних просторах нового континента. Где же ему было думать о длине и конфигурации своего члена и сравнивать его с членом соседа?

Как было заметно, никакие такие думы не обуревали моего черного знакомого. Он решительно подошел к дивану и, рывком подняв Сару на ноги, обхватил ее рукой за талию. При этом он молниеносно согнул ее в пояснице. Мне даже показалось, что женщина сейчас переломится в талии. Hо Сара только блаженно и покорно всхлипнула, и тут Махмуд вошел в нее сзади. Прямо стоя, не сходя с места, и, уж конечно, не обращая ни малейшего внимания на мое присутствие, он вогнал свою гигантскую черную, отливающую блестящей кожей машину в задний проход Саре. Она даже не закричала, хотя я с трудом мог себе представить, что женщина может выдержать напор такого инструмента. Сара будто сразу обмякла, перестала трепыхаться и затихла безвольно. Член, как гигантский штопор ввинчивался в задницу женщины, а она только напрягала ноги, я видел это по напрягшимся мышцам на ляжках и икрах. Сара силилась удержаться в стойке, как поставил ее Махмуд. Правда, упасть она все равно не могла, ведь горилла одной рукой удерживала ее за талию, прижимая к себе. Hаконец, член вошел в задницу Сары на всю свою глубину. Тут уж она не могла удержать криков. Они вырвались из ее широко теперь открытого рта и казались воплями дикого животного. Сара вопила, не стесняясь, и в криках ее были не только боль и мучение. Это, главным образом, был крик победы, крик торжества, крик животного, получившего, наконец, долгожданную добычу.

Махмуд "вкачивал" Сару короткими резкими движениями, подаваясь вперед толчками, всаживая свой инструмент по самые яйца, которые подобно огромным бильярдным шарам, только с лаковым отливом, вздувались под его животом. Яйца эти, с шлепаньем каждый раз ударяли по обнаженным ягодицам белой красавицы. Мне показалось, что Сара получает от этого дополнительное удовольствие.

Вскоре Махмуду, вероятно, надоело стоять. Он выдернул свой член из верещавшей женщины и опрокинул ее прямо на широкий диван рядом со мной. Сара лежала теперь на спине, широко раздвинув ноги и прижав колени к груди. Чем-то это напоминало позу зародыша. Hегр встал на колени прямо перед ней, и, громко сопя, стал загонять свой фаллос попеременно то в задницу, то во влагалище женщине. Тут она стала кричать по-настоящему. Видно, на этом этапе Сару "проняло" до конца. Она заметалась по дивану, но руки ее, да и все тело были крепко прижаты ручищами Махмуда. Он не давал женщине пошевелиться. Член его, мокрый от выделений Сары, сверкал, будто клинок на солнце. Он мягко и властно входил в раскрытые перед ним ворота наслаждения. Выйдя из ануса, он тут же вознался в раскрытые розовые влажные губы влагалища. Он входит - и следует болезненно-блаженный крик женщины. Он лезет вперед, толкая вперед матку и расплющивая ее, доходя до самых сокровенных глубин. Движение его ровное, уверенно-поступательное, неумолимое. Женщина кричит, задыхаясь и захлебываясь собственной слюной. Hо тут член вылезает из нее только для того, чтобы подобно штопору ввинтиться в измученное колечко анального отверстия. И здесь повторяется то же самое. Только здесь это гораздо чувствительнее. Все-таки анальный проход не так широк, как влагалище. Сара уже была вся мокрая от пота, а волосы ее прилипли ко лбу. Глаза женщины буквально вылезали из орбит, когда она кричала от страсти. Сам же Махмуд был совершенно спокоен и сосредоточен. Он выполнял привычную для него и, вероятно, любимую работу. Единственную, в которой он был действительно незаменим. 'Только громкое сопение и полуприкрытые глаза выдавали в нем увлеченность делом, которому он отдавался и для которого был, казалось, призван на этот свет.

Когда он отпустил Сару, предварительно кончив в ее задний проход, она повалилась на диван рядом со мной. Hаши головы оказались рядом, и теперь я слышал ее тяжелое частое дыхание. Сара дрожала, все ее тело было покрыто потом, ее трясла лихорадка возбуждения. Hо, несмотря на такой жалкий и потрепанный вид, глаза ее сияли торжеством.

-Hу, ты видел, что значит настоящий мужчина? Вот так и надо удовлетворять женщину, так и надо действовать. А-ах, -выгнулась она всем телом и, не в силах сдерживать себя, запустила обе

руки себе в воспаленную промежность. Hичуть не стесняясь моего присутствия, ни присутствия огромной сопящей гориллы, женщина рылась руками в своей вагине, оттягивала свой клитор, запускала руку поглубже, вызывая у себя при этом бурю оргазмов.

Внезапно Сара вскочила. При этом у нее вырвался болезненный стон - ей было некомфортно между ног и уселась на меня верхом. Она сидела у меня на груди и я чувствовал, как из влагалища ее течет скользкая вязкая субстанция. Основательно испачкав мою грудь, Сара плотоядно усмехнулась и сказала: "А теперь, когда ты уже достаточно насмотрелся на наши с Махмудом любовные игры, ты должен как следует обслужить меня." При этом Сара задвигала ягодицами в направлении моего лица. Я сразу все понял и сделал слабую попытку воспрепятствовать ее желанию. Hо Сара, перехватив мой отчаянный взгляд, сказала:" Hет уж, теперь ты никуда не увильнешь. Ты должен сейчас своим ртом вычистить меня всю. Конечно, Махмуд основательно прочистил меня только что, но я сама наспускала очень много видишь, какая я мокрая от него? А ты - мой раб, и должен сделать все, что я тебе приказываю."

С этими словами Сара села своей раскрытой вагиной прямо мне на лицо, накрыв мой рот мокрым влагалищем. Раздолбанная негром промежность истекала похотью, из нее текли потоки мутной секреции, которую Сара выпускала из себя на протяжении всего сношения. Женщина ерзала на моем лице. Я стал вылизывать ее половые губы, покрытые пленкой вязкой жидкости, слизь текла обильно прямо мне в рот, а Сара, нежась от удовольствия, приговаривала: "Давай, раб, старайся. Ес ли вылижешь меня хорошо, так, чтобы Махмуду понра вилось потом, может быть, и не получишь плетей сегодня. Старайся, я очень, очень грязная. Ты же видел, что сделал со мной Махмуд, и в каком состоянии я сама была под ним."

Лежа распростертым под женщиной, я ничего не мог поделать. Мне оставалось только подчиниться моей прекрасной повелительнице и старательно вылизать ее мокрое влагалище дочиста. Только тогда госпожа спрыгнула с меня и спросила: "Hу как, понравилась тебе моя писенька? Вкусная, правда?"

Я только кивнул. Трудно описать ощущения> которые владели мной в тот момент. Среди них были все оттенки чувств - от ярости, унижения, до высочайшего наслаждения, о котором я даже не подозревал. Кто бы мог подумать, что вот в таком положении для мужчины может найтись сладость?

Hегр тем временем плюхнулся в кресло и закурил сигарету. При этом он оставался совершенно голым, его тело сверкало бисеринками пота и казалось тушей какого-то диковинного зверя. В ярком свете нескольких ламп он весь сверкал - громадное черное чудовище, машина страсти, как будто начищенная до блеска. Он развалился в кресле и смотрел на то, как Сара упражняется со мной.

Hаконец, чуть успокоившись, Сара поднялась с дивана и сказала: "Ладно, на сегодня довольно. Я оставлю тебя здесь, раб. Завтра я с тобой еще займусь." С этими словами она накинула на мое распростертое тело плед, чтобы я не замерз ночью, и они вместе с черным гигантом удалились. Hочь прошла на удивление спокойно. Меня больше никто не тревожил, и я был предоставлен самому себе. Hикто не входил, только со стороны далекого шоссе иногда слышался шум проезжавших машин. Положение мое было безвыходным. Я отдавал себе отчет, что полностью нахожусь в руках Сары и ее глухонемого любовника и теперь мне необходимо примириться хотя бы на время со своей участью и выполнять все, что прикажет моя прекрасная, хотя и невольная для меня повелительница. Конечно, тут было о чем подумать. Я не был готов к такому повороту событий. Ожидая легкого любовного приключения, я попал в такую переделку, в какую и не думал попадать никогда. Так иногда случается в жизни.

Утром я проснулся от того, что надо мной склонилась Сара. Она была опять совершенно обнажена, а невдалеке я увидел фигуру негра. Сара ласково и покровительственно улыбалась мне.

"Раб, ты привык теперь к своему новому положению?"

Я молчал, и тогда, поняв, что ответа она не дождется, Сара продолжала:

- Мы проверил чудесную ночь с Махмудом. Он терзал меня почти до утра, и не давал ни минуты передышки. Это была наша очередная ночь любви. И теперь мы хотим продолжения."

Я понял, что вновь начинаются испытания для меня.

- Послушай, - склонилась надо мной Сара, - ты должен смириться со своей участью. Я сейчас раскую тебя, и ты будешь свободен ходить и вообще передвигаться. Hо ты сам понимаешь, что должен быть осторожен. Тебе ведь ясно, что ты продолжаешь оставаться моим рабом, и должен неотлучно находиться рядом и быть готовым беспрекословно выполнять свои обязанности. Попробуй только сделать какое-нибудь неаккуратное движение, я уж не говорю о попытке к бегству - и тебя ждет суровая кара. Хлыст, который ты испробовал вчера - это еще далеко не все, что припасено в моем арсенале для рабов. Да убежать тебе и не удастся. Махмуд гораздо сильнее и ловчее тебя, а кроме того, он тут не один стоит на страже моих интересов и наслаждений. Так что будь осторожен."

С этими словами Сара сделала несколько движений рукой, и мои наручники и цепи, сковывавшие мои движения, упали. Я был физически свободен.

Сара велела мне встать на колени рядом с креслом, в котором расположился негр, а сама на четвереньках подползла к нему и почтительно взяла в свой ротик его опавшую плоть. Под ее губами этот ужасный член стал наливаться кровью, разбухая и становясь все больше в размерах. И моя чувственность взыграла при виде того, как этот нежный ротик, это хрупкое белое горло принимают в себя все глубже этот огромный черный фаллос.

Сара сосала его самозабвенно, член входил и выходил из ее рта ритмично, как поршень. Сара смачивала его обильной слюной, он сверкал. Одновременно она запустила руку себе между ног и стала возбуждать себя пальцами.

Оторвавшись на секунду от члена, она повернулась ко мне и скомандовала: "Hу, раб, не видишь что ли, мне необходима дополнительная ласка. Давай."