Кормилица

СЮЗАН СУЭНН

Джеханна стояла на обочине, ожидая почтовой кареты. Время приближалось к полудню и солнце едва не прожигало ее соломенную шляпку.

Она уже валилась с ног от усталости, а путь предстоял неблизкий. Джеханна поникла головой. Ей оставалось только ждать. Хорошо хоть, фермер обещал встретить ее у почтовой станции и на телеге довезти до своего дома.

Джеханна понимала, что удача благоволила к ней. Нынче кормилицы требовались не так часто, как раньше. Она достала краюху хлеба и кусок сыра, которые взяла с собой в дорогу. Съела, вытащила пробку из кожаной бутыли, но воды в ней уже не осталось. Вздохнув, Джеханна пожевала травинку. Сок - не вода, но все-таки утолил жажду.

Через полчаса до нее донесся грохот катящихся по дороге обитых железом колес. Облако пыли она увидела гораздо раньше самой кареты. С трудом встала, подняла с земли свои вещи. Когда почтовая карета остановилась, подхватила юбки, чтобы забраться в нее. Набухшие груди вжались в лиф. Джеханна поморщилась.

В карете ее встретила жуткая духота. Пахло кожей, табаком, потом. Лошади мерно шагали по дороге, позвякивая упряжью. Джеханна попыталась открыть одно из двух окон, но их давно заклинило. Она закрыла глаза, откинулась на спинку сидения. Носовой платок, который она сжимала в руке, уже промок от пота.

Кроме нее в карете сидел только один пассажир, крепкий деревенский юноша. Он спал, сморенный духотой. Джеханна открыла глаза, посмотрела на него. Широкие плечи, мускулистые ноги. Грубоватое, но приятное лицо под копной растрепанных светлых волос. Цвета спелой пшеницы, подумала она. Должно быть, фермер.

Джеханна чуть не вскрикнула от резкой боли в грудях, раздувшихся и затвердевших: она не опорожняла их уже добрых двенадцать часов. Во впадину между ними потек ручеек пота. Джеханна промакнула пот, начала обмахиваться платком, в напрасной надежде, что ветерок охладит кожу.

За окном лес уступал место полям, которые вновь сменялись лесом. Время от времени попадались фермерские домики, выкрашенные в пастельные тона. Предпочтение отдавалось розовому, синему, желтому. Глядя на них Джеханна тяжело вздохнула.

В деревню, где ей предстояло работать, она доберется только ранним утром. Если б только в почтовой карете не было так жарко и душно, она могла бы поспать. Но она бодрствовала, а потому ни на секунду не могла забыть о распирающей боли в груди. И выход тут был только один: сцедить избыток молока.

Она искоса глянула на спящего фермера. Его голова упала на бок, рот приоткрылся. Он негромко похрапывал.

Приняв решение, Джеханна распустила шнурки. Сорочка с низким вырезом у сосков уже намокла от молока. Шнурки оставили красные полосы на нижних полукружьях грудей. Джеханна распахнула лиф, вывалила груди на свободу.

- Слава Богу, - выдохнула она.

Кончиками пальцев начала осторожно разглаживать покрасневшую кожу. Пот выступил на ее верхней губе, жар растекся по телу, но боли в груди ослабли. Она глубоко вздохнула и подняла голову, прикрыв ладонями сочащиеся молоком соски.

И встретилась взглядом с молодым фермером.

В смущении отвернулась, попыталась запахнуть лиф, но, похоже, опоздала. Он видел. Джеханна искоса глянула на фермера и обнаружила, что он сочувственно смотрит на нее.

- Могу я чем-нибудь помочь? - спросил он.

Поначалу она и не знала, что ответить. Понимал ли он, что ее мучит?

- Моя сестра недавно родила. Я знаю, какие боли испытывает женщина, когда ее груди полны молока, а ребенок не хочет есть.

Добродушной голос, тревога, отражавшаяся на лице, убедили Джеханну, что юноша действительно хочет помочь. И тут же боль с такой силой прострелила один из сосков, что кормилица едва подавила вскрик. Нет, этот юноша не мог причинить ей зла, решила она и, опустив глаза, кивнула. Румянец медленно расползся по ее щекам. Она не смогла заставить себя объяснить ему, что надо сделать, чтобы облегчить ее боль.

Но молодой человек уже шагнул к ней, опустился на колени. Дрожащими пальцами Джеханна приподняла одну из грудей. На белоснежной коже выделялись синие вены, темный сосок, налитый молоком, стоял торчком.

Юноша потянулся к нему.

- Какая прелесть, - пробормотал он, потом открыл рот. Джеханна положила сосок ему на язык, и он сомкнул губы.

Осторожно начал его посасывать, но давление, распирающее грудь Джеханны, не уменьшалось. Через минуту-другую, она дернулась. Молодой человек отпустил сосок, вопросительно посмотрел накормилицу.

- Что такое? Я что-то делаю не так? - по голосу чувствовалось, что он очень хочет помочь.