Королева

– Сколько лет?

– Тринадцать и восемь.

– Жаль…

– Что жаль?

– Что вы – семейный человек… Вы такой… такой… – Зоя снова расхохоталась.

– Какой именно? – допытывался я.

– Такой, какие мне нравятся! Ха-ха-ха-ха! Простите за прямоту. Я такая пьяная! Ужас…

Она вцепилась в мою руку и прижалась к ней грудью. Ощутив ее мягкое, нежное и теплое прикосновение, я вздрогнул и, уже не владея собой, обнял Зою за талию и привлек к себе. Она смотрела мне в глаза и глубоко дышала. Я впился губами в ее полуоткрытый рот, а она конвульсивно забилась в моих объятиях.

– М-м-м… – простонала она.

– Тише… люди рядом!

– Ну и пусть… мне так хорошо… Поцелуй еще…

Я одним движением подхватил ее и усадил к себе на колени. Меня удивила ее легкость. Она обняла меня за шею, а я снова присосался к ее влажным губам, широким и пухлым. Моя рука сама по себе скользила по ее голой талии, поднималась все выше и, наконец, в ней оказалась ее упругая грудь. Я нежно сжал ее, и Зоя опять издала тихий, но проникающий в самое сердце стон:

– М-м-м…

Когда Зоя слегка ослабила объятия, я расстегнул единственную пуговицу на ее блузке, потом развязал узел, и она раскрылась передо мной, маня голым телом и необыкновенным, ни с чем не сравнимым ароматом. Легким, ласковым движением я высвободил одну тяжелую, налитую грудь и стал покрывать поцелуями. Напряженный сосок, такой толстый и длинный, возбуждал меня до безумия. Пытаясь расстегнуть лифчик, я нервно теребил застежку за ее спиной, но она никак не поддавалась.

– Подожди... Я сама… А то порвешь…

Зоя опять сексуально засмеялась.

Одним движением она расстегнула лифчик и снова со страстным стоном приникла ко мне. Теперь я ласкал обе ее груди. Я сжимал их, играл ими, щепотью хватал упругие соски и целовал, целовал, целовал... Мне казалось, что таких грудей нет больше ни у кого во всем мире. Я, во всяком случае, еще не знал ничего подобного. Мы изнемогали от истомы, но дальше этих ласк дело не шло.

– Пойдем на заднее сиденье!… Там никого нет… – шептал я.

– Нет, – она замотала головой, – я не могу… Люди все видят… Если мы еще увидимся…

Охваченный новым приливом страсти, я начал расстегивать ее джинсы.

– Что ты делаешь?… Остановись… Здесь люди… Могут свет включить!

Но моя рука была уже внутри ее джинсов и гладила все, до чего могла добраться. Последним препятствием был тонкий шелк ее трусиков. Я ощутил под нею заветную щель и стал водить по ней пальцами, чувствуя, как она мокреет от моих прикосновений. И это пробуждало во мне лавину неистовых желаний. Зоя застонала:

– Прекрати… Не надо… Слышишь?…Убери руку… Пожалуйста… Я прошу тебя!…

Но физического сопротивления она не оказывала. И я, не слушая ее мольб, подчиняясь одному лишь природному инстинкту, просунул руку под трусики. Мои пальцы погрузились в густой пучок жестких волос. Таких же, как на ее голове. «Интересно, они тоже белые»? – думал я и, медленно двигая пальцами, проникал все глубже и глубже.

– Ой... Что я себе позволяю?… Дура!… Боже мой… Не надо!…