Кунни

И тут Костя вошел в раж. Он уже забыл, когда это так было, но сейчас он быстро заработал языком, словно сношал им эту грузную, но не потерявшей своей женской красоты женщину, стонущую и извивающуюся в страстных оргазмах, которые сокрушали ее нежное тело с поразительной частотой и мощью. И вдруг он почувствовал, как ее чувства перекинулись к нему. Он уже забыл, когда так быстро вставал на жену его двадцатисантиметровый «Мальчик», но сейчас, как ему показалось, тот был готов проткнуть жену насквозь. Позиция была как никогда удобной для этого. Костя приподнялся, взял в руку своего «Молодца», залупил его и стал медленно вводить его в дышащую страстным желанием узкую щель, обрамленную редкими волосами. Сначала он делал это очень медленно, боясь подвернуть и загнать во внутрь половые губы, но, убедившись, как те так гостеприимно распахнулись, мощно вошел до самого отказа, завершив движение ударом.

— Ох! — раздалось под ним. Ее руки ухватились за его ягодицы, не давая совершить отступление, и так прижали его таз к себе, что у Кости теперь что-то хрустнуло в пояснице.

« Только этого мне не хватало: получить радикулит от собственной жены»! — подумал полковник, у которого назавтра назревала «командировка» в постель секретарши на целую ночь.

Жена затихла, словно впервые изучала это инородное тело, а затем так стала подбрасывать мужа, что их кровать закричала голосом раненого, у которого врач без наркоза отрезает ногу. Теперь Косте пришлось крепиться, чтобы не спускать раньше нее, и не оказаться в числе слабаков. Он еще не забыл, как эта, восемнадцатилетняя деревенская девка, побывавшая в руках опытных и страстных мужиков, кричала, измазывая постель кровью, когда он пробил целку новобрачной в их первую ночь, а затем так работала, что его мужской силы хватило только на три оргазма.

— Слабак! — заключила тогда новобрачная, навсегда определив место мужа в только что сложившейся семье, и он боялся, что сейчас она скажет тоже. Но, к его удивлению, такой оценки не последовало. Мария села, посадила его рядом, обняла за шею, крепко поцеловала в губы, устроив борьбу языков во рту так, что его «Малыш», тут же встрепенулся и, словно солдат, опять заступил на пост.

«Да. У Машки этого не отнять. Куда Светке до нее! Машка и мертвого разбудит. Деревенская, но русская школа. Талант. А мастерство не пропьешь», — подумал он и крепко поцеловал жену прямо в губы, едва не задохнувшись.

— Так что же ты хотела у меня узнать? Что такое куннилингс? — ядовито спросил Костя, ущипнув жену за самый кончик соска.

— Да нет. Это я уже знаю. У нас в деревне это называли просто отсос. Другое у меня на уме. И что же такого особенного ты в ней нашел?

— Ничего. Баба, как баба...

— Тогда почему к ней шляешься. Неужто, она вкуснее меня?

— Нет! Что ты, Маша!

— Так в чем же дело?

— В разнообразии...

— Тогда мой тебе совет. С ней ты можешь делать, что хочешь и, когда тебе вздумается, но свой долг перед женой должен исполнять...

— Это ты о чем, Маша?

— О куннилингсе...