Я наскоро обмылся в душе, вода еще не остыла и приятно освежала тело. Сказав Тиму, что воды хватит, и на него пошел делать макияж и одеваться, я не фетишист, просто, если ты выступаешь в роли женщины от все должно быть соответственно моменту.
Нанося крем и крася ресницы, я слышал, как Тим купался в душе, потом брился пред зеркалом в сенях, жужжа электробритвой. В мою комнату он не заходил и старался держаться подальше от двери в нее, я чувствовал как напряжение нарастает, наконец Тим не найдя себе места пошел жарить шашлыки. Сделав макияж, я стал одеваться. Надел плотные стринги, обтягивающие бриджи, полупрозрачную блузку, плотно облегающую талию и свободную сверху с рукавами чуть ниже локтя, белые носочки и таково же цвета кроссовки. Оценив себя перед зеркалом, решил, что накрашен не броско, но выразительно, одежда к лицу.
Будь это в городе, мой гардероб был бы внушительнее, но так как я не ожидал такого поворота событий, то взял лишь несколько вещей на всякий случай. Даже в отношениях с мужчинами, мне нравятся все роли как пассивного, так и активного плана. Тим был активным, поэтому я сегодня буду его девочкой, с норовом, конечно, ему надо буден потрудиться, что бы заслужить ласки и взаимность.
Вот с такими то мыслями, напевая про себя что-то веселое, я вышел к столу, Тим как раз вошел с первой партией шашлыка. Видели бы вы его лицо! Глаза повылазили из орбит, рот открыт, тут, что-то упало, я уж подумал челюсть, оказалось, что шампур выпал из его рук. Когда я перевоплощаюсь в девицу, меня с трудом можно узнать, с помощью пары заколок моя прическа превращается в женскую короткую стрижку, от природы длинные ресницы, густые, но не кустистые брови, красивый рот, все делает меня прохожим на девушку. Тим не первый кто попал в такое положение, был парень, а стала девица.
И все же мне было приятно наблюдать за тем как действует мое появление в этом облике на Тима. Он застыл как статуя, взяв шампуры, из его руки положив их на блюдо, я подошел к нему вплотную, нагнулся к его уху и ласково пошептал:
-Я такой только для тебя.
Он слабо закивал головой мне в ответ и промычал что-то несуразное. Обняв, повел Тима к столу, запах жареного мяса разжигал аппетит, отодвигая на задний план другие плотские утехи. Поглощая шашлык и другую снедь, я думал, что все Тим мой на все сто! Справившись с шоком, Тим стал предельно внимательным и любезным, только все мялся, не зная как меня звать.
-Зови меня просто Ириша: пришел я ему на выручку.
Мне нравится это женское имя, еще и по тому, что мою первую любовь звали то же Ира. Утолив первый голод, мы уже ужинали не спеша, наполнив бокалы, вином Тим, немного осмелев, провозгласил тост:
-За нас и за прекрасный вечер!
Мы чокнулись, я лишь пригубил вино, а Тим выпил добрую половину. Лампа с абажуром придавала интимность нашему застолью. Выпитое вино придало смелости Тиму, и он стал ухаживать за мной как заправский кавалер, тосты в мою честь посыпались из него как из рога изобилия. У него был приятный баритон, убаюкивающий и нежный, я постепенно стал поддаваться его обаянию, когда Тим посчитал, что достаточно расположил меня к себе, предложил:
-Пойдем, потанцуем.
Он привез с собой маленькиймузыкальный центр и стопку дисков, выбрав медленную композицию, мы стали медленно кружиться в танце. Сначала держа некоторую дистанцию, а потом Тим все теснее стал прижимать меня к себе. Я сопротивлялся, давая понять ему, что легкой победы не будет, если он думает что комплименты и вино вскружили мне голову, то он ошибается! Музыка закончилась и я сел за стол, к большому не удовольствию Тима. Он был уже разгорячен, о чем говорил увеличившийся гульфик его брюк. Слегка охладив пыл моего кавалера, мы опять принялись за трапезу, снова Тим говорил тосты, рассказывал анекдоты, с намеками и без них, и каждый раз намеки становились все откровеннее. Тим уже изнемогал от страстного желания овладеть мной, уже почти умолял меня пойти потанцевать.
Я согласился, приготовившись к жарким объятиям и ласкам. Тим сходу прижал меня к себе так, что мне стало трудно дышать, его рука стала мять мою попку. Он весь дрожал от любовной истомы. Подхватив меня на руки, понес в мою комнату, положив на кровать, стал лихорадочными движениями снимать с меня одежду, еще через несколько мгновений я лежал перед ним обнаженный.
Чувства страха и жгучего желания боролись во мне между собой, сплетаясь в симбиоз, с неистовым ритмом, гнавшим кровь и заставляющий содрогаться все тело. Тим почти срывал с себя одежду. Снимая брюки, стоя на одной ноге, не сохранив равновесия, рухнул рядом со мной на кровать. Еще несколько секунд и он, подмяв меня под себя, целовал мои губы и шею. Тяжести навалившегося на меня тела не чувствовалось, лишь что-то большое и горячее пульсировало у меня на животе, уже готовое войти в меня, заливая меня выделениями страсти.
Соскальзывая вниз Тим, ласкал мои набухающие соски, становящиеся после каждого его поцелуя или покусывания все тверже и тверже, наконец, они отвердели настолько, что даже легкое прикосновение к соскам вызывало дрожь. Теперь животик стал объектом его нежных атак, Тим язычком щекотал пупок, вызывая этим щемящие ощущения в моих гениталиях. Постепенно опускаясь еще ниже его губы, коснулись головки члена, у меня перехватило дыхание, и крупная дрожь завладела моим телом. Опускаясь еще ниже, целуя мою мошонку Тим, добрался до устья попки, взяв мои ноги под колени, раздвинул их в стороны и вверх, обнажив устье для ласк.
Прикасаясь языком к налившимся и сокращающимся створкам устья, приводил меня в трепет. Пальцем, массируя и слегка расширяя уже почти готовое принять в себя его член отверстие. Мы дрожали от предвкушения экстаза. Тим подался всем телом вперед, его фаллос уперся мне в устье, увеличивая давление на створки, стал медленно погружать свой член в меня, еще миг и моя попка приняла в себя толстячка.
-А а а!
-А а а!: стонали мы оба.
Не войдя в меня и на половину, великан вылил в попку поток своего семени, сперма казалось, заняла все свободное пространство внутри. Тим еще сделал несколько движений и стал оседать на меня, тело его расслабилось, хотя фаллос все еще оставался твердым и упругим. Теперь я перехватил инициативу, не выпуская члена из себя, перевернул Тима на спину и оседлал его. Покачивая бедрами и впуская толстяка дальше в попку, я начал свою дорогу к оргазму.
Если вы катались, когда-нибудь на американских горках, то вам знакомы ощущения от подъемов и падений. Взлетаешь вверх, а потом с головокружительной высоты падаешь вниз. Попка-это вагончик, а фаллос рельс, хорошо смазанный и прочный.
Скользя по упругому члену вниз, чувствуешь каждую неровность, каждую пульсирующую вену его большого тела. Лиловая от напряжения головка, раздвигает плоть для бугристого тела фаллоса. Вначале медленно, исследуя каждый миллиметр, моя попка движется от вершины к основанию, потом все увереннее и увереннее заполняет его упругой плотью саму себя. С полу поворотом вниз, вверх, вниз, вверх, захватывает дух, дрожь идет по всему телу. От таких движений, устье моей попки расширилось настолько, что член Тима уже свободно ходил внутри меня.
Первые ощущения заполнености, когда ты чувствуешь в себе горячий и пульсирующий член, когда лишь от одной мысли, что сейчас в тебя войдет трепещущая и жаждущая тебя плоть, стенки моей попки начинают сочиться соком неистового желания проникновения, несущего сладостную боль и удовлетворение, прошли. Моя попка принимала в себя и более длинные и толстые фаллосы, чем у Тима, так что, почувствовав свободу, я стал сжимать внутри себя его член, увеличивая соприкосновение его толстяка с попочкой и наслаждение от контакта с ним. Введя эту пульсирующую упругость в себя до основания, и сжав ее, что есть мочи, медленно с наслаждением поднимаюсь вверх до головки, зажимаю вершину толстяка устьем попки и слегка тяну на себя, как бы проверяя силу сжатия мышц, делаю круговые движения бедрами.
Головка члена приятно ласкает вход в попку. Снова медленный спуск и снова подъем. Огонь страсти с новой силой разгорается во мне, и я опять увеличиваю темп спусков и подъемов. В преддверии оргазма я уже неистово перемещаю свою попку по члену Тима, мне нужен последний толчок в объятия оргазма.
Тим, до этого пассивно лежавший, начинает делать движения навстречу моей попке, боль от не совпадения тактов пронизывает меня, боль служит тем последним толчком после, которого наступает тот блаженный миг, ради которого так бешено, бьются наши сердца. В этот момент в наших стонах нет ни чего человеческого, будто два доисторических чудовища сцепились в последней смертельной схватке! Еще одно движение-оргазм накрывает нас лавиной ощущений, и мы растворяемся в ней без остатка!