Львиные страсти

Мне было трудно жить. Нет, я не имею в виду еду/воду/крышу над головой. Все это у меня было, хотя питался я в основном мелкими грызунами - мышами, кроликами... Я был просто не способен убить сильную добычу, которая дала бы мне свое красное питательное мясо. Впрочем это не играло никакой роли, я бы прожил так беззаботно всю свою жизнь. Нет, сломлен был мой дух. У меня не осталось ничего - ничего, из-за чего стоило бы просыпаться каждое утро и подниматься с каменного пола моей пещеры. Потому что Она ушла - единственная, которая позволила мне полюбить ее - она ушла.

Они были женаты. Муфаса и Сараби поженились как только отец дал им свое разрешение. Теперь они были супругами - будущие правители Гордого Племени. Впрочем будущее приближалось гораздо быстрее, чем бы нам хотелось. Рафики по секрету сказал Мафусе и нескольким избранным, что король доживал свои последние дни на земле.

День был необычный - очень прохладный для лета. Я провел всю ночь бодрствуя, размышляя о своем отце. Скорее всего, он так и не признал меня своим сыном, - а я-то всего хотел, чтобы он сказал: "Ты тоже сын мне!". Но он никогда не замечал меня и никогда ничего не говорил. То малое, что я имел тоже было отобрано моим жесткосердым отцом, и отдано тому, у кого и так всего было вдоволь. Сараби была моей любовницей, но отец - вожак - запретил ей быть со мной. И она ушла, ушла, забрав с собой часть моей души. У моего братца не было ни малейшего желания заявить отцу о том, что ему нравится Сарафина, и он выбрал Сараби своей подружкой, как и хотел отец. Я еще никогда не видел, чтобы Муфаса сдавался без боя, если ему не хотелось поступать, как требовал отец. Так что мне поневоле начало казаться, что Сараби ему нравилась, но если это действительно было так, то значит он предал и меня, и Сарафину. Как можно заметить, у моего братца не было львиного благородства в душе...

Я сидел на южной стороне Камня, греясь на солнышке и попросту предавался размышлениям, как вдруг услышал звук шуршащей травы. Я вскочил на лапы и резко обернулся, опасаясь что сейчас столкнусь со злейшим своим врагом, пантерой, но увидел лишь очертания крадущейся львицы. Я шагнул к ней навстречу, вгляделся повнимательнее и узнал Сарафину. Она выпрямилась в полный рост в траве и мое обоняние уловило безошибочный запах львицы в разгаре брачного сезона.

Она отпрянула стоило мне приблизиться к ней, в ее глазах был страх - и что-то еще. Я заговорил первым.

"Сарафина - ты в порядке?", спросил я. "Тебе же лучше быть вместе сдругими львицами, когда приближается брачный сезон, иначе может возникнуть сама знаешь какая ситуация...". Она меня прервала, заговорив дрожащим голосом.

"Така, - пожалуйста, помоги мне".

Я подошёл к ней поближе, однако все еще остерегаясь ее когтей.

"Что с тобой, дорогая? Ты... чем-то расстроена"

"Така", медленно произнесла она, слезы катились из ее прекрасных золотисто-желтых глаз. "У меня никогда не будет львят! Муфаса женат и он не будет спариваться с другими львицами. Единственный шанс, оставшийся у меня - это уйти из племени... Но я бы уже никогда сюда не вернулась. Я не могу оставить мой дом и мою семью!". Ее глаза засверкали слезинками.

Я решил подойти к ней. Я потерся носом об её щеку и лизнул слезу, скатившуюся из уголка глаза. Она поглядела на меня, ее глаза выражали ее чувства куда лучше, чем любые слова. Я наконец-то понял, чего именно она хотела от меня.

"Хммм", промурлыкал я. "Я понимаю эту проблему... Все правильно, если ты найдешь себе льва из другого племени, ты не сможешь вернуться к нам, тебе нужно будет оставаться с ним. Мне нужно подумать несколько минут..."

Я выигрывал время, чтобы обдумать ее пока еще невысказанную просьбу. Что бы подумал Муфаса? Испытывает ли он по отношению к ней какие-нибудь чувства? Интересно, он и в самом деле ее любил? Если да, он, наверное, сильно разозлится. Я плюнул на эти размышления - его мнение не стоило и ломаного гроша, после того, как он покинул Сараби, выбрав Сарафину.

А что насчет львят? В племени меня не любили. Фактически, я был живой насмешкой. Не постигнет ли моих детей такая же участь? Мои размышления были прерваны глубоким вздохом - она отчаянно храбрилась произнести некие слова. "Вот оно", подумал я, и она произнесла:

"Така... пожалуйста. Ты знаешь, есть только одно решение. Я...", она замялась, но через секунду овладела собой и договорила: "Така, ты и только ты можешь мне помочь. Муфаса забрал у тебя Сараби и прогнал меня. Теперь я не могу иметь детей... но ТЫ можешь дать мне их!"

Когда тебя бьет молнией - это наверное вот так? Когда ты не можешь пошевельнуться от шока, а язык словно прилипает к гортани... Нет, я конечно догадывался, что именно ей требуется, но все равно, услышать это из ее уст было шоком.

"Сарафина", сказал я, заглядывая ей в глаза. "Я был бы очень рад помочь тебе, но есть некоторые вещи, которые мы должны обсудить."

"Я знаю", нетерпеливо прервала она меня. "Муфаса может взбеситься, а все остальные могут подумать, что я сошла с ума."

Я ответил: "Я не знаю, любит ли тебя все еще мой братец, но не бросил ли он тебя сам? Тогда кто стал бы осуждать тебя, что ты нашла другого отца для своих детей? И кстати, ты задумывалась о том, как все остальные воспримут наших детей?"

"Ну...я не думаю, что они будут обижать беспомощных львят" - сказала она.

Я печально посмотрел на нее. Она жила в мире фантазий. Моя жизнь была примером того, насколько жестокими могут быть львы по отношению даже к беспомощным львятам.

"Посмотри, Сарафина", сказал я, кладя свою лапу поверх ее скрещенных передних. "Они могут быть очень жестокими. Я сам - живой тому пример. Я часто был бит, я голодал, меня оставляли в холодные ночи снаружи долины, на меня нападали гиены, когда я болел несколько раз пневмонией, все проходили мимо меня, а я просто медленно умирал. Это чудо, что я до сих пор еще жив. Мой собственный отец попытался убить меня через день после моего рождения!"

Она снова расплакалась. "О Така, пожалуйста, пожалуйста помоги мне. Не отказывай мне только потому, что они сделали с тобой. Я переживу это и я буду любить своих детей и заботиться о них, даже если мне бы пришлось это делать одной."

"Я в этом и не сомневался", сказал я, глядя на нее с восхищением. "Я же не говорил, что я отказываюсь, просто могут быть обстоятельства, требующие обдумывания. Я просто беспокоился, что ты можешь принять слишком поспешное решение, Сарафина."

"Така, я провела месяцы, раздумывая об этом. Я собираюсь рискнуть. И я это сделаю!", - сказала она с внезапно пробудившейся горячностью.