Лучше быть хорошим?

Я немного замешкался, не зная, что последует дальше. Она щёлкнула пальцами и я поторопился исполнить её приказание, быстро спустив трусы. Из них выпрыгнул высвобождённый набухший член. Кончиком хлыста моя госпожа слегка приподняла его багровую головку...

Не думаю, что твоя бывшая подружка лишилась многого.

Я сам почувствовал, что покраснел от стыда, как рак.

Взмахнув рукой, она описала круг в воздухе...

Повернись! Нагнись! Ухватись за лодыжки!

Оглядываясь на неё через плечо, я повернулся и нерешительно нагнулся, расставив ноги, чтобы было легче сгибаться. Теперь, заглядывая себе между ног, я мог видеть её изящные сапожки. Она прохаживалась взад-вперёд, бубенчики звонко позванивали. Она стала нежно водить кончиком хлыста по моим ягодицам, как будто рисуя круги на моей коже. Я вздрогнул.

Десять ударов. Считай вслух. Ты понял меня?

Да, госпожа, - моё внимание было приковано к её сапогам.

Она выжала несколько напряжённых секунд. Затем я услышал звук хлыста, ударившего по правой ягодице.

Раз, моя госпожа! - начал я считать голосом выше обычного по меньшей мере на две октавы.Я снова почувствовал, как хлыст щекочет мою кожу, сразу ставшую такой чувствительной. Она дразнила меня, забавлялась со мной. Последовал новый удар.

Два, госпожа!

Она продолжила в том же духе, лаская меня хлыстиком и расхаживая позади меня. Я мог видеть только её сапоги. Казалось, она специально позирует в них для меня, иногда выставляя одну ногу вперёд и повернувшись так, чтобы дать мне насладиться видом её сапога в профиль. Иногда она приподнимала носок сапога так, что лишь каблучок касался пола, иногда она нетерпеливо притопывала ножкой. Это зрелище удивительно возбуждающе действовало на меня. Она нежно поглаживала мой зад хлыстом так, что я не мог догадаться, когда ждать очередного удара. Наконец она нанесла последний удар поперёк обеих ягодиц, прямо под ними, по тому месту, где их линия плавно переходит в бёдра. Я подпрыгнул, более не в силах сдерживаться.

Десять, госпожа! - В моих глазах стояли слёзы. Мой зад горел от ударов, и я подумал, как замечательно было бы сесть сейчас в сугроб.

Встань и повернись ко мне.

Я подчинился, будучи не в силах смотреть её прямо в глаза после испытанного унижения. Я глянул вниз и убедился, что мой член всё такой же твёрдый, как камень. Я готов был поклясться, что он стал ещё крепче.

Очень хорошо! - сказала она, как будто я был собачкой, хорошо выполнившей какой-то трюк.

Она спрятала хлыст назад, в голенищу своего сверхвысокого сапога. Затем она выставила вперёд одну ногу и указала на неё пальцем...

Теперь ты можешь вылизать мой сапог.

Я рухнул на колени и набросился на сапог, как будто я был голодающим, дорвавшимся до праздничного угощения. Я покрыл всю поверхность сапога поцелуями, потом я начал лизать его. Я лизал его, не отрываясь, начиная от носка и дотягиваясь своим языком так высоко, как мог дотянуться. Она повернулась ко мне спиной, подставляя мне заднюю часть своих ботфорт. Я продолжил вылизывать их голенища сзади, погружая свой язык в складки кожи, образовавшиеся на сапогах позади колен.

Она упёрлась носком сапожка в ковёр, показав подошву сапог. Мне не надо было объяснять, что от меня требуется, и я немедленно прижал язык к гладкой подошве. Меня абсолютно не волновало, как глупо я могу выглядеть со стороны. Я желал одного - лизать эти фантастические сапоги. Облизав подошву, я занялся высоким каблуком-"шпилькой". Мой язык несколько раз прошёлся вверх-вниз по нему. Затем я взял каблучок в рот так глубоко, как смог, и начал сосать его. Моя повелительница позволила мне наслаждаться своим каблуком несколько минут, пока не вытащила его из моего рта. Я посмотрел на неё снизу вверх, не силах скрыть огорчения, но она подвинула ко мне другую ногу, обутую в сапог. Я улыбнулся. Как я мог забыть об этой ножке?

Я хотел проделать с этим сапогом всё то, что делал с первым, желая облизать его целиком, каждый дюйм, до которого смог бы дотянуться мой язык. Но когда я приступил к задней части голенища второго сапога, мои веки стали тяжелеть. Я изо всех сил старался не дать глазам сомкнуться, но это давалось всё труднее и труднее. Я несколько раз встряхивал головой, чтобы не заснуть, но это не ничуть не помогло. Моя голова со всё ещё высунутым языком улеглась щекой на обутую в сапог женскую ногу, и через мгновение я крепко спал, мирно похрапывая...

Через занавески в спальню проник утренний свет, и я проснулся, с трудом соображая, что произошло со мной этой ночью. Я лежал в своей кровати. Наступило утро Рождества. Неужели мне всё это лишь приснилось? Я перевернулся на спину и немедленно ощутил своей задницей, что её хлыст не во сне привиделся. Я запустил руку под одеяло. Мои трусы были опять на мне. Я запустил руку внутрь и нащупал на попе припухшие полосы от ударов. Значит, всё-таки не сон!

Я вылез из кровати и побрёл, спотыкаясь спросонья, в гостиную. Всё было тихо, никаких огней. Когда остатки сна улетучились из моей головы, я заметил, что мои трусы как-то странно топорщатся спереди. Я опустил их и увидел, что мой член и яички аккуратно, можно даже сказать - изысканно, перевязаны красно-зелёной лентой, которой завязывают подарки. К ленточке была прикреплена записка. Я достал её из середины узла и поднёс к свету, чтобы лучше разобрать написанное. Послание, написанное элегантным женским почерком, было очень коротенькое, но я не сдержал улыбку... "Ты стал заметно лучше прошлой ночью, но я буду следить за тобой!"