Любовь на окраине

В это время Борзой вскрикнул:

— Бля! Он не целка!

Руслан всего ожидал, но только не этого. Он невольно вытянул шею, глядя на то, как палец Витька свободно входит через мягкое колечко мышц внутрь тела жертвы. Парень явно уже не один раз был с мужчиной. Борзой, разозлившись, снова стал избивать Женю, стоящего на коленях.

— Бля, Витёк, полегче! — недовольно проговорил Репа. — Он мне так хуй зубами зажмёт!

Парень уже кайфовал от движений Жениного языка и его губ, сжимавшихся колечком на члене насильника.

— Не пострадает твой хуй! — Борзой, больше не тратя время на разработку ануса, сразу же засадил в него все свои двадцать сантиметров.

У Жени с новой силой брызнули из глаз слёзы, он застонал от боли. Руслан молча наблюдал за тем, как юношу имеют во все отверстия, и ощущал одновременно жалость к нему и сильнейшее возбуждение. Он жадно разглядывал обнажённое тело, начисто лишённое волос, тонкую, как у девушки, талию, узкую нежную спину. Позвонки слегка выпирали, образуя сексуальную линию, и Руслану нестерпимо захотелось провести по ним рукой. Длинные стройные ноги паренька были разведены в стороны, а между ними хозяйничал Витёк.

— Хорошая шлюшка! — кончив, Борзой вытащил член из жертвы и стал заправлять его обратно. — Рус, теперь твоя очередь! А Джойстику достаётся рот!

Руслан неуверенно подошёл к Жене. Сердце у него бешено колотилось и временами замирало. Он не справился с собой и вошёл в парня достаточно резко, по-видимому, причинив тому боль, так как Женя жалобно застонал. Внутри его тела было горячо и тесно — ощущения не шли ни в какое сравнение с женским влагалищем! Женя, почувствовав нового парня внутри себя, мягко сжал анус. Волна удовольствия захлестнула Руслана. Взяв пассива за соски, он стал насаживать его на свой кол, уже не обращая на ни на что своё внимание.

Время остановилось. Была только узкая спина, покрытая горячей испариной, были напрягшиеся в его руках соски и учащённое дыхание обоих. А потом — лихорадочные пульсации мышц, сведённых оргазменной судорогой, и бурный поток лавы. Руслан ещё минуты три стоял, приходя в себя, прежде чем к нему вернулась способность что-либо соображать.

А Женю уже трахал отдохнувший Витёк — в рот. Попкой паренька в это время занялся Репа, скромно решивший позволить себе это удовольствие.

Руслан словно грохнулся с небес на землю. С внезапно вспыхнувшей в нём неприязнью он рассматривал искажённые лица друзей и злился — на себя, на них, на весь мир! А пуще всего — на Женю. Вот ведь пидор гнойный

! Так и потекли потихоньку дни. Днём в училище Руслан и компания демонстративно не обращали на Женю внимания (но уже и не цепляли его), а вечером в добровольно-принудительном порядке вели его в ближайшую лесополосу, или на «их» пустырь, или, если везло, к кому-нибудь на хату и там дружно имели юношу всеми доступными способами. Развлекались с Женей они всегда все вместе, вчетвером, усиленно делая друг перед другом вид, что «я тут просто за компанию, а сам гомика трахать не стал бы».

Руслан тоже делал такой вид, но он был счастлив. Когда Женька раздевался, демонстрируя пацанам своё гибкое нежное тело, а потом становился на колени, чтобы отсосать у него, Руслана, первым, сердце его сладко сжималось, а внизу живота разливался приятный холодок. Он смотрел на живую секс-игрушку у своих ног с деланным равнодушием, но на самом деле... На самом деле с ним стали происходить странные вещи.

Например, он стал думать о Жене постоянно, к месту и не к месту, и это страшно злило его. Иногда он просто не мог дождаться очередного «похода» в лесополосу, так в его штанах всё кипело. Но, занимаясь с Женей сексом, Руслан специально делал ему больно, мстя за свои «позорные» для пацана переживания. Ситуация осложнялась тем, что разговаривать с Женей считалось западло, его полагалось только трахать и иногда поколачивать, «чтобы помнил своё место у параши», а сам парень был настолько забит и запуган, что не смел и пикнуть при своих мучителях.

Руслан знал от студентов, что Женя хорошо учится, с увлечением рисует (недавно его акварели даже были выставлены на каком-то областном конкурсе), а в своей группе ДПИ, состоящей из одних девчонок, у него со всеми сложились очень тёплые дружеские отношения. Пацаны в училище, конечно, относились к нему без восторга, но и они постепенно привыкали к его доброте и отзывчивости, к написанным им для них сочинениям, решённым задачкам, внеочередным дежурствам по столовой. «Жень, выручи!» — даже отпетые хулиганы постепенно перестали задевать его. А зачем, если его всегда можно попросить помыть полы в аудитории, вытереть доску, полить цветы или отправить вместо себя в ненавистную столовую.

Словом, народ попривык к новенькому и уже не шарахался от Жени, как от прокажённого, а девчонки так и вовсе стояли за него горой, и это почему-то огорчало Руслана. Он видел, что недалёк тот день, когда пацаны окончательно перестанут сторониться детдомовца, у него появятся свои друзья. Нет, их дружная четвёрка по-прежнему будет иметь его во все щели, и этому никто не помешает, но... Но Руслану будет принадлежать только тело Жени. Время от времени. Насильно, не по согласию. А насильно, как известно, мил не будешь. Тьфу! Опять эти мысли!

Как-то раз пацаны устроили «развлечение» в квартире Руслана, родители которого уехали на дачу. Женя мылся в его ванной, пользовался его мочалкой, гелем для душа. Пока пацаны в комнате смотрели порнушку и ржали, обсуждая детали, Руслан вышел, будто бы в туалет. В ванной внезапно стих шум воды. Женя, полностью обнажённый, робко приоткрыл дверь, но, увидев его, попытался закрыть её. Трудно понять, на что он рассчитывал, ведь ему предстояло этим вечером не один раз пройти «по кругу» из четырёх пацанов. Взыграла природная стыдливость? Но никакого халата или даже полотенца, чтобы прикрыть наготу, ему никогда не давали принципиально. Ещё чего!

Руслан рванул дверь на себя, вместе с Женей — и тут произошло неожиданное. Весь тёплый и влажный, парень внезапно прижался к нему, тонкие руки обвились вокруг сильной шеи. Руслан замер. Замер и Женя, прильнув к его груди, дрожа от собственной дерзости. Но поняв, что его не собираются бить, парень стал покрывать тело своего господина безумными, нежными поцелуями. Мягкий влажный язык исследовал мускулистую грудь Руслана, тонкие пальцы поглаживали его спину, и это было настолько приятно, что он, забывшись, чуть не застонал. Но тут из комнаты позвали:

— Рус! Ты где там?

Встрепенувшись, он отбросил Женины руки, всё ещё обнимавшие его за шею, и, грубо схватив юношу, поволок его к своим друзьям.

Далее всё пошло по стандартному сценарию: оральный и анальный секс, скабрёзные комментарии, Женины стоны. Почему-то именно под Русланом он начинал стонать. Пацаны в целях эксперимента даже завязывали ему глаза, трахая по очереди, но когда в него входил Руслан, раздавался сладкий стон. На левом соске у Жени блестела какая-то изящная загогулина. Она дико раздражала Руслана, потому что ему всё время хотелось дотронуться до загогулины пальцем, ощутить живое тепло тела, которым она была пропитана, а Женя всячески склонял его к этому, призывно выгибаясь навстречу руке Репы, ласкавшей его. Удовольствие от этой ласки так ясно читалось на лице парня, что Рус не выдержал — резко зажав металлическую цацку пальцами, он рванул её на себя. Женя вскрикнул, глаза его мгновенно наполнились слезами. На розовом поле соска выступила крупная алая капля.

Пацаны притихли. Репа непонимающе переводил глаза с гневного лица Руслана на эту каплю и обратно. Борзой тихо хмыкнул, но от комментариев предпочёл воздержаться, и правильно сделал. Хлопнув дверью, Руслан ушёл в другую комнату. Женя тихо плакал, прижимая ладонь к груди. Настроение у всех было испорчено, никому уже ничего не хотелось, поэтому парню наскоро промыли рану, разрешили одеться и отправили в общагу. Затем попробовали «достучаться» до Руслана, но был в хмуром расположении духа и в ответ на все вопросы молчал, как партизан на допросе.

А ночью он снова и снова прокручивал в памяти этот эпизод и спрашивал себя, что такого сделал Женя, почему это так задело его, Руслана? Не противился ласкам Репы? А как он мог противиться кому-то из них, его насильников?! Может быть, по собственной воле Женя никогда бы не стал даже общаться с такими, как Рус и его друзья, не то что отдаваться им. Это они вынудили его. Всё их так называемое «общение» замер, нервно глянул на часы: пятнадцать минут шестого. Отсутствие друзей он объяснит Жене просто: заболели. Некачественная колбаса, с кем не бывает. Хотя, не собирается же он объясняться! Но отмазка нужна была и для его собственного душевного спокойствия. Вот бы сделать так, чтобы Женя взял инициативу на себя! Но слишком часто он, Руслан, бил его за те робкие (и очень желанные, если честно признаться) поцелуи, чтобы тот твёрдо усвоил раз и навсегда установленные «правила поведения». Половина шестого. Неужели не придёт? Неужели посмеет не прийти?!

Раздался звонок в дверь. Руслан выскочил из комнаты, как будто за ним гнались черти. Споткнувшись о палас, он полетел на пол, но тут же вскочил, не почувствовав даже боли от ушиба. На пороге стоял Женя. Измученное, осунувшееся лицо, тёмные тени под глазами делают их неестественно огромными, искусанные губы дрожат, силясь улыбнуться.