— Спасибо...
— Не за что, милочка...
— А что вам еще во мне понравилось? — Люську распирало любопытство узнать по глубже мнение о себе этого необыкновенного существа.
— У тебя такая же пышная грудь, как у меня. Мой такую очень любит?
— Сосать? — иронически усмехнулась гостья.
— Не только. Сосет тогда, когда хочет меня завести, а когда сам хочет завестись, то трахает меня членом, зажатым между сиськами. И чем крепче я его зажимаю, тем ему приятнее, а потом тут же сливает прямо мне в рот, благо, что губы мои рядом, — усмехнулась хозяйка, подмигнув Люське.
— А как же ты познакомилась с ним? Как жила до замужества с Этим? — Люська вновь осторожно дотронулась до ее члена.
— О! Это целая история. Когда мать узнала, кого родила, то чуть не умерла от горя. Тут же хотели бросить меня на операционный стол и исправить грех природы, да врач не согласился, сказав, что такую крохотулю резать не будет. Когда подросла, то родители вновь засуетились на счет операции, но мои плохие анализы помешали. Время шло, так и выросла я с женской грудью и «Хоботком» вместо щели.
— А как же ты жила все это время? Училась в школе, купалась на пляже, ходила по нужде? В школе, небось, все сбегались в туалет, чтобы поглазеть на такое чудо?
— Скрывала...
— Но как? Такое скрыть почти невозможно!...
— Я же не простофилей была, а очень хитрой. Вон в «Гусарской балладе» девчонка пол скрывала, живя среди мужиков, и ничего...
— Так это же в кино...
— А для меня вся жизнь была сплошным кино. Знаешь, сколько слез я пролила? Море...
— Ну, а твой? Как же он на тебе женился?
— Он первым-то и узнал о моем горе. Еще курсантом щупал на пляже ночью, узнал, а я навзрыд, хотела в море броситься и с концами, вот он и пожалел... Ну, а когда познал меня в сексе, то скоро прикипел и телом, и душой, как та девушка в сказке, полюбившая чудище страшное, заморское. Признайся. Часто ли ваши мужики сосут в постели мужской член? А у меня, пожалуйста! Вот он, красавец! Бери. Соси, сколько душе угодно, а захочешь трахать в дырочку, принимайся за попу. Если будешь жить с мужиком-бабой, то получишь особый кайф, который тебе и не снился. Хочешь — трахаешь ее в очко, а затем она тебя туда же, а? — глаза Виктории вопросительно смотрели на Люську.
— А можно мне «Его» попробовать? — спросила Люська упавшим голосом, потупив взор в пол.
— Ради бога. Соси, сколько хочешь... — Виктория, виляя бедрами, подошла к сидящей на кровати обескураженной женщине. Приближаясь к ней, Виктория слегка мастурбировала, пытаясь придать члену соответствующую твердость. Люська, не отрывая глаз, смотрела, как головка члена то появлялась, то скрывалась от ее взора, что еще больше возбуждало красавицу, и она закрыла глаза, когда почувствовала, как мягкий, теплый предмет уже уперся в ее дрогнувшие губы, пытаясь их раздвинуть. Адмиральша, казалось, не ожидала, что это случится так быстро, но, поняв, что уже обратной дороги нет, приоткрыла рот, давая члену «оперативный простор», как это часто говаривал ее муж, сношая женушку в рот.
— Лизать будешь или сразу отсосешь? — спросила ее Виктория.
— Я все хочу и все буду, — задохнувшись, ответила адмиральша и, ухватив член ладошками, засунула себе в рот так далеко, что он уперся в ее гланды.
«Глубоковато. Так, немудрено, и подавиться», — подумала она и слегка отстранилась.
— Смотри, милочка! Не напейся молочка от «бешеной» коровки, — усмехнувшись, ответила Леонидовна.
— Работай! — еле промычала Люська, — только не слей мне в рот! — предупредила она.
Люська опять стала засасывать член, затем, ухватившись за него обеими ладошками, стала головой совершать челночные движения. Виктория, придерживая ее за затылок, помогая женщине работать. Люська, частенько занимаясь этими упражнениями с многочисленными любовниками, испытывая при сем жгучее чувство самоудовлетворения, но сейчас, совершая нечто подобное с самим «Чудом» природы, ей стало казаться, что она доставляет этому неведомому доселе существу больше удовлетворения в своей похоти, чем самой себе. Высасывая из канала члена редкие капли, она поглядывала на лицо партнерши. У той на закрытых глазах подрагивали ресницы в такт каждому ее движению. Брови изогнулись,смахивая на крылья взлетающей птицы, губы жестикулировали, то приоткрываясь, то округляясь, словно хотели сказать «О!», а на бледном лбу, ниже челки, мелким бисером роились светлые капли. Но Люська продолжала сосать, слегка покусывая головку члена. Виктория вдруг заработала тазом, все глубже и жестче работая членом. Люська стала давиться, кашлять.
— Сейчас потечет, — открыла глаза Виктория и выдернула член. Ей было неудобно на первом же сеансе так опустить адмиральшу. Но Люська, обезумев от какого-то доселе неведомого ей чувства страстного самопожертвования, высунула язык и стала принимать на него ее капли. Поощренная этим движением адмиральши, Виктория стала сдаивать свое «молочко» прямо в жадно раскрытый рот. Люська судорожно глотала, а в голове колотилась тревожная мысль: «Боже! Что я делаю?! Принимаю в себя сперму гемофродитки!». Она отшатнулась. Чувство омерзения перехватило горло, и она стала блевать прямо на свои колени.
Видео
Рассказы