Мечта

«Она и про Ростика будет меня ругать, что не рассказывал», - подумал Алик.

- Всё, забыли об этом. Мы её исключим из нашего клуба.

Вот оно что, у них, оказывается, клуб... Интересно, являюсь ли я членом этого клуба? Нет, не так, единственный ли я мужчина в их клубе? Судя по их аппетитам - нет. Алик вспомнил, что не раз встречал у подруг Анны Ивановны молодых парней, считал, что они парикмахеры, маникюрщики, массажисты, а теперь ему пришла в голову мысль - только ли?

- Что мне делать? - спросил он, окончательно успокоившись: пока всё шло хорошо.

- Скажи Пантелееву, что надо в госпиталь. Он тебя отправит. Там прикинешься простачком, тебе это не трудно... Если, не дай Бог, обнаружат гонорею, укажи на Клару Сергеевну. Остальных я предупрежу. Запомни: больше ты ни с кем не общался!

- Меня предупреждать не надо. Но вам всем необходимо лечиться.

- Это не твои проблемы. Твоя задача - вылечиться, и вернуться назад!

Клара Сергеевна была женой командующего дивизией, вела себя соответственно должности мужа, поэтому её все не любили и, не задумываясь, свалили на неё вину. Алику это было на руку. Оставался маленький нюанс: как она будет себя вести, если, кроме Алика, ни с кем не имела контакта? Может, даже и с мужем не переспала... С мужем... Ведь мужья их не такие рохли, как Ростислав Вячеславович, наверно, иногда спят с жёнами, и не только со своими... Бог мой! А вдруг и генерал тоже? Ну, да, я и с ним был после приезда Вероники. А вдруг и он подцепил заразу? Вот скандал будет!

Эта мысль испортила Алику настроение. Он зашёл к Пантелееву, и попросил направление в госпиталь.

- Уже? - сказал свою сакраментальную фразу Пантелеев, и Алик вдруг понял, почему Анна Ивановна так спокойно отреагировала на сообщённую им новость:видимо, не первый раз их забавы заканчиваются подобным образом, если даже Пантелеев, и тот не удивился, знал заранее, что всё именно так и закончится.

Он молча выписал Алику продовольственный аттестат и сопроводительную бумагу...

Как Алик и ожидал, реакция ГН оказалась положительной, и от него сразу потребовали назвать контактёра. Он назвал адрес и имя Клары Сергеевны, честно признавшись, что фамилию и место работы не знает. Верить ему никто не хотел. Ни тому, что не знает фамилию, в это, как раз, поверили сразу, а не поверили в то, что он имел контакт с женой самого командующего дивизией! Доложили начальнику госпиталя. Тот был осторожен, и не посмел без санкции генерала взять у его жены мазок на ГН. Командующий санкцию дал, потому что у самого уже капало с конца.

Несмотря на то, что подруги Анны Ивановны без всяких анализов втайне от мужей вводили ударные дозы пенициллина, скандал всё равно разразился грандиозный. Весь комсостав дивизии, со своими жёнами, оказался в госпитале. Анна Ивановна первая провела курс лечения, и оказалась вне подозрений. И Ростислав Вячеславович, вовремя предупреждённый Аликом, также умудрился пролечиться инкогнито. Судьбе было угодно распорядиться так, что главные организаторы этой беспрецедентной акции остались в стороне.

В процессе дознания следователь военной прокуратуры без особого труда вышел на Алика. Первое решение было - судить судом военного трибунала! Но, оказалось, нет таких статей, чтобы осудить солдата, переспавшего с женой генерала по её согласию. Можно осудить за драку, за самовольную отлучку, за нарушение устава, за невыполнение приказа... Но Алик ни с кем не дрался, в самоволку не ходил, приказы выполнял беспрекословно, точно и в срок, устав не нарушал... Сколько следователь ни листал свои книжки, ни в одной из них не было сказано, что можно судить за то, что солдат переспал с девятью офицерскими жёнами. Изнасилование отпадало само собой: каждому было ясно, что этот солдатик, с краснеющим по каждому пустяку личиком, не насильник, а, скорее всего, жертва истосковавшихся по сексу офицерских жён. Тут следователю было всё ясно. Сложнее было с выявлением зачинщика этой трагедии. Клара Сергеевна клялась, что, кроме Алика, ни с кем связи не имела, и подозревала своего мужа. Но он тоже клялся, что, кроме неё, давно ни с кем не был. То же самое заявляли и все остальные женщины так называемого «клуба». Оказывается, они свято блюли преданность клубу, и за всякую измену сурово карали. Тогда - кто? Вина падала на Алика, и ему надо было представить следователю новую кандидатуру. Алик упирался до последнего момента, и расколоть его поручили Ростиславу Вячеславовичу.

Алик со страхом ожидал с ним разговора. Все эти прокуроры-следователи - пустяк. А, чтобы сохранить в тайне свои связи с Анной Ивановной и Вероникой, генералу надо нагло лгать, смотреть в глаза, и не моргать...

- Тебе плохо жилось в моём доме? - устало опускаясь в кресло, спросил генерал.

- Виноват, Ростислав Вячеславович, - несмело ответил Алик.

- Я тебе не Ростислав Вячеславович, а товарищ генерал! - резко определил он дистанцию в разговоре.

- Виноват, товарищ генерал! - стал по стойке «смирно» Алик.

- Свою вину ты ещё не осознал, и вряд ли когда-нибудь до конца осознаешь. Любишь баб - женись на равной себе! Так нет, ему подавай жену командующего, не ниже!

Почти все командирские жёны лежали в госпитале, это было известно самому последнему солдату в дивизии. И то, что мужья их больны - тоже. Но генерал говорил только о жене командующего... Не знать об остальных он не мог... Может, хотят замять дело, и он пытается помочь Алику, намечает линию его поведения, подсказывает правильный ход на следующем допросе?

- Это Клара Сергеевна меня заразила.

Алик, как учила Анна Ивановна, прикинулся дурачком. В том, что генерал упомянул только жену командующего, он усмотрел некую мудрость, и у него появилась надежда. Ведь если командующий дивизией, вместе со своей женой, лечится от гонореи, у начальника штаба открывается перспектива повышения в должности! Тут только надо умело действовать, ничего лишнего не говорить, чтобы не накликать беды. Надо вести себя правильно, а там Анна Ивановна что-нибудь придумает, и отстоит его перед мужем...

- Ты что, хочешь сказать, что жена нашего командующего - блядь? Я допускаю, что её мог соблазнить такой красавец, как ты, но чтобы она пошла по рукам... Это ты, братец, переборщил. Сейчас ты мне скажешь правду, или я за себя не ручаюсь... Ты, верно, забыл наш уговор?

Алик слушал, и не мог понять: серьёзно говорит генерал, или паясничает. Интуитивно он чувствовал, что генерал чего-то от него добивается, а вот чего - не мог сообразить. Впрочем, какая разница! Сейчас важно не это, а то, какое он примет решение. И не разобравшись в ситуации, он нагло заявил: