Эм, ну вот я и дошел до такой жизни – сижу перед камином и пишу дневник. Буржуазия-с. Кому сказать из моей прошлой жизни – не поверят. Ну раз выдался случай запечатлеть мои бесславные похождения – грех ими не воспользоваться. Это я не специально тире в каждом предложении вставляю, так само получается – я ж не ученый все таки, и писать приходилось не так уж часто. Хотя в основном моя жизнь была насыщенной. Вор, бродяга и шлюха к тому же. Несмотря на то, что мужчина. А, да, еще и эльф. Интересно, что хуже с точки зрения людей – быть эльфом или шлюхой?
Раз уж я пишу дневник, то как всякий уважающий себя эльф должен бы скорбно повествовать о том, как мерзкие человеки унижают нашу великую расу. Из-за постоянных войн с людьми на религиозной и культурной почве эльфийская раса сильно ослабла – мы размножаемся меньше, чем люди, а живем всего на несколько десятков лет больше. Итого эльфов осталось всего три вида – фанатики из Ясень-града, отдельного эльфийского государства в Сарианском лесу, живущие по канонам тыщелетней давности, фанатики из отрядов сопротивления, партизанящие по всему континенту с целью геноцида человеческой расы, и мы, смирившиеся с положением вещей. А куда нам деваться? Ну с террористами из сопротивления все ясно, полудурков везде хватает. Что, я должен как они, всю жизнь в бегах, вырезать каких-то проезжающих на дороге купцов и шугаться в кусты при виде патрулей? Или жить на деревьях, отказаться от нормальной еды и петь замшелые песни в надежде приобщиться к утраченной мудрости древних, как эти из Ясень-града? Они живут прошлым, это и ежу понятно.
А настоящее наше таково – древняя эльфийская магия утеряна (читай: просрана), и с людьми нам теперь не тягаться. Надо как-то сосуществовать с ними. А из-за постоянных экзерсисов этих остроухих сопротивленцев и спесивости ясеньградовцев, люди очень недолюбливают нашу расу. Это мягко сказано. Я этих волосатых короткоухих переростков-людей не оправдываю, если что. Ну вот, национальный долг выполнен, можно приступить к собсно жизнеописанию меня.
Родился я в эльфийских кварталах (от портовых задворок отличающихся только названием и остроухостью жителей) в Хенсарии, где через несколько лет и погибли мои родители во время подавления хенсарийского восстания. Причем кто против кого восставал, я сейчас не припомню, но что досталось всем независимо от расы и пола – помню как наяву. Вон даже гномьи кварталы подчистую вынесли – и даром, что там считай все самые толстые кошельки города. Спаслись только самые хитрожопые, как всегда.
Сиротских приютов для эльфов и прочих маргиналов не существует, так что я оказался на улице. Чистил сапоги господам, бегал по мелким поручениям торговцев, помогал служанкам донести корзины с покупками. Ну и тащил, что плохо лежало. Кому из оборванцев везло, тех брали подручными в трактиры, лавки, даже в господские дома. Меня тоже брали несколько раз, но поскольку выгоняли за малейшую провинность, надолго я нигде не задержался. Когда мне было четырнадцать, ко мне подошла служанка какой-то знатной дамы, и предложила пойти с ней, если я хочу заработать пару монет. Пара монет лишними не бывают, и я с ней пошел. Работа оказывается состояла в том, что не умещающаяся в кресло изрядно подвявшая тушка знатной дамы нуждалась во внимании кого-то молодого и симпатичного. Смазливый эльфийский мальчишка ей показался самым подходящим кандидатом, и в ту ночь… нет, скорей, в те полчаса, я лишился девственности. Не могу сказать, что испытал какое-то неземное блаженство от ласк сего увядающего бутона страсти, но и противно особо не было. Скажем, бесплатно я бы за это не взялся.
Но дама видимо осталась довольна, ибо взяла меня служить в свой особняк аж целым помощником уборщика. Разумеется, служить я ей был обязан не только днем, но и ночью. И вот как-то раз, когда мадам сидела на пуфике перед зеркалом, а я сидел на коленях в аккурат между ее разведенных ног и изображал в меру скудных актерских способностей невесть какую страсть, в комнату вошел ее муж. И актерским моим способностям поверил сразу, ибо в последующие пару минут я выучил семь новых слов, которых даже в портовых задворках не слышал. Кроме самого факта измены благородного господина возмутило, что его женушка забавляется с каким-то слугой. Ну а больше всего не мог он пережить, что я эльф. Короче, драпал я оттуда через окно и с тех пор близко к тому кварталу не подходил.
А после меня еще много раз приглашали в разные кареты и съемные особняки. Особенно когда я скопил достаточно на обучение танцам и начал подрабатывать танцором в заведениях разного уровня приличности. Чаще на меня западали дамы, близкие к преклонному возрасту. Но иногда и благородные господа. После первого опыта общения с таким любвеобильным сэром, я решил брать с них плату повыше, потому что задница болела – ни в сказке сказать, ни пером описать. Хотя попадались всякие. Иным нравилось поставить эльфа на колени и оттрахать в горло, держа за уши (тоже, кстати, больно) – расисты, короче. Был один, любящий драпировать меня в какие-то шелковые простыни и ставить на пьедестал изображать древнюю статую. А он значицца в то время, когда я вживаюсь в роль мраморного писающего мальчика, или там фавна какого-то, у меня очень мастерски отсасывал. И платил гад, в зависимости от времени, что я могу продержаться, не кончая. Ох и натренировался я тогда сдерживаться – жадность есмь двигатель прогресса, на моем собственном опыте доказано.
Одного гребаного любителя изящных искусств заводило меня раскрашивать кисточкой с ног до головы (и хрен потом отмоешься, присыхали его художества намертво). Начинал с рук, потом переходил на ноги, спину, живот, грудь, а член оставлял на сладкое Когда же и мой член покрывался всякими жизнерадостными цветочками или там горошками с завитушками, он радостно спускал мне прямо на эти цветочки-горошки и размазывал кисточкой. А я потом шел мыться. Ей-богу, пока член отмоешь-ототрешь от этих малеваний, три раза кончить успевал.
В общем, всякого интересного было у меня. Не всегда за награду, конечно. Были и в моей жизни симпатичные девушки и парни, с которыми мы трахались к обоюдному удовольствию. Но в целом трах для меня не был чем-то таким, запредельно табуированным. Подумаешь, потыкает кто-то в меня своей волшебной палочкой, или я в кого потыкаю – от меня не убудет. Никаких моральных терзаний по этому поводу я не испытывал, и относился к такому сексу как к очередной подработке. Ну и ясно, что с таким мировоззрением мне рано или поздно предложили бы перейти на профессиональную основу. Так и случилось, и начал я в возрасте тридцати двух лет свою карьеру ночного мотылька в уютном заведении «Лунная дорожка». Ну вообще-то я туда устраивался танцором, и поначалу не знал, что это место, где тело не только показывают, но и сдают в кратковременную аренду.
Честно говоря, тридцать два – это для карьеры шлюхи, даже эльфийской, немало. Раньше я не задумывался над завтрашним днем, жил, как боги пошлют, но когда встретил тридесятую зиму, то вдруг понял, что симпатичная мордашка и упругая попка – дело бренное, быстро проходящее, и старый больной эльф будет никому-никому не нужен, ни мимолетным своим увлечениям, ни тем более потенциальным работодателям. Перспектива окончить свои дни попрошайкой в сточной канаве меня откровенно пугала. Но начинать учиться какому-то ремеслу в этом возрасте уже поздновато, ни один мастер такого ученика не возьмет. Да и нет у меня особых талантов к чему-то, кроме танцев. Так что когда очередная жаждущая внимания госпожа предложила замолвить за меня словечко в неплохом заведении, я, подумав, согласился. Прекрасно, впрочем, понимая, что особых успехов мне там не добиться.
Выгляжу я в свои тридцать с хвостиком неплохо. Гибкий и стройный, без лишнего жирка, но и не костлявый. Все еще гладкая кожа. Волосы все такие же льняные, без проблесков седины. И тем не менее, видно, что я не юноша. И конкурировать с молодыми красотками и красавчиками,работающими в нашем заведении, было сложно, хотя без ложной скромности могу сказать, что танцоров лучше меня не так уж и много.
Порядки у нас были такие: все работники заведения, находящиеся на дежурстве, находились в главном зале и создавали непринужденную и уютную обстановку. Несколько танцоров находились на сцене, а остальные общались с клиентами. Кто представил себе полумрак и кучу голых сисек вперемешку с голыми письками и задницами – тот явно не бывал в заведениях надлежащего уровня. Все мы были красиво и со вкусом одеты, и с первого взгляда определить, что «Лунная дорожка» - это бордель, было сложно. Заходили клиенты, хозяйка приветствовала их первой, и приглашала насладиться нашим обществом. Клиент мог посидеть в зале, посмотреть на выступления, пообщаться с несколькими работниками, пока не выберет того или ту, что ему понравится больше всех. Тогда он приглашал ее уединиться, платил хозяйке и уходил с ней в отдельную комнату.
А меня, честно признаться, приглашали уединиться не так уж часто, хотя аплодисментами награждали постоянно, и большую часть времени вне танцев я исполнял в зале роль официанта. Честно признаться, я особо и не скорбел из-за этого. Сдержаться от рвотных позывов при виде некоторых клиентов и клиенток было сложно, я уж и не говорю о иных действиях в постели кроме лежания с крепко зажмуренными глазами и затаенным дыханием. В общем, секс со мной наверное для них был не лучше секса с собственным супругом на двадцать пятом году брака. Думаю, меня держали в борделе только из-за протекции той дамы.
Итак, прошло полтора года моей работы в «Лунной дорожке» и я все чаще опасался, что мне в любую минуту предложат валить отсюда, ибо протекция протекцией, а хозяйке борделя нужна максимальная выгода. А тем временем в стране произошли кое-какие изменения политического характера. Старый король испустил дух, на трон претендовал его сын, Эрик, и несколько лордов понятно отчего подняли мятежи. А с северо-запада, воспользовавшись сумятицей в стране, участились набеги орков. Эрику пришлось бы выбирать, гасить восстания или сдерживать орков или разделять войска, и в любом случае он бы остался в проигрыше. Пришлось бы, если бы не благородный дом Хаардад, владеющий несколькими замками как раз в северо-западной части королевства. Старый лорд решил поддержать короля, и отправил горстку людей и своего младшего сына, Айдана, на пограничный форт Зирракс, отбивать орочьи нападения.
Предполагалось, что он задержит их на какое-то время, своей жертвой дав своему старшему брату (и по совместительству наследнику майората, то бишь неделимого наследства) шанс уехать подальше, пока у короля не достанет времени защитить свои рубежи. Но пока старый лорд Хаардад помогал Эрику гасить восстание, юный Айдан Хаардад на удивление всем все держал и держал форт, отбивая все набеги, а после и сам перешел в нападение, несколько раз пересекая границу и вырезая все встреченные отряды орков. В общем, форт Зирракс устоял, а вместе с ним и майорат его брата, и трон Эрика. И конечно же на коронацию Эрика пригласили все семейство Хаардадов, где Айдана похвалил новоиспеченный король самолично, объявил героем и вручил ему превосходный щит. При дворе (а где еще обсуждать придворные слухи, как не в первоклассном борделе?) говорили, что молодой Хаардад хоть и бесспорно достойный боец, но при этом лишен любой дипломатичности и такта, вспыльчив и упрям.
И доспехов не снимает никогда, невежа. Истории о том, как Айдан при дворе кому-то в глаза высказвал свое нелестное о них мнение, а потом размазывал о пол всех, кому доставало глупости вызвать его на поединок, множились с каждым днем. Все сходились на том, что пусть даже победа над орками всецело его заслуга, титула лорда Хаардада ему не видать. На эту роль куда как более подходил его старший брат. Да и сам Айдан на предложение короля наградить его достойно, ответил, что его устраивает звание командора форта Зирракс, вечного блюстителя границ с Темноземьем. Это также устраивало и его брата, ибо раз Айдан официально отказался от всех претензий на титул лорда, он мог не опасаться за свои права и права своих детей.
К чему я это веду? А к тому, что во время празднеств в честь коронации в город приехало множество гостей, большинство из которых было не прочь поразвлечься в постели. Даже в совсем недешевой «Лунной дорожке» шлюха не успевала освободиться, как ее тут же брал новый клиент. И в один из таких вечеров к нам зашел очередной клиент, а свободным оказались только я и одна девушка, Марика.
Госпожа Харриет клиента поприветствовала, как полагается, и пригласила посмотреть выступление, подав нам с Марикой знак. Я успел заметить, что наш гость молод, крупного телосложения, в доспехах (явно провинциал из Приграничья, из горожан в доспехах в мирное время ходит только стража) и весьма хорош собой. И конечно, он выберет юную красавицу Марику, как всегда. Обычно меня устраивало, что трах со всякими потными ублюдками получали барышни, но тут вдруг взяла такая злость, что передать сложно. Это все Харриет. Не далее как позавчера мне и сказала, мол, хороший ты парень, Далиен, и танцуешь хорошо, но прибыли с тебя в два раза меньше, чем с остальных, да и клиенты жалуются, так что ничего личного, но после празднеств освобождай вакансию, тут бордель, а не зал изящных искусств. После празднеств – это, стало быть, завтра.
И вот, я иду на сцену, заранее зная, что все мои старания не будут оценены тем похотливым быдлом, что приходит за доступной дыркой. Я чувствую, что начинаю закипать. Пусть Марика девушка, пусть с кукольной мордашкой, тонкой талией и мягкими сиськами, но в танцах, равно как и в сексе, ей со мной не равняться. Я покажу им всем, что такое эльфийский танец.
Музыканты заиграли тягучую мелодию и Марика затрепыхала своими сиськами с грацией беременной осадной башни. Внешность у нее конечно потрясающая, а вот с пластичностью проблемы. И как ее только Харриет вообще на сцену выпускает? Впрочем, новоприбывший клиент все равно уделил больше внимания тому углу сцены, где извивалась она, чем тому, куда вышел я. Меня это только подхлестнуло. И я твердо решил сделать все, но заполучить внимание этого парня, пусть даже ненадолго.
С сиськами и обширной жопой у меня не сложилось, конечно, поэтому псевдоженские потряхивания прелестями не для меня, а вот акробатические трюки – свосем другое дело. Я дал музыкантам знак играть более быструю мелодию, и когда в тягучий вой флейт вступил ритмичный бой барабана, начал танец, вложив в него все свое мастерство. Мир перестал существовать для меня, мое тело слилось с ритмом музыки, растворилось в нем, мое сердце билось в такт ударам ладоней музыканта, и во время очередного акробатического момента, достойного циркача, я успевал заметить, что внимание клиента теперь приковано ко мне, а не к ней. Что послужило бальзамом на мою возревновавшую натуру, и чтоб закрепить свой успех, я постарался как можно эротичнее подчеркнуть, как выпирают твердые соски под тонкой тканью, как соблазнительно просвечивают сквозь алый шелк изгибы попки и ног. Ритм барабанов замедлился, а вместе с ним и мои движения, они стали более томными, манящими, зовущими окунуться в рай чувственного наслаждения. Наконец музыка стихла, оставив меня не шутку распаленным, а нашего гостя – не сводящим с меня взгляда. Что ж, если мне повезет, он захочет познакомиться со мной поближе. А то я в кои-то веки сам, похоже, возбудился. Даже неловко как-то, ей-богу, в мои-то годы и с моим-то опытом от собственного танца так заводиться.
Я грациозно сошел с помоста и направился к столикам немного промочить горло. Харриет наградила меня тяжелым взглядом, а что мне, все равно последние деньки дорабатываю. Подходить к клиенту и надоедать ему – моветон, прилипчивость мало кто ценит. Если клиент особо застенчивый, то к нему подходит хозяйка и на ушко спрашивает, с кем он желает уединиться. Этот парень…э-э-э…батюшки святы, да это ж никак АйданХаардад собственной персоной, вон щит именной, в аккурат как слухи рассказывали, черное солнце на белом поле. В доспехе и при оружии, надо же, трепещите орки. Слухи гласили, что чуть он решит, будто его оскорбили, и незадачливого оппонента будут отскребать от пола совочком по частям. Девушки для него-то и нетути – все кроме Марики работают в поте лица…ну, не совсем лица…гм, работают, в общем. А к эльфу-мужчине, пусть даже и неплохому танцору, кто знает, как он со своими провинциальными нравами отнесется. Зря, может, я так близко подошел? Хотя смотрел он, пока я выступал, очень даже заинтересованно.
- Как милорду понравился танец? – елейно чирикает Харриет. И меня пальцем подманивает, змея подколодная, видимо тоже заметила его интерес к моей персоне и кует железо, пока горячо - не пожелает ли милорд пообщаться с Далиеном поближе?
Честно говоря, я так вдруг занервничал в тот момент, что пожалуй мог от страха поджавшейся задницей перекусить древко копья. Не знаю, чего больше боялся – или гнева его провинциальной дремучести, или отказа. Отказ бы значил, что пришо мое время попердывать на завалинке и освобождать место в жизни молодым.
- Далиен – это жемчужина нашей коллекции, он красив, опытен и искусен в дарении наслаждения! – продолжает заливать ему Харриет, - Конечно же, если он вам не по нраву, у нас есть из чего выбрать, но увы, это может занять какое-то время…
Видео
Рассказы