— Ха!... Вот, Костя, смотрите. Раз вы такой весь из себя рыцарь... Видите этих двоих? Они каждую ночь включают музыку так, что у меня синяки под глазами от недосыпа. Поговорите с ними, что ли...
Любители музыки были вдвое выше и толще Кости. Помедлив, тот решительно направился к ним.
— Так, — громко сказал он. — Значит, музычку по ночам любим? А, мужики?
У него откуда-то взялся хриплый бас.
—... А какую группу, а?"Ночной позор»?"Даун Таун»?
— Тебе че надо, мужик? — наконец отозвался один.
— Че надо? Че надо? — орал Костя, наступая на него. Тот пятился. — Я те ща пропишу, че надо! Музыканты, блядь, Моцарты ебанутые! Чтоб ночью было тихо, понял? Понял? И ты понял? — повернулся он к другому мужику.
— Костя! — позвала Царевна.
— Щас!... Народец, блядь. Только о себе, только о себе, — бормотал тот, возвращаясь к ней.
— Пойдем, — она взяла его под руку. — Спасибо, ты настоящий рыцарь. Пойдем быстрее...
— Не, ну в самом деле: только о себе... — не успокаивался Костя. Мужики шли следом.
— Все, все... Выйди из образа... Нам сюда, — Царевна свернула к парадному.
Костя вошел с ней в дом, потом в лифт...
— Ну что? — остановился он, когда Царевна открыла дверь. — Видите? Все хорошо.
— Да, — сказала Царевна, глядя на Костю. — Все хорошо.
У нее были длинные пушистые ресницы, как у пони.
— Не зря, значит, я навязался вам в телохранители... И поспите теперь спокойно... Ну, я пойду?
— А они там ждут, — напомнила Царевна.
— Кто? А... Да ладно, я не боюсь.
— Не боитесь?
— Нет. Ну, я пошел?
— Ну идите.
— До свиданья, — сказал Костя, медленно отходя от дверей. — Да? До свиданья... Может, еще увидимся...
— Подожди! — Царевна вдруг ухватила его за локоть. — Ну куда ты собрался? Ну куда?
***