Мы любили. Часть 7

Я фыркнула. Серёжка глянул на меня и тоже засмеялся. Мама залилась вместе с нами. У меня классная мама. С родителями мне повезло. Но первый вопрос был вполне серьёзным. Я взглянула на Серёжку.

- Можно сказать, что нет, - пробормотал он. – Прерванный акт.

Мама внимательно посмотрела на него, потом на меня. На лице у неё было написано всё, что она о нас думает.

- Братцы мои, - сказала мама. – Поймите одну вещь. Юность - замечательная штука. И она совсем короткая. Тратить её на деторождение – просто преступление. Сейчас вы свободны и беззаботны, не создавайте себе проблем. И нам заодно. Наслаждайтесь. Только разумно.

Мама поднялась. Разговор был окончен.

Когда в ванной зашумела вода, Серёжка решился.

- Поль, и всё?!

Я кивнула.

- А твоему отцу она скажет?

- Полагаю, да.

- А он не запретит нам встречаться?

Я вздохнула.

- Серёжа, ты уже был рассмотрен. Оценен, измерен и признан годным. По правде говоря, они мне намекнули, что моя половая жизнь – это моё личное дело. Вот только про безопасный секс они тоже намекали. А я забыла.

Он обнял меня.

- Не бойся, ничего не будет. У меня всё получилось, я успел.

- Спасибо, - сказала я. – Пойдём, я приготовлю завтрак.

Серёжка задержал мою руку, притянул к себе и поцеловал. Было очень приятно.

Родители обсудили и решили проблему моего воспитания когда-то совсем давно. Я помню, как бабушка всё прохаживалась по этому поводу, но не вмешивалась никогда. Мне многое разрешали, но если говорилось «нет», то обсуждению это не подлежало. Запретов было немного, но они были железные. Мне, например, не разрешалось исчезать куда-то, не позвонив и не предупредив. Не разрешалось прогуливать школу, питаться всухомятку и курить.

Однажды мы с Наташкой попробовали у нас в ванной. Мама моментально унюхала, когда пришла с работы. Что было! Они воспитывали меня вместе и по очереди. Они изводили меня шуточками и прямыми нотациями. Хуже всего были лекции с просмотром слайдов под названием «Медленная смерть от никотина». Адская была неделя. С тех пор я полностью равнодушна к сигаретам. А Наташка вот покуривает. По-моему, из чувства противоречия. Её истеричная матушка каждый день шмонает её вещи и комнату на предмет всяких запретных вещей. У нас же в доме эту тему больше никто не поднимает. Поговорили – и хватит. Если не поняла, то сама дура.

Серёжка сидел с ногами на табуретке, как на насесте и смотрел, как я готовлю. У меня сегодня всё получалось. Скорлупа не попадала в омлет, соль не просыпалась мимо, молоко оказалось не свернувшимся. Даже тостер не плевался, а чинно выщелкнул готовые хлебцы. Под завязку я выволокла из холодильника торт и поставила в центре.

- Молока или сока? – спросила я у Серёжки.

- То же, что тебе, - откликнулся он.

Я налила ему стакан сока и уселась ждать маму.

Когда мы уже завтракали и мама ужасалась количеству взбитых сливок на торте, а мы с Серёжкой покатывались со смеху, позвонила Марьяна. Она поинтересовалась, готовы ли костюмы и придут ли на бал мои родители. Моя мама входила в родительский комитет, и для Марьяны её присутствие было важным. Я отдала маме трубку, и она, послушав некоторое время, пообещала, что придёт.

- А твоя мама придёт? – спросила она у Серёжки.