Мыло в анусе

- Извини, наверное, просто забыла. Он ведь скрытный, зараза. Ещё когда я была его сводным братом, сама немало удивилась, узнав о его наклонностях. И потом полюбила его за это. А чтобы сохранить моральный облик нашей семьи, мне пришлось пойти на операцию по смене пола... Вот только каким образом ты на свет выскочила - это я до сих пор понять не могу.

- Вот это да! - От пережитого на лице Вони даже заблестели соответствующие эмоции, правда, не надолго. - Адреналин так и прёт, когда вот так, узнаёшь такое! Просто одуреть! Нет, ну действительно, обалденное состояние!

Жопа уж было собрался прервать затянувшуюся паузу, как вдруг тишину громогласно огрел отвратительного свойства, омерзительный пердёшь (в этот раз я не удержался от соблазна). Демонстративно сравнивая невыносимое зловоние со своими возможностями, присутствующие, тошнотворно морщась, наотрез отказались от участия в создании этого события. Но выход нашёлся сам собой, когда заворочался дремавший в углу пёс.

- Крайне некультурное животное! Надо как - то наказать, - Жопа тут же назначил его виновным за испорченный воздух.

- Только не больно, чтоб он даже ничего не почувствовал, - примкнула к нему Вонь.

- И не забывайте при этом, как мы с Бриджит радеем за бездомных животных, - напомнила о себе Де.

Вечером того же дня лежащий на столе жаренный пёс, покрытый аппетитной корочкой, отбеливал своё доброе имя, распространяя совсем иные благоухания, чем те, в которых его так несправедливо обвиняли.

Правда, триумф справедливости длился недолго. Не успел Жопа обглодать тощую задницу собаки, как, издав дикий вопль, в атмосферу снова проник гнусный запах. В этот раз взоры собравшихся обвиняли во всём тихо сидящего в клетки волнистого попугайчика. Скромная птичка и не догадывалась какая её ожидает судьба, если бы в дело не вмешалась стоящая неподалёку служанка:

- Сожрёте птичку, и тогда в следующий раз не на кого будет свалить ответственность за другие неловкие ситуации!

Крест, окрылённая милосердием своего амурного идола, надеялась даже поцеловать его, когда протягивала ему конский хлыст в минуту расставанья, но, ощутив мощь удара этого хлыста на собственной пухленькой попке, тут же изменила своё решение. Невозмутимый Жопа, дождавшись пока она прекратит стонать и кривляться от боли, очень просто объяснил свой безумный поступок:

- Запомни раз и навсегда - хлыст надо подавать в левую, а не правую руку!

Окунув, напоследок, пострадавшею в тонкости культуры поведения, он мирно поскакал...

Уж больно скверные у меня получились герои! Я даже хотел предложить служанке отравить их всех, а самой повеситься. Но всё - таки пусть останется хотя бы одна роза моего гуманизма, среди всего этого навоза. Да и Жопа, в принципе, не такой уж плохой парень - коня, к примеру, своего любит. Так что скачи, Жопа, скачи! А я пришлю тебе крепкую табуретку, чтобы коня легче любить было!