На краю обрыва

— Я не пойду. Мне тебя одного вполне хватает, — эта неожиданная шутка могла означать только одно: страх Тома перед неизведанным постепенно сходил на нет, и он привыкал к новой жизни, к новым ощущениям. — Прости, глупость сказал.

— Да нет, — усмехнулся Тиль, — всё правильно сказал, я страшнее русалок.

Возможно, это звучало бы бахвальством неразумного мальчишки, гордящегося неизвестно чем, но тон юноши был серьёзен как никогда.

— Расскажи мне про свою невесту, — тихо попросил он.

Лингренд не ожидал такого вопроса, он даже напрочь забыл про русалок и про камешки. Виновато отводя взгляд, Том пожал плечами.

— Она... обыкновенная, — вот и все, что он смог рассказать о Лизе.

— А я, значит, необыкновенный? — юноша мог сказать это с укором, но прозвучало неожиданно иронично. — И поэтому ты решил провести всю свою жизнь в компании призрака-убийцы на берегу моря?

— Ты не поверишь, но я ничего не решал, — Лингренд шел рядом с юношей и в какой-то момент просто взял его за руку. — Просто в один летний день я не выдержал, все бросил и приехал сюда, чтобы увидеть тебя хотя бы еще раз в жизни.

Тиль помотал головой, но не отнял руки.

— Никогда не понимал людей, — криво улыбнулся он. — Испокон веков вы жертвуете собой ради любимых и не просите ничего взамен — этого я никогда не смогу понять. Только вот...

Призрак неожиданно остановился и повернулся к мужчине лицом.

— Только вот ты не думал, что будет со мной после твоей смерти?

— Нет, — Том неловко перебирал прохладные пальцы в своей ладони и не чувствовал отвращения. — Я, скорее, думал о том, что моя жизнь и смерть не будут для тебя значить ровным счетом ничего. Я ехал попросить прощения и, возможно, помочь. Увидеть тебя. Ты сейчас говоришь со мной так странно, Тиль, словно упрекаешь за то, что я здесь. Ты ведь сам когда-то был человеком. Ты и сейчас человек, Тиль. И пусть мне будет плохо, но если ты откажешься от своей мести и обретешь покой, я буду счастлив, потому что участи призрака ты не заслуживаешь.

— Да, я упрекаю тебя за то, что ты не ведаешь, что творишь, — блондин попытался выдавить из себя улыбку взрослого над шалостями ребёнка, но не смог. Хоть он и был старше деда Тома, юноша не мог вести себя с ним как с маленьким несмышлёнышем.

Тиль приблизился к Лингренду и свободной рукой коснулся его щеки, впервые добровольно даря ласку.

— А ты не заслуживаешь участи отшельника.

— Теперь это уже мой выбор, — прошептал Том и мягко поцеловал ладонь Тиля.

Эти прикосновения дарили блаженство гораздо большее, чем он испытал тогда, обнимая стройное прохладное тело, сидя на сундуке и не понимая, что творит. Сейчас понимал. Сейчас тот страшный изуродованный труп казался чем-то нереальным, чем-то, чего никогда не было в жизни Лингренда.

Юноша едва ощутимо вздрогнул, но опять не отстранился, побеждая что-то внутри себя.

— Подожди с выводами. Я ещё не показал тебе то, что хотел.

Тиль потянул мужчину за собой немного быстрее, будто стараясь приблизить решающий момент. Они дошли до конца песка, и путь им преградили скалы.

— Придётся обойти по воде, — блондин подошёл к морю и ступил на воду как на землю. Стихия держала призрака на себе или просто не позволяла оказаться внутри себя. — Держись ближе к скалам, там неглубоко.

Юноша спокойно пошёл по воде, огибая скалу, и где-то посередине пути остановился, ожидая Тома.

Вода доставала до подбородка, и Лингренд порядком нахлебался, но, крепко цепляясь за скалы, он побеждал фут за футом. Том от рождения был упрямым и сильным. Постепенно уровень воды стал меньше, и вскоре Том добрался до подобия глубокого грота.

Они вышли на почти точно такой же песчаный пляж, только он был значительно уже, находился под землёй, и на песке, помимо камней и ракушек, лежал различный морской мусор: обломки древесины, бочки, запутавшиеся рыболовные сети, какие-то ящики.