Надо же!

Маленький Олежка спросил папу:

— Что самое вкусное в жизни?

Женская писька, — ответил тот.

Тогда сын задал тот же вопрос маме.

И та ответила: «Мужская писька»

— А папа говорил, что женская, — возразил сын.

— Он просто не знает, какой бывает

вкусной настоящая мужская писька, — со знанием дела ответила мать.

Двадцатилетняя голубоглазая блондиночка Светочка уже довольно плотненько встречалась с верзилой с их институтского курса отчаянным боксером, всегда рвущимся в атаку, но никогда не выигрывающего поединка, но зато разудалым волокитой и женолюбом вихрастым Петькой. Они не просто совместно «лепили» свои курсовые работы на cветкином компьютере, но и подробно рассматривали позы голых мужичков и девок, старательно занимающихся сексом. Пятьдесят поз известной всем Кама Сутры у них считалось шаловливой детской забавой, которую они познали еще в восьмом классе, а вот отчаянное, коллективное черное порно, где разухабистые мужики с огромными членами драли разнокалиберных девок, как сидоровых коз, визжащих от острого вожделения, вызванного сокрушительным оргазмом, а некоторые просто от острой боли перегретых «щелок». Правда, это совмещение познаний приятного с полезным они делали наедине, закрывшись на ключ в ее комнатке, куда родителям в такое время вход был строго запрещен.

Светка хлопала в ладоши, восклицая от радости, когда мужчины меняли использованных и обессиленных дам:

— Я же тебе говорила, говорила, что Рыжий выберет эту телочку в розовой тунике!

— Гы! Я бы тоже ее выбрал, — широко растягивал губы в плотоядной улыбке ее кавалер, запустив ладонь между девичьих ног.

— Развратный тип! А ну-ка вынь свои наглые пальцы из моей маленькой «Киски».

— Гы! Не такая она уж и маленькая, — ухмылялся спортсмен, продолжая все дальше запускать палец, пока не нащупывал шейку матки.

— Что это ты себе позволяешь!? — дыхание девушки становилось прерывистым

— Слушай, а у тебя какой длины щель? — слегка похлопал парень ладошкой по ее лобку.

— Не знаю. Не мерила, — глаза девушки вызывающе сверкнули голубыми молниями.

— А глубина?

— Да иди ты! Забыл, что ли?! Только вчера трахались...

— Так за чем же дело стало! Давай измерим? — губы парня растянулись в нагловатой улыбке.

— Чем же?...

— Понятно чем. Рулеткой...

— А для чего? — ее глаза, округлившись, изобразили крайнее любопытство.

— Чтобы подогнать предмет удовольствия строго по соответствующему калибру...

— Это как же? — глаза девушки, казалось, раздевали фигуру юноши, а небольшая выступившая влага между ног словно приглашала гостя к немедленному посещению заветного места.