Ребенка это слегка озадачило, но она быстро нашлась:
- Но нам же не надо снимать все до конца - достаточно что-то слегка задрать, а что-то приспустить.
- Ты почти права, ребенок, но я не хочу, чтобы твоей маме было стыдно во время наказания из-за того, что она не совсем чистая - все-таки мама только что с улицы, у нее был трудный день и, возможно, где-то она вспотела больше, чем допустимо видеть посторонним. Я предлагаю для начала хорошенько помыть мамочку, а для этого она нужна нам совсем голенькой.
Глаза девочки восторженно загорелись при таких словах, а наша жертва стала тихонечко покусывать от предвкушения острого стыда губы.
- Да-да, будем ее мыть, - зашептала взахлеб маленькая помощница,
- Мамуля, ну-ка, хватит прикрываться - все равно мы все уже видели и знаем, лучше стаскивай свою маячку и готовься стать чистенькой.
Наша попавшая в западню красавица, постанывая от стыда, заставила себя расслабиться и грациозно скользнула нервными кистями вверх по своему телу, увлекая край маячки, освобождая красиво обрамленные лифчиком груди и стирая с лица воротом последнюю надежду на то, что все это можно остановить, вернуть назад и забыть. Маячка полетела в угол, девочка, которая снова сидела в моих объятиях, прижимаясь спиной к надежной опоре, захлопала в ладоши и требовательно произнесла:
- А теперь наклонись, чтобы сиськи качались, и он мог дотянуться до твоей застежки.
- Несносная девица, - произнесла обреченная и приняла позу отдающейся кошечки, смешно защекотав своими волосами детскую шейку. Малышка взвизгнула, а я подумал, что с большим удовольствием оказался бы сейчас с обратной стороны композиции.
Сиськи... нет, это грубо и не очень применимо к действительности - точнее хорошо развитые груди начали, в самом деле, слегка покачиваться, так как поза для главной героини была не совсем удобна чисто физиологически. Я не стал утомлять женщину, которой уже начал дорожить за доверие и покорность, и легким движением расстегнул застежку лифчика на спине, одновременно приободряя мою партнершу легким поглаживанием. Процесс удаления предпоследней оставшейся детали туалета быстро довершила наша невоспитанная девчонка.
Грудички - да вот оно правильное определение - беззащитно замерли, неодолимо наливаясь сосочками. Я подставил ладони, и они уткнулись туда, распаляясь еще больше от тепла моей кожи и едва заметного трения о мягкие складки и подушечки моих пальцев.
- Ребятки, мне хочется писать - отпустите меня ненадолго, - прошептала вдруг женщина.
- Нет, никаких, теперь поратебя связывать, - твердо возразила дочура.
- Но я же так описаюсь.
- Вот и хорошо - все равно мы собирались тебя мыть.
- Но это же стыдно.
- Ничего, я в детстве писалась - ты меня подмывала, и все было нормально.
- Я не могу себе позволить описаться перед чужим мужчиной.
- А тебя никто и не спросит - давай, хватай ее, и начнем связывать, - неожиданно вцепилась в мамины волосы дочка.
- Ты знаешь, девочка права, - неумолимо констатировал я и, заломив женщине кисть руки, повел ее в ванную.
Надо сказать, по дороге она серьезно сопротивлялась - видимо стыд перед предстоящим действительно был сильнее ее все растущего вожделения. С большим трудом, совместными физическими усилиями и хитрыми уговорами, нам удалось затащить стыдливицу в ванную и прикрутить ее поднятые над головой руки к кронштейну, на который обычно насаживается головка душа.
Почувствовав, что дальнейшие уговоры и попытки освободиться бесполезны, женщина затрепетала всем телом, закусила губы и скорбно закрыла глаза. Какое-то время она спокойно сдерживала позывы, но природа брала свое - и вот уже коленки исступленно ищут друг друга, ягодички танцуют самбу, а губы побелели под укусами собственных зубов. Напряжение в нижней части живота нарастает, грудички временами подпрыгивают и бьются друг о друга, спинка прогибается, как у хорошей гимнастки, стоны переходят в жалобное скуление и редкие проклятия по отношению к нам.
- Ну, пописай же, - неожиданно шепчу я ей прямо в уже потное ушко.
И это последняя капля - мощная горячая струя вырывается из самых женских недр без всякой дальнейшей надежды сдержать ее, с кипением насквозь пробивает трусики, как будто их и нет, и с тупым звоном ударяется в стенку ванны, разбрызгивая по всей емкости подвижные и навязчиво пахнущие капли. Стыд свершился.
Через секунды струя ослабла, и горячая жидкость начала основательно пропитывать еще остающиеся сухими участки материи на лобке и ягодицах, а потом стекать двумя извилистыми ручьями по внутренней поверхности ног, щекоча измученные в танце лодыжки и согревая озябшие в ванной пальчики ног.
Видео
Рассказы