Бармен поспешно подошел к точке зреющего конфликта, что–то сказал по-турецки парням, поминая Керима и Гуссейна. Парни погрустнели, и отошли от стойки.
— Дядь Петь, ну какого в смысле — зачем? — обиженно проныла Алинка, провожая взглядом парней. — Нормальные же ребята, у них скутер есть
— А ну-ка, дай сюда свой безалкогольный, — Егоров отобрал стакан и потянул из трубочки. — Ну, да, лед безалкогольный. Ей, повар! Еще раз ей нальешь бухло Алинка, помнишь, о чем мы договаривались, когда ехали?
— Дядь Петь
— Я тебе не «дядь»! Сама вчера орала, что: «Ты мне не отец!», и что приказывать я тебе не могу, только деньги давать должен. Чего это вдруг я тебе «дядей» стал? — Егоров вздохнул. — Алинка, еще полтора года, и делай что хочешь. А пока слушайся папу-маму. Ты что, скутер не видела? Так ты же утопишься на нем.
Алинка угрюмо смотрела мимо Егорова.
— Не утоплюсь.
— Я бы поспорил на деньги, но когда ты утопишься — с кого мне спрашивать? Слушай, покатаю я тебя на скутере. Не надо чудить. Все, идем на базу.
И пошли они к своим шезлонгам по пляжу, вытаскивая из песка ноги, — Егоров, передвигая свои расплющенные снегоходы, и рыжая кудрявая Алинка, точеные загорелые ступняшечки со светлыми полосками от шлепанцев, зарываясь ими в песок чуть ли не по щиколотки.
«Как дальше быть»? — сумрачно размышлял Егоров. Малолетняя и заслуженная проститутка, для которой трахнуться — как чихнуть. Тем более, если не поджопниками на работу выгоняют, а просто хорошие ребята, у которых есть скутер
Педагог Макаренко в данном случае говорил, что дело дохлое. Если только повезет. Егорову не везло. Воспитатель был из Егорова, как из говна пуля. Внезапно оказавшись в роли отца почти взрослого, распутного и легкомысленного создания, Егоров осознавал свое педагогическое бессилие. Дети — они же как вес в качалке, к ним надо постепенно привыкать. Начинать тренироваться, пока они еще в пеленки ссутся, а к шестнадцати с половиной годам уже выходишь на профессиональный уровень.
«Вон, как крутит жопой», — мрачно думал Егоров, шагая за Алинкой: «Зачем так жопой крутить? Она что, без этого ходить не может? Просто ноги переставляй, и двигайся в нужном направлении « — Егорова душила банальная родительская ревность, когда весь мир только и замышляет — как бы трахнуть твою личную собственность.
А что делать? Не ходить же за ней с шотганом. Егорову-Егорову звать надо.
Увы, Егорова-Егорова обладала чудесной властью над дурным дитем только в пределах своей прямой видимости.
Егоров с Алинкой, обошли чужие шезлонги, выходя к своему.
И Егоров остолбенел. Те же четверо парней сидели на песке вокруг Егоровой-Егоровой, и что-то рассказывали ей по очереди, размахивая руками. Егорова-Егорова внимательно читала электронную книжку, делая вид, что ничего не слышит. Парни старались, как могли, потом один из них присел на топчан, рядом с попкой Егоровой-Егоровой, и положил ей на задницу руку. Егорова-Егорова задумчиво закрыла е-бук и положила его на лежак
— Ну не еб ли твою мать? — спросил ошеломленный Егоров, — Извини, Алинка, вырвалось. Они ее что, тоже скутером соблазняют? А ну, идем
— Щто, апять дощька? — удивленно спросил у Егорова вожак стаи, снимая руку с ягодиц Егоровской жены.
Егоров зарычал и двинулся вперед, как товарный состав под горку.
Егорова-Егорова внезапно пришла в движение, приподнялась на лежаке, выбросила ноги на песок, ловко ухватила руку парня, передавила кусачками пальцев за запястьем, беря на болевой прием, и уткнула лицом в песок.
Парень взвыл.
— Я мамащька, — сказала Егорова–Егорова, — Дощька моя вон стоит, мудила. Егоров, ты тех двоих бери, Алинка, смотри, чтобы тот, который в розовых кроксах не убежал, пока я этого покалечу. Или просто в сторонке постой, чтобы он тебе сдуру синяков не наставил. Я его потом подберу.
— Ни нада, — сказал цветной из-под песка. — Керима знаем. Гуссейна уважаем. Пусти, пожалуйста. Все, мы уходим уже
— Я как чувствовал, — сказал злобный Егоров жене и сплюнул на песок. — Надо было в Коблево ехать отдыхать. У Васьки там тетка с дачей — и оскеся.
***
Видео
Рассказы