Не потеряй веру в тумане

— Полдень.

— Вот именно, а у меня ночная работа. Извини, я отключаюсь. Перезвони ближе к вечеру.

— Катька, — почти кричит, торопясь успеть до того, как сестра бросит трубку, — он ко мне пристает.

— О, Господи, как девочка прямо. Ну и дай ему. Убудет от тебя, что ли?

Сестра, похоже, выдернула телефонный провод. На все последующие вызовы Света слышит только сигнал «Занято».

— Доброе утро.

Оборачивается на голос. Он стоит на пороге кухни хмурит брови и кажется смущенным. То ли от того, что сейчас светло и все выглядитиначе. То ли от воспоминаний о своей ночной настойчивости.

Светаокидывает взглядом его фигуру: «Колины вещи должны подойти».

Кивает на стол, протягивает чашку чая, принимает его благодарную улыбку и уходит в комнату.

Открывает шкаф, перебирает мужские вещи, которые так и не смогла выбросить. Не хватило сил. Собирала в мешок несколько раз, а потом раскладывала обратно. Так, как любил муж. Брюки отдельно от рубашек, носки от трусов и маек. Вот и пригодились. Все пригодилось. Даже бритвенный станок, хотя... он, похоже, мальчику еще не нужен.

Собирается сама. Оглядываясь на дверь, натягивает трусики и лифчик, джинсы и свитер. Как давно в этой квартире не было посторонних. Швыряет на кресло смену белья, выходитв кухню. Он съел оладьи все до единого, сейчас дожевывал последний.

— Там, на кресле, одежда для тебя, — говорит ему в спину, — а мне надо уехать.

Видит, как дрогнули, а потом опустились его плечи. Она обувается в прихожей, нарочно издавая шум.

— Надеюсь, — произносит светским голосом, — я застану тебя здесь, когда вернусь. Не хочу потом ложки пересчитывать.

Захлопывает дверь и прижимается к ней спиной. Чувствует, что обидела, но... плевать. Обидела бы еще больше, если бы смогла. За то, что свалился, как снег на голову. За то, что все время молчит и только смотрит, как побитая собака. За карие глаза и нервные руки. За мягкие губы и то желание, которое вдруг...

Ей не надо никуда ехать — сегодня выходной — но она заводит машину. Визжа тормозами, выруливает со стоянки. Выкручивает руль до боли в локтях, за что Коля уже убил бы. Рвет на выезд из города, туда, где стоят знаки «Конец всем ограничениям». Двести лошадей под капотом. Узнать предел скорости, ловя в окно ветер, бьющий ледяными струями. До горящей топливной лампочки, до запаха паленой резины. Сжечь в себе то, что просит чужой ласки и вернуться в мир, в котором не существуют беспризорные мальчишки.

За сто километров от дома останавливается, откидывается головой на спинку сиденья. На ощупь ищет сигареты, чертыхается, понимая, что забыла.

Разворачивает машину и едет к сестре.

Четыре пополудни. Катька только что проснулась и сейчас разгуливает по квартире в черном пеньюаре.

— И не спится же некоторым, — говорит она, укоризненно глядя на Свету.

— Катя, ты меня знаешь, мне нужна определенность. Сколько мне его держать у себя?

Катя сладко зевает, смотрит на сестру загадочными кошачьими глазами.

— Пока все не уляжется. Тут дело такое... заранее ничего сказать нельзя.

Закуривает длинную сигарету, берет из сестриных рук приготовленный кофе.

— Гарик сейчас занят поисками мальца. Ходят слухи, что у него из-за пацана огромные неприятности. Вроде как Сергей не того по голове шарахнул. Чуть ли не прокурора.