Не потеряй веру в тумане

— Вот и славно. Потому что завтра на работу пойдешь ты.

Собаки получают остатки вожака, грызутся из-за костей, устанавливают новый порядок в стае. Все, как у людей.

Сергей слышит приглушенный разговор из комнаты, вскидывает голову, напрягает слух.

— Рома, — Зинка говорит почти умоляюще, — чего ты от него хочешь? Отправь его опять на рынок. У него неплохо получалось.

— Рынок давно занят братками, — огрызается Ромка, — прошли простые времена.

— Тогда на вокзал, или с собой возьми.

— Зина, — Ромка раздражен ее тупостью, — я сам не в законе. Рано или поздно, но меня вычислят. А подчиняться никому я не собираюсь. Мне нужна своя ниша.

Девушка опять плачет. Ромка начинает тяжело и угрожающе дышать, он ненавидит ее слезы.

— Да что с тобой? — наконец, взрывается.

Она срывается почти на крик, даже мальчишки удивленно переглядываются и пожимаютплечами.

— Я на все для тебя готова. На все, потому что люблю тебя. Боюсь, что ты бросишь меня.

— Я знаю, — спокойно отвечает Ромка, — знаю.

Он выходит из комнаты и сталкивается с Сергеем взглядом.

Подросток ложится на свою подстилку, кутается в телогрейку, которая служит ему одеялом. Отворачивается к стене и понимает, что все неправда. Глотает выступившие слезы, вытирает нос грязным рукавом. Два месяца, что он провел в Ромкиной постели и учился пользоваться руками и губами. Все это — неправда. Ее крик наслаждения — ложь. Тело, белеющее в полумраке комнаты — не его.

Сергей садится, прижимается затылком к стене, смотрит в окно.

— Серый, — Димка подкатывается и устраивается рядом, — ты не плачь. Я же вижу, что у тебя с Зинкой шуры-муры. Зря вы это затеяли, честно. Ромка если узнает, кранты тебе.

Сергей ерошит грязные мальчишеские волосы.

— Эх ты, пацан. Много ты понимаешь.

Ромка все знает давным-давно. Он задумал это с самого начала, как только увидел перед собой красивого осиротевшего подростка. У которого сейчас нет другого выхода, как только отрабатывать свое содержание. Потому что там, на улице, где сейчас воют потерянные собаки, ему не выжить.

Где рождается страх? В голове или сердце? В пустой душе или скрученном спазмами животе? Где гнездится это мелкое чувство, заставляющее сжиматься в комок?

У страха есть имя, злое лицо и изуродованные плечи. И сейчас он курит на крыльце, не боясь осенних заморозков.даже не понимает, что лежит головой на ее коленях. Просто закрыл глаза и спит дальше. Она берет в ладони его голову, осторожно опускает на лавку, оправляет юбку, садится в машину и уезжает.

— Черт возьми, — раздраженно хлопает рукой по рулю, — вот говорила мне мама: «Дура ты, Света. Всегда попадаешь в неприятности». Так и есть. Называется, просто мимо проходила.

Новенькая спортивная машина, взвизгнув тормозами, разворачивается на пустой дороге и женщина едет обратно, в душе надеясь на то, что лавка окажется пустой. Но он так и лежит в той же позе, в которой она его оставила. Начавшийся снег медленно засыпает странного мальчишку, покрывая темные волосы белой паутиной.

— Вставай, придурок, — Света раздраженно пихает его в бок, — замерзнешь ведь.

Он не хочет просыпаться и открывать глаза, но женщина бьет по щекам, заставляя очнуться. Она громко кричит и обзывает обидными словами.