Той ночью мы лежали с ней на кровати. Она утомлена сексом, я утомлен ею. Обалденная фигурка: четвертый размер груди, аппетитные ягодицы, аккуратно выбритый лобок. Огромные зеленые глаза и нос крючком лишь дополняли ее привлекательность. Однако, после недели пребывания с нею в постели (где она, к дополнению ко всем своим достоинствам, была на высоте), мне, как нормальному мужику, хотелось чего-то нового.
К моему счастью, у моей подружки была не менее привлекательная старшая сестра, которая в этот момент находилась в соседней комнате. Как долго я представлял себе момент единства с той, что постарше! Однако, все предыдущие ночи, проведенные мною здесь, она ночевала со своим парнем. Я же не брезговал прислушиваться к ее разгоряченным стонам под скрип и треск их кровати, при этом воображая себя на его месте. Ну, а чтобы не выглядеть в худщем свете, мы с моей составляли им в громкости конкуренцию.
Сейчас же старшая сестра, кстати, ее звали Ксенией, была в кровати одна: слышал, что у них с парнем произошла какая-то недомолвка, которая переросла в громкую ссору. В щели под разделявшей нас дверью мелькал тусклый свет, наверняка, исходивший от монитора компьютера: Ксения смотрела кино. Я бросил взгляд на младшую: она сопела у стены. «Сейчас или никогда!» - подумал я.
Я не был заядлым бабником, что не мешало мне желать сестру своей подружки. Помимо того, чтобы банально пополнить свой список достижений, я хотел Ксению из соображений целомудренности. Не так давно она была школьницей, ходила в строгом костюме, минимум макияжа, максимум книжек. Вся такая правильная, отчего побывать в ней хотелось еще сильнее. К тому же, унаследовав те же хромосомы, имела не меньший бюст, чем у младшей сестры, равно как и остальные внешние данные. От одной только мысли о спаривании с этой самочкой у меня перехватывало дух, а сердце начинало учащенно биться.
Оставив позади теплое местечко, я выбрался на балкон, соединявший обе комнаты, и украдкой двигался к двери. Она лежала под одеялом и смотрела что-то на компьютере. Только приглядевшись к монитору, я рассмотрел, что именно она выбрала в сказки на ночь. Пол-экрана занимала пирсингованная киска некой порнозвезды. Вторую половину – чернющий член ее партнера. «Ай, да Ксеня!» - мелькнуло у меня в голове. Кадр сменился: девушка, оказывается, была блондинкой с зелеными глазами. Хотя все эти мелочи скрывались под слоем молочно-белой субстанции на ее лице. Затем в фокусе появился и виновник ее «макияжа» - такой же огромный, как и инструмент африканца.
Оторвавшись от экрана, я взглянул на зрительницу. Она лежала на боку, во всю таращась в монитор. Рук ее не было видно – и это было подозрительно. Одеяло стекало на нее с небольшого бугорка, которым несомненно являлась ее нога. Теперь я видел ее насквозь: от грязных мыслей меня аж передернуло. Тогда я коснулся рукой двери и скользнул внутрь.
Из колонок доносились едва слышимые стоны блондинки под аккомпанемент шлепков черных яиц о ее ляжки. Причем, ее стоны отнюдь не были похожи на крик удовольствия – скорее, девушка хотела сказать простое русское всем понятное: «Заебали!» Мне искренне было ее жаль, но что поделать! Она с таким же успехом могла бы работать официанткой или секретаршей…
Затем на фоне озвучки ХХХ-фильма я начал различать томное дыхание самой зрительницы. Пока кадры сменялись и «актеры» меняли позы, я заметил, как она, слегка прикрыв глаза, провела язычком по губам, а затем их прикусила. «Сколько же в Вас похоти, Ксения!» Подойдя еще на полшага ближе, я разглядел колыхание одеяла: мои порочные мысли подтверждались. Набрав полную грудь спертого воздуха, я сделал последний шаг к своей безбашенной авантюре.
- Что ты здесь делаешь? – чуть не вскрикнула она. Конечно, она бы произнесла эту фразу с большей громкостью, если бы не то возбуждение, которое ее несомненно охватило. Так что вопрос прозвучал громким шепотом.
Я тут же приложил палец к губам, призывая ее к тишине. Тут Ксения остепенилась, нашла себя в распахнутом виде (сквозь футболку виднелись напряженные соски), накрылась одеялом и сконфуженно уселась посреди кровати. Мой мозг отчаянно искал какие-нибудь весомые причины, чтобы успокоить ее возмущение. Ну, в конце концов, не стану же я говорить: «Я захотел пить, а дверь заклинило. Вот я и пошел через балкон.» Ну или уж прямолинейное «Я хочу тебя, так что не поднимай шумихи и давай чпокнемся на скорую!» Увы, в голову больше ничего не приходило.
Немного придя в себя, она продолжила допрос, но уже тише:
- Ты что, наблюдал за мной?
Отступать было некуда и я присел на кровать:
- Да. Я заметил, как ты смотришь… это, - тут я включил «обаяшку», лукаво, но понимающе улыбаясь ей (она еще сильнее сконфузилась), - и решил составить тебе компанию…
«Что за дебильный аргумент! Неужели ты и впрямь думаешь, что она поведется на это?!»
- Ты что, с ума сошел! Ты встречаешься с моей сестрой – я молчу, что у меня самой есть парень – и предлагаешь мне…
Тут я встрепенулся:
- Да ничего я тебе ТАКОГО не предлагаю. Я лишь хотел попробовать с тобой одну игру…
Я видел, что у меня ни хрена не получается, но коль начал, надо продолжать:
- Ничего такого, из-за чего ты могла бы чувствовать себя виноватой. Ничего, переходящего за грань.
- И что же это тогда?! – скептически взглянула она.
- Ласки, - ответил я прямо.
- Чего?! – начала было она.
- Ласки. Дай мне лишь продемонстрировать, как умело с мастурбацией могут справляться мужские руки, а дальше, если тебе не понравится, то мы сразу прекратим…
- Мне уже не нравится ни эта идея, ни даже мысль, что меня будет лапать парень моей сестры…
- А вдруг понравится?! – бросил я ей вызов. – Ты уверена, что знаешь, от чего отказываешься? Как часто вы таким занимались с Кириллом (так, собственно, и звали ее парня)?!
Здесь я перешел грань – она пустилась в слезы. Видать, все было серьезно. Предвидя, что сейчас будет, я бросился к ней на поддержку. Приобнял за плечи, заговорил спокойным тихим голосом:
- Извини, Ксеня, я не хотел. Честно!...
Помню, я что-то еще ей шептал, глядя в слегка влажные глаза. Отчибучил пару шуток, за что был награжден смущенной улыбкой, а затем как-то все плавно вернулось на круги своя. На экране появилась новая пара. То была не менее грудастая брюнетка в красном купальнике и волосатый с небольшим пузом и залысиной мужик. Тут я, все еще в образе обаяшки, переключился на тему ее развратного хобби, и она наконец сменила гнев на милость. В итоге, мы, облокотившись на стену спинами, лежали и смотрели порнушку. Думаю, она заметила, как у меня встал. Я подметил, как она ерзала. А, когда я в упор разглядывал ее ножки и розовый треугольник ее трусиков, она перехватила мой взгляд:
- Опять начинаешь?! – тут я подметил в ее голосе лукавство.
- Ага, - ответил я и провел ладонью по ее ножке.
Она дернулась: «Ты что делаешь?!» Я коснулся вновь. И вновь…
Вопрос растаял в воздухе. Я гладил ее ляжки, словно невзначай касаясь треугольничка. Она ерзала, периодически отрывая взгляд от монитора на меня. Затем моя кисть переместилась с ляжек на ее эрогенную зону, ту самую, которая уже истекала соками, вожделея мужика. Ксения снова томно дышала. Она раздвинула ноги, сочтя меня достойным ее киски, ну а мне того и надо было. Спустя некоторое время ее трусики были насквозь влажными, а через вздохи начали прорезаться редкие полустоны. Между тем, на мониторе брюнетка уже была раздета и, сидя в ногах у мужика, делала ему минет.
Я перехватил Ксенин взгляд и кивнул в сторону своего агрегата, мол, займись им. Она занялась. Сначала движения были неловкими, но приноровившись, она схватила его, что надо, и принялась дрочить, словно только этим и занималась всю жизнь. Мои же шаловливые пальцы пробрались под ткань, разделявшую нас с ее плотью, и теперь массировали ее клитор. Ее половые губы набухли, как бутоны перед раскрытием. По стенкам стекали соки. Она раскинула в стороны ноги, а ее киска хотела, чтобы ее почли вниманием не только мои пальцы.
Волосатый мужик посадил брюнетку на свою елду и, взявшись за ее талию, начал насаживать, что было мочи. Мои пальцы забрались в нее и вторили прыжкам брюнетки на экране. Ксеня же тоже забралась ко мне в трусы и дрочила мне в такт моим манипуляциям. Затем моя рука, кажется, сама легла на ее грудь и принялась стимулировать ее соски. Теперь мы лежали друг к другу лицом и все больше смотрели друг на друга, нежели в монитор. Я бросил взгляд на ее губы. Как с них срывались учащающиеся стоны. Как она покусывала их, закрывая глаза. Как облизывала языком, глядя в монитор. И что-то потянуло меня к ней. И наши губы соприкоснулись. И не было тут предварительного неловкого поцелуя. Я засунул язык ей в рот и все. Мы лежали и занимались петтингом.
Однако, страсть не перестала расти. Я лежал сверху, продолжая одной рукой совершать фрикции внутри нее, а другой – задернул ее футболку и впился губами в ее соски. Затем в ход пошли зубы и язык. Она стонала, извивалась, выпустила из рук мой инструмент и впилась пальцами в мою задницу. Тогда я перевернул ее со спины на живот, не отвлекаясь от стимуляции ее киски.
Она лежала передо мной. Сверкала своей аппетитной попкой, ждущей моего внимания. Я схватил ладонями ее ягодки, а затем вцепился в эти булочки зубами. Горячим дыханием прошелся по ее спине. В области поясницы она прогнулась подставляя мне свою попку. Одной рукой я схватил ее за волосы, схватил грубо. Другая – продолжала гладить ее киску, пока она истекала томлением. Я бросил взгляд на свою дубину. Затем на ее киску, расположившуюся напротив… Короче говоря, я недолго думал, прежде чем вонзить в нее свой конец. От неожиданности она подалась в сторону, но через несколько толчков она лежала смирно и стонала под моими ударами. Перед моими глазами вдруг промелькнула та девушка из моего класса: строгий синий костюм из пиджака и юбки, который со временем уже приходил ей в обтяжку, волосы, заплетенные в косу, тоненькие очки, окаймляющие зеленые глаза, прямой стан, просто олицетворение целомудренности…
А теперь эта целомудренность находилась подо мной и похотливо стонала в такт моим телодвижениям. Вдруг она замерла, подставив свою киску моим ударам, а затем обмякла. В отличие от этой малышки я еще был в самом разгаре и кончать пока не собирался. Хотя и чувствовал, как оргазм приближается. Тогда я лег на нее сверху и, прижав всей своей массой девочку к постели, совершил последние несколько ударов, а затем застыл в ее объятиях, наполняя ее своей спермой. Возбуждение, как и ожидание сего момента, было так велико, что, казалось, я должен был накончать целое ведро и моя сперма скоро потечет из ее ушей. Однако этого не случилось.
Мы застыли в этой позе. Я зарылся носом в ее волосах. Сердцем чувствовал, как она дышит. Я так долго ждал, этого момента, что никогда не представлял, что буду делать, когда возьму свое. Разумеется, галантный кавалер, полагалось, перевернет девушку, поцелует ее, одарит беседой, а затем, исходя из собственной порядочности и испытываемых эмоций, предложит ей руку и сердце. Однако я не был ее кавалером. Равно как и не было у нас никакого акта любви. Я был лишь парнем сестры этой привлекательной девушки, мечтавшим затащить ее в постель. И все, что нас связывало, так это несколько минут безумного траха, в течении которых я просто-напросто отодрал похотливую красотку, чьего парня не было рядом. Ну и что мне, спрашивается, оставалось делать?! Слезть с нее и закурить? Или молча удалиться в соседнюю комнату, никогда больше не упоминая о произошедшем?!
Погруженный в собственные мысли, я и не заметил, как вырубился. А уж когда открыл глаза, Ксении не было, а из-за стенки доносился звук воды: пошла принимать душ. Тогда, натянув трусы, я скрылся за дверью в спальню младшей сестры.
***
Я возвращался домой с очередной вечеринки. Вечеринка, право сказать, была совсем незаурядная: пиво, чипсы, пицца, карты…и пять собутыльников, с которыми все это блаженство было разделено. Затем за пивом с чипсами пошла водка с колой, а, в итоге, было решено все напитки залить ромом. Хорошо еще, что начали мы рано. В противном случае, мне пришлось бы остаться там ночевать, а блевать я предпочитал в свой унитаз. К счастью, до опорожнения желудка дело не дошло. А потому, слегка протрезвев, я шагал домой по ночному городу, а все мысли были о постели.
Заблудившись в собственных воспоминаниях, я натолкнулся на похожую, как две капли воды, ночь, когда мы так же непринужденно пьянствовали у моего друга. Компания, помнится, была такая же. За исключением того, что с нами бухала девушка по имени Даша, с которой вся наша мужская рать уже успела перевстречаться. Правды ради стоит сказать, что один из нас в нее даже был некогда влюблен, причем по уши. Встречались мы все с ней в разное время: я, к примеру, застал Дашу в момент цветения и, если подобное слово вообще применимо к ней, целомудренности. Да уж, я был первым, кто раскрыл ее трепетные девственные губы и научил ее целоваться. Правда, тогда она была еще не настолько испорченной, чтобы дать мне на втором свидании, но настолько назойливой, что я готов был отказаться от тех редких обжиманий с ней (и это при условии моей низкой популярности среди женского населения), дабы избежать ее навязчивости.
Остальным моим друзьям повезло, наверное, больше. Ибо после моего общества она поторопилась разрушить все эти бесполезные рамки целомудренности, которые в ее пятнадцать лет служили не столько украшением, сколько непосильными оковами, тормозившими ее отношения с парнями. Однако, лишившись девственности в компании с моим лучшим другом, ей захотелось чего-то большего, и они вынуждены были расстаться. Не думаю, конечно, что он потерял больше, чем она.
Затем в нее вбабахался другой мой приятель, и пока он бегал со своим букетом и подарками за ней, она строила глазки другим. А однажды он застал ее в клубе в объятиях какого-то ди-джея, который одной рукой гладил ее волосы, а другой – шевелил у нее под юбкой. Разумеется, он плюнул на все свои попытки и удалился с ее горизонта. Тогда-то ему поведали товарищи, что, пока он грезил о ней, они ее по очереди успели трахнуть. За что, собственно, им суждено было немного пожалеть, поскольку разъеб, предназначенный для ди-джея, свалился непременно на них.
Вся эта хрень продолжалась на протяжении трех лет. А закончилось все банальным признанием, известным нам со времен Онегина и Татьяны, правда, тут уже Татьяной выступал мой друг. Нет, он-то, конечно, ее не отшил, когда она вдруг удостоила его поцелуем. Напротив, он ее на протяжении двух последующих месяцев хорошенько потрахивал. И все же романа у них не случилось…
В итоге мы сидели нашей компашкой у того друга, который некогда стал моим Дашепреемником, и поглощали спиртное. К этому времени пацаны успели помириться, а пылкие чувства к Даще у всех нас поутихли. Никто уже не питал дурных иллюзий, когда она могла со свой свойственной ей непринужденностью подсесть к кому-нибудь из нас на коленки и, глядя верными зелеными глазами, прошептать что-то типа «Солнце, ты меня любишь?». Равно как она спокойно могла подойти и, обхватив руками шею, прижаться своим четвертым размером к твоей груди. И все же нынче она выглядела намного привлекательнее и соблазнительнее, нежели прежде. В ее гардеробе появились открытые топики, кофточки, всякие мини-юбки, джинсы в обтяжку и все остальное, что девушкам с пикантными фигурами не повредит.
Заканчивая очередную партию в покер, мы были изрядно пьяны. Подобно тому, как янтарное пиво лилось в наши стаканы, из наших уст лились пошлые анекдоты. Мы смеялись и пьянели от радости быть молодыми и безбашенными. К тому моменту я уже и забыл, зачем я хотел встретиться с друзьями. А ведь причина мне еще несколько часов назад казалась фатальной. Сейчас же, когда мой мозг переживал воздействие шести бутылок пива и пары бутылок водки, душевные страдания из-за разрыва с девушкой, с которой я, казалось, встречался целую вечность,сравнимы были с легким недомоганием от получения двойки по математике. (Вдруг мелькнула ностальгическая мысль: а ведь я ее действительно любил!)
Было уже три часа. Пацаны, как завелось, дружно встали и пошли на балкон – курить. Я же остался в комнате, смотрел ТВ. Даша, которая в счет ее немногочисленных хороших качеств также отказывалась от этой привычки, предпочла табачному дыму мое общество. Она пересела ко мне на диван. Мы, вроде как, с ней о чем-то начали разговаривать. То ли она меня утешала, то ли рассказывала что-то о себе – я уже не помню, все-таки алкоголь в таких количествах умеет блокировать мозг от незначительной информации. Думаю, она тоже уже не сможет сказать, о чем мы тогда с ней болтали. Однако, затем моя рука перемахнула через ее голову и легла на ее обнаженное плечо (платье, которое она одела, уже успело истрепаться). Она прильнула ко мне. От нее исходил какой-то приятный сладкий аромат духов, мне он сразу понравился. Мы все еще о чем-то говорили. Потом что-то из разряда НЕ-ОСОБО-ВАЖНОЕ случилось, и я поймал себя на мысли, что мы сидим на диване и сосемся минут так уже пять. И все же я научил ее хорошо целоваться, - мелькнуло в голове. Ведь она (моя пьянющая голова) даже представления не имела, сколько еще языков после моего побывало у нее во рту. И все же я оставался единственным, кто так и не бывал в ее трусиках! «А почему бы не сейчас?!» - вдруг возник немой вопрос. И я согласился с суждением. Почему бы и впрямь не расставить все точки над и.
Взяв ее за руку, я подался в сторону темного коридора, в котором некогда исчезли мои товарищи. Она подалась за мной. Мы пробирались сквозь гущу тьмы, то двигаясь по стенке, то вальсируя по пространству, так и оставаясь в теплых объятиях друг друга. Мои руки стекли с ее плеч, спины и талии туда, где им было мягко и удобно. Ее пальчики расстегнули пуговицы на моей рубашке и теперь бороздили мою слегка волосатую грудь. Вдруг мы врезались во что-то. Я прижал ее к стенке, а сам принялся лапать ее изящества. Сначала моего внимания удостоились ее ягодицы – такие круглые и аппетитные, что я почувствовал, как мой хрен упирается в ее ногу. Затем руки проплыли по ее ляжкам, а потом уже скользнули и под ее тунику. Там пальцы нащупали кружевные трусики.
Видео
Рассказы