— Многие из наших современников, говоря о тех временах, когда работа в космосе была сложной и требовала порой мужества, да-да мужества, говорят только о видных и важных событиях тех лет. Не говорят они о разнузданных нравах, работорговле, извращениях и прочей такой грязи, которая, вытесненная на окраины обитаемого мира, в довольно суровых условиях прижалась, пустила корни, завладев целыми планетами, обитаемыми там — то ли людьми, то ли зверями в человеческом обличии. Говорю очень резко? Что ж, я видел, я был очевидцем этих событий, их поведения и могу так говорить. Сейчас забыли о том, как полиция билась, не в силах остановить эту сладкую заразу. Какой уважающий себя владелец крупного судна с экипажем, так примерно, в человек сто — сто пятьдесят откажется от соблазна разбавить свой экипаж женщинами. И не важно, что они были проданы в рабстве или просто украдены. Главное, чтобы мужики были довольны. А если и родиться ребёнок на борту, так капитан, своей волей, запишет его уже как вольного или зарегистрирует брак, поменяв невесте имя и документы. И такое бывало. — Колечко дыма вспорхнуло вверх, растворилось, вытягиваемое невидимыми глазу частицами-стабилизаторами воздуха. — Вы не забывайте, что капитан судна он, зачастую, был и владельцем судна. И ему немаловажно иметь на корабле не только профессиональный экипаж, но и экипаж, не имеющий проблем. А женщины, отсутствие женщин, вернее сказать, это проблема.
Очень большая проблема. Из-за которой приходилось планировать остановки на платформах с соответствующими услугами, хотя по своим возможностям можно было совершать доставки по маршрутам без всяких остановок! Одна остановка — как минимум на два дня. Так как первый день экипаж, пьёт и гуляет. На второй день их собирают, улаживают претензии к ним, оплачивают побитые лица, посуду, выкупают из кутузки. Нельзя сказать, что все были дикарями. Но как моряк, сошедший на землю, требует вина и женщин, так и экипаж, вне зависимости первоклассный ли прогулочный корабль или тяжёлый контейнеровоз, вступив на палубу платформы, опьянённый открывшимся простором, стремиться напиться и воспользоваться представившейся возможностью провести время в борделе. Были такие нравы. Было такое время. Мда. — Он снова пыхнул сигарой. — Хотя нынешние времена не так сильно отличаются от них.
Сигара, крепко удерживаемая пальцами, стукнула о борт пепельницы, бросив столбик пепла на днище. Капитан курил её с самого начала нашего разговора. Медленно и степенно, наслаждаясь её крепостью, ароматом. Очевидно, что именно эта сигара, а не небольшая стопка коньяка, затронула что-то в его закрытой для нас, пассажиров первого класса, душе. Он с самого начала выделялся среди нас. Какой-то шикарной аскетичностью, если можно так было назвать его стиль. На него было приятно смотреть, а глаз не цеплялся за какую-нибудь деталь его гардероба. За спиной мы его звали просто «Волк Ларсен». Почему именно Ларсен? Курил он табак этой марки. «Времена проходят, а Ларсен всегда с вами». Пошло? Наверно. Но эта марка, действительно, самая долгоживущая марка табака и табачных изделий.
— Можно понять нынешних капитанов. Прогресс в технологиях, всё такое прочее. Но смогут ли они уже без них? Один на один с его Величеством Открытым космосом? Думаю, что нет.
По правде сказать, мне было плевать на это. Но время было навалом, пользоваться услугами надоевших служб этого круизного судна как-то уже не хотелось, поэтому я пододвинулся поближе к нему, наклонился к самой его голове и задал один вопрос:
— Вы не расскажете ли мне о тех временах?
— Так называемой романтики не хватает? — Усмехнулся он. — Только романтики в моих воспоминаниях нет и грамма.
— Я... , мне интересно. — Соврал я, не зная, что впоследствии я буду иногда сомневаться в своём умственном здоровье на тот момент.
— Тогда возьми это. — Капитан сунул мне в руку плоскую коробочку. — Там мои воспоминания. По номерам. Только потом не говори, что не предупреждал о заразности воспоминаний.
— Ладно уж. — Отмахнулся я, не понимая во что ввязываюсь. — Сам, если что, виноват.
— Верно, каждый сам себе хозяин. — Кратко резюмировал Капитан. — Если что, то ты знаешь где меня искать.
Пройдясь по палубе, имитирующей улицу небольшого городка, я спустился к себе в каюту, достал эмулятор, стал подключать провода. А что? Воспоминания, включающие в себя ощущения, эмоции, вещь не запрещённая, но требующая лицензии на распространение. Но мы с Капитаном не распространяем их. Мы только поменялись. Он мне воспоминания, я ему книгу. Личные воспоминания, с ощущениями, это лучшее, что может быть по остроте ощущений. Мы с подружкой иногда менялись такими картриджами. Испытав что-то новое, взглянув на себя со стороны, я стал её лучше понимать. Да. Например, я уже не отпадаю рядом, тяжело дыша, а держу её в объятиях. Ей так больше нравится. И что бы мой член сам вышел из неё. Именно чтобы не выдернули, а чтобы сам, уменьшившись, выскользнет. И больше не кусаю её за плечо. Ну, не нравится ей это. Хотя делает вид, что нравится. Вот, пойми её так, не получив её ощущений? Да и она тоже перестала вгонять в меня когти, острые как у кошки. А то каждый раз, как после борьбы с пантерой — и приятно, и больно.
Прикинув по количеству картриджей требуемое на просмотр время, я решил, что буду скакать через картридж. Надо понять, прочувствовать, занять свободное время. Ведь мне ещё лететь две недели.
А у Капитана-то палец один кривой. Почему не прибегнет к реконструктивной терапии? Раз и всё в норме. Хотя... А, ладно! Он сам себе на уме, как все старики.
Видео
Рассказы