Однажды у Надьки

У меня не было денег, у меня было поганое настроение и сессия на носу. При таких слагаемых сумма носила имя "Надька". Я ее знал больше года. Надька была старше меня на двадцать лет, не брила ради меня ноги, грудь у нее была бесформенная, фигура - полноватая. Но она всегда все делала по уму... она знала, что перед сексом мне надо отлить, что я люблю холодную минералку, она спрашивала на пороге "как дела?" (дежурно, но спрашивала!), и главное, ей не надо было звонить перед приходом. Если на мой стук в дверь никто не отвечал, я разворачивался и уходил. Если Надька была дома, она меня принимала.

В этот раз все было как-то не совсем привычно. Я не понял, в чем дело, в прихожей было пусто, как будто половины вещей не было, но вроде бы ничего конкретно не пропало. Сама Надька казалась рассеянной. Я спросил... "А где всё?" - "Я стенку новую покупаю". - "А-а-а..." Она мягко засосала мои губы, и это тоже было на неё не похоже - обычно мы сначала перемещались через кухню в комнату. Я хотел сунуть руку под халат, раз уж так все завертелось, но и халата на ней не было, была шёлковая блузка, вполне приличная. Торопится, что ли, куда? Наверное, так и было... моя "неотложка" собралась по делам, но ради меня притормозила. Ладно, Надь, спасибо за твое большое сердце и всё остальное, тоже большое, но щедрое. Если ты спешишь, то и я поспешу.

Я заскочил в сортир, а потом мы молча откочевали к ее двойной кровати. Два на два метра, отличная штука. Надька раздела меня со скоростью метеора, молча, нервно. Толкнула в грудь. Я упал на горку подушек и решил расслабиться. Ей виднее, как ей ловчее. Моя старая любовница раздвинула мне ноги коленом, ловко поместилась возле паха и начала ласкать член. Она была полностью одета, и я понял, что сегодня все ограничится минетом. Еще один сюрприз. Раньше если она мне его и делала, то только ради того, чтобы подзавести, потом я работал сам. Я лежал и дышал уже неровно, гадая попутно, чего у нее произошло. Может, спросить потом?.. Нет, не стоит. У нас так глубоко можно было лезть только в разные дырки, а в душу нет. Уйя, что она делает??

Надька как будто забылась. Она думала не обо мне, я это видел. Она сосала член яростно, иногда задевая зубами. За что я любил её обычную технику, так это за мягкость... она всегда делала паузы, чередовала поглаживания, разные поворотики, ладошка ходила по стволу винтом, а рот вообще включался целиком только в самом конце. Она всегда целовала меня в бёдра, до колен и обратно, до яичек, пощипывала то там, то здесь губами, часто специально меня смешила - то хлюпать начнет, то член "потеряет" и шарит ртом рядом. Сейчас мне показалось, что она хочет меня кастрировать. Я был совершенно беспомощен, потому что она не выпускала мой орган изо рта, и я боялся ее отпихнуть, чтобы не пораниться. Она не давала мне ни секунды на отдых, ощущения были скорее болезненные, чем приятные, вернее, и то, и другое вместе. Язык настойчиво обрабатывал головку... туда - с сопротивлением, загибаясь внутрь, обратно - с подсосом, прижимая ее к нёбу. Меня начало колотить. Я чувствовал, что несколько чувствительных точек просто онемело, во всяком случае, кожа, а внутри не похорошему завязывается горячий мучительный узел. Я не мог расслабить ни ноги, ни спину, стало жарко, я так никогда не потел - ни на ней, ни на ком другом. Она прервалась на полсекунды, чтобы перенести центр тяжести... наверное, у нее затекла вторая рука или нога; в это время я чувствовал ее зубы, прихватившие крайнюю плоть. Потом она снова начала заглатывать меня, полностью, злобно, неустанно, как автомат. Я кончил внезапно сам для себя, как и следовало ожидать, с болью. Я заорал. Мне стало от этого стыдно, но дело в том, что я не сразу понял, что я ору. Мне вдруг примерещилось, как раз в тот момент, когда выбрызнула сперма, что я повешен за член, что я сношаю огненную богиню (богиню-вагину, блядь, ну и поэт из меня в такой момент), которая висит на темноватом потолке и держит меня влагалищем. Я перед сессией обычно читаю фантастику. Должно быть, перечитал.

Потом мы лежали молча минут пять. Надька положила в рот жевательную резинку. Слава богу, хоть здесь все, как всегда. Я подумал, что сейчас она попросит меня уйти, потому что у нее дела. Может быть, она даже ждет другого мужчину. Но она меня не торопила и даже как будто успокоилась. Я поколебался, но все же спросил...

- Что у тебя случилось?

Она ответила тут же, охотно...

- Расстроилась я, Лешка. У моей племянницы есть мужчина, "новый русский". Роман крутят уже полгода. Тут он собрался уезжать заграницу, надолго, а у Ленки месячные запоздали. Она сначала по дури устроила ему истерику, чтобы с собой взял, а потом ляпнула, что он ее бросает в положении. Он пообещал, что приедет и "разберется". Если правда беременная, даст денег на аборт, если пыталась его шантажировать, сначала шкуру спустит, потом бросит. Только поругались, она домой пришла - и пожалуйста, потекла. Две недели дома сидит, трясется.

- Так она, наверное, правда его шантажировала?

- Ну даже если и так, это ведь не повод ей жизнь ломать! Она не собиралась ни оставлять этого ребенка, ни замуж не просилась. Просто хотела с ним поехать. Молодая совсем девчонка. Я вот думаю, если ей забеременеть за это время?

- Фигня, он поймет, что срок не тот.

- Не обязательно. Если они купят обычный тест, срок там не видно. А если пойдут на УЗИ, то еще проще. Я работаю в той поликлинике, к которой она приписана. Как раз на УЗИ. Попадут либо ко мне, либо к моей подруге, я с ней договорюсь. Эмбрион я показать могу, а уж сколько ему недель, это не с его мозгами определять.

- А вдруг он ее куда-нибудь в платную клинику повезет?

- Он их связь не засвечивает. Молодая она.

Мне было лениво думать, что она имеет в виду. Одеваться тоже было лениво. Я сказал, чтобы не уходить...

- Ну, так ты же придумала всё. Чего волнуешься?

- Думаешь, получится?

- Наверное.

Она посмотрела на меня пристально. Я почувствовал неловкость, потому что не поддержал ее надежд. Я решил показать, что думаю над ее планами, и заметил...

- Только мужика надо выбрать постороннего, а то проблемы будут.

- Ты согласишься?

Я понял, что зря начал разговор. Дело было сомнительным. Девка, судя по всему, безголовая, если на нее нажмут, она этому "новому русскому" выболтает, от кого залетела. Мой папа был тоже "маленьким боссом", но именно маленьким. Чёрт, придется все же уйти.

Надька заметила, что я решил отказаться, и не дала рта раскрыть.

- Подожди! Ты посмотри на нее, у меня ведь фотография есть!

Она открыла тумбочку и выложила цветную фотку. У меня, честно говоря, от удив-ления глаза стали круглыми, как у мыши. Племянница была красоты редкой. Девчонка была в купальнике, на пляже, чьи-то руки-ноги были срезаны (она стояла там не одна, но кадр отформатировали под нее). Молоденькая, точно. Я всегда с возрастом промахивался, но эта какая-то подозрительно молодая. Но красивая! Очень! Правда, фотка была чуточку темновата, но я видел, что кожа у нее гладкая, никаких дефектов нигде нет, это точно. Я почувствовал, что начинаю волноваться. А кстати, как этот "новый русский" меня найдет? Надька знала только моё имя, мы познакомились случайно, в ее подъезде. Я там прятался от дождя и депрессии,а она ключ в своём замке сломала. Что она обо мне знает? Что я студент? Что у меня родители живут в Самаре? Мой универ и моя общага были отсюда далеко. Я вздохнул и сказал с каким-то дурацким презрением не знаю к кому...