Серёга Бахин вернулся домой измотанным и возбуждённым.
- Давай... - коротко бросил с порога своей домашней любимице, и по третьему году законная супруга его, Линка Бахина, привычно раскрылась, не встав даже с кресла, как морская раковина -жемчугоносец.
Искать перлы в розово-росистых недрах своей юной пери было некогда, и без всяких прелюдий Серёга совершенно по-хамски влез по самое не хочу к мягкой крошке в нутро своим вывернутым из мотни обалдуем.
- Ой! - пискнула Линочка. - Прикольно как! Серенький, ты маньяк! Щёки её запунцовели под белокурыми кудряшками, ротик чуть приоткрылся, и вся Линочка стала, как обычно в такие минуты, чертовски привлекательна и божественно хороша. Серёга почувствовал, что пролонгированный секс этим вечером ему не грозит: до низвержения в распахнувшийся перед ним прекрасный Мальстрим оставалось не более двух-трёх его сосредоточенных пыхтений.
- Вот бля! Ууфхх! . . - Серому показалось, что в пучину к Линочке провалился не только взорвавшийся жидким счастьем хуй, но и весь он сам, с головой и подтяжками. - Нет, Ли-крошка... Я не маньяк... И даже не мудак какой-нибудь... Я простой гинеколог... любитель...
На этом месте по сценарию было положено с минуту целоваться страстно и вежливо в губы, но Серёга Бахин, как посчитавший себя обделённым временем полового акта, решил хоть в финале уж взять своё и приник в жарком засосе к жадно ищущим его губкам нимфоманки-жены всерьёз и надолго...
* * *
- Драсьте! . .
На пороге кабинета стояло нечто юное в сайкоделически расписном топике и в набедренной повязке лениво косившей под юбку.
- Это вы психогинеколог, да?
- Здравствуйте! - Серёга сделал вид, что отвлёкся от бумаг на столе и поправил очки. - Не психо-, а парагинеколог: лечение женских сексуальных депрессий альтернативной научной методикой. Проходите, пожалуйста! Присаживайтесь.
- Ага, точно-точно - депрессий! - существо взмахнуло ресницами, приближаясь, и извлекло то ли из болтавшейся на плече мини-сумочки, то ли прямо из-за своего джинсового пояса медицинскую карточку, ставшую на недолгое мгновенье хоть каким-то прикрытием бесстыже выпирающего голого пупка. - Я в газете про вас прочитала. Только там ещё было, что это... Про дефлорацию.
Серёга невольно поморщился: эти гавнюки - Кирюха с Ничипором - всё-таки сдержали данное ему слово опубликовать в жёлтой прессе объявление с его координатами и от его имени за то, что он отказался плясать голым на столе на той пьяной их вечеринке, проиграв в покер им три желания. Всё дело было лишь в том, что на званом вечере присутствовала его школьная любовь Ритка Матина, приходившаяся сейчас женой обоим его корешам, а при ней Серёга даже материться по-приятельски вслух прекращал. К тому же танцор из него был, как из пизды кролик...
- Фамилия? - Серый строго упёрся очками в карточку пациентки, где фамилия была прописана чёрным по белому: впечатление складывалось, что он решил проверить свою потенциальную клиентку на склероз и выяснить не забыла ли она, как её зовут.
- Анечка, - с состоявшегося перепугу полуголая леди вздрогнула на стуле и перепутала имя с фамилией, впрочем тут же поспешно догнав: - Лотова.
"На что жалуемся?", захотелось почему-то рявкнуть в назидание её перепугу Серёге, но он вовремя сообразил, что это уже будет окончательным идиотизмом.
- Слушаю вас, Анечка Лотова, со всем вниманием, - он с трудом входил в необходимую профессиональную норму поведения исполненного заботы и терпения. - Что вас беспокоит?
- Меня... - пациентка привычно замялась. - Деф... дефлорация...
- Вы хотите лишиться плевы? - запросто помог Серый.
- Да, очень! - метнулось навстречу ему восклицание полное выношенного внутреннего напряжения. - Это моя основная проблема!
- Вам надоело обременять себя девственностью в ваши зрелые годы, и вы пришли к твёрдому убеждению, что безопасней всего попрощаться с ней будет в кабинете профессионального доктора?
- Да... я пришла... - оживлённо кивнула головой эта несмышлёная прелесть и уронила на пол сумочку, не преминувшую рассыпаться тут же мириадой искрящихся бесполезностей.
- Совершеннолетие-то хоть достигнуто? - вздохнул Серёга, следя через стол за сбором её драгоценностей.
- Вы что, доктор! - из-под стола на него вскинулся возмущённо-прекрасный порыв коричневых глаз. - Мне двадцать один!
- Посмотрим... - Серёга листнул медкарточку в обратном направлении. - Ну двадцать один, не двадцать один, а восемнадцать всё же исполнилось... неделю назад... Ну и то хорошо - письменного согласия родителей, во всяком случае, требовать мне с вас не прийдётся... Снимайте трусы!